25.12.2008 | Иван Ярцев

Праздник ожидания дефолта

Накануне Нового года президент Дмитрий Медведев подвел в новой телевизионной программе итоги года минувшего и сделал несколько прогнозов на будущее. Однако главное, на что обратили внимание СМИ и, весьма вероятно, россияне, было магическое слово «дефолт». Оно прозвучало в речи главы государства как бы между прочим, наравне с другими возможными неприятностями экономического характера. И запомнилось - по двум причинам. Во-первых, большинству сразу вспоминается 1998 год. А во-вторых, никто пока всерьез не рассматривал возможность нового дефолта в России. Говорили о безработице, банковском кризисе, даже политическом кризисе. И тут сам президент отрицает возможность еще никем не спрогнозированного дефолта. Общество, разумеется, сигнал приняло: раз отрицают, значит готовиться надо именно к дефолту.

Конечно, о государственном дефолте России говорить сейчас действительно смешно. И тут Дмитрий Медведев прав, а рядовые россияне, привыкшие к тому, что экономические прогнозы властей сбываются с точностью до наоборот – неправы. Действительно, нынешнему президенту, как и правительству Владимира Путина народ вряд ли поверит. Не стоило властям так старательно убеждать в сентябре-октябре сограждан в том, что мировой экономический кризис Россию не затронет.

Но какие-то прогнозы властей все же не могут не сбыться. Это касается, например, того же дефолта. Госдолг России настолько мал, что вернуть его наша страна сможет практически в любой ситуации – хотя бы из последних «резервных» фондов. Это касается и деноминации, слухи о которой ходят уже около года. Бессмысленно сокращать сейчас количество находящихся в обороте бумажных денег, когда предприятия итак испытывают нехватку наличности и переходят на вексельные схемы. И тут Дмитрий Медведев совершенно прав.

Другое дело, если начать говорить о «корпоративных» дефолтах крупнейших российских компаний, некоторые из которых набрали в последние годы столько кредитов у западных банков, что отдать их физически не в состоянии. Эти кредиты после обвала фондового рынка уже могут превышать даже рыночную капитализацию компаний-должников. А в некоторых случаях – и реальную стоимость находящегося на балансе этих компаний имущества. Если западные кредиторы не согласятся реструктурировать долги российских, в том числе и государственных, корпораций, то отдать их будет просто невозможно. А учитывая, что европейские и американские банки сами испытывают большие проблемы с ликвидностью соглашаться ждать они вряд ли будут.

Отсюда очевидная вероятность объявления дефолта со стороны российских компаний. Но отказ платить по долгам чреват переходом многих стратегических предприятий в собственность зарубежных банков или корпораций. На что российские власти соглашаться, судя по их заявлениям, не намерены. Это и понятно, еще с ельцинского периода в стране сознательно создавалась и поддерживалась ситуация, когда стратегические отрасли доставались только соотечественникам. Неважно, по причине опасений за будущее страны или просто по соображениям так называемого «кумовства». И сейчас власти никогда не согласятся упустить контроль над ситуацией.

Получается, что, несмотря на весьма вероятный дефолт, то есть отказ платить по своим долгам, «сдаваться» на милость зарубежных инвесторов гордый российский бизнес не намерен. И в этом случае выход у корпораций будет один – он называется банкротство, что позволит реструктурировать саму компанию под новых, но обязательно российских собственников, которых как во время приватизации 1990-х годов намерены «назначить» власти. А пока компании будут спасаться от кредиторов такими хитроумными способами, они попутно не будут, скажем, платить налогов. Большая часть персонала будет уволена.

В этом случае, не оправдается, разумеется, и другое обещание Дмитрия Медведева на 2009 год: не потерять «социальные завоевания» прошлых лет. «Кризис есть кризис. Но мы ни в коем случае не должны потерять ни одно из социальных завоеваний, которые были совершены в последние годы. В конце концов, Российская Федерация по Конституции — это социальное государство», — сказал президент, впервые с 1993 года пошедший на изменение Конституции.

И хотя у властей действительно есть все шансы, по крайней мере, до середины 2009 года, затыкать дыры в Пенсионном и других социальных фондах за счет «резервных» средств, размер выплат гражданам России по их реальной покупательной способности значительно сократится. О каких повышениях пенсий можно говорить, если рост цен на продукты первой необходимости за год по некоторым категориям превышает 100%? А что будет в 2009 году, когда, по признанию Дмитрия Медведева, «курс (рубля – Политком.Ру) должен быть, может быть, чуть более гибким, чем это было последнее время, с тем чтобы не создавать внутриэкономических проблем». Сколь велико это «чуть» президент уточнять не стал.

Но слушавшие его граждане России, в полном соответствии с привычной им логикой, понимать слова властей с точностью до наоборот, могут предположить, например, что стоить доллар в 2009 году будет около 40-50 рублей. А то и больше. Чем не гибкий курс, если колебания будут составлять 3-5 рублей в день из-за экономической нестабильности. Так что россиянам от слов президента спокойнее не стало, скорее напротив.

Версия для печати