16.01.2009 | Сергей Маркедонов

«Свобода в мире»: постсоветское измерение

Влиятельная международная организация “Freedom House” (основана в 1947 году) в начале нового года выпустила очередной доклад «Свобода в мире», который традиционно был посвящен анализу гражданских и политических свобод, прав человека. География данного проекта глобальна. Под прицелом аналитиков “Freedom House” оказались 193 страны и 16 «стратегических территорий» (под этим определением понимаются спорные и частично признанные образования).

В соответствие с методологическими принципами “Freedom House” происходит оценка свободы по двум категориям (политические права и гражданские свободы). Затем по семибальной шкале происходит оценка уровня свободы. Сама шкала основывается на принципах, сформулированных во Всеобщей декларации прав человека. В итоге каждой стране присуждается свой «статус свободы». Все государства и территории мира подразделяются на свободные, частично свободные, несвободные и выборные демократии. Согласно последнему докладу число свободных стран в сегодняшнем мире равняется 89, что составляет 46 % от общего количества. Авторы доклада отмечают, как тенденцию, упадок демократии по сравнению с 2007 годом. Частично свободными сегодня являются 62 страны (соответственно 32 %), несвободными – 42 (22%), выборными демократиями- 119. В специальном пресс-релизе, подготовленном “Freedom House” много места уделяется постсоветским государствам.

В нем, в частности, говорится о том, что «небалтийские страны бывшего СССР продолжили свое падение (демократии - С.М.), теперь опустившись ниже, чем Субсахарский регион Африки и Ближний Восток на несколько пунктов. Россия и Грузия, которые пришли к войне в Южной Осетии были среди самых значительных примеров такого падения в регионе, так же, как Армения, Азербайджан, Киргизстан и Молдова». Грузия упоминается в еще одном контексте: «Развитие в Мавритании, Грузии, Венесуэле и Центральной Африканской Республике исключило их из списка стран выборной демократии, в то время, как Бангладеш и Босния и Герцеговина стали выборными демократиями».

Сегодня деятельность и аналитические исследования “Freedom House” вызывают разноречивые оценки. Кто-то рассматривает эту организацию, как последовательно лоббиста национальных интересов США, которые специально играют «на понижение» стратегических конкурентов. Кто-то напротив видит в этой структуре некий репрезентативный рейтинг демократии во всем мире. Однако и в том, и в другом случае мы имеем дело с политической оценкой, а не попыткой измерить научно-экспертную ценность (либо отсутствие таковой) докладов влиятельной международной структуры, которая не просто публикует доклады, но и формирует подходы и концепции внешней политики ведущих стран мира. Между тем, с нашей точки зрения, именно критический анализ этой составляющей исследований “Freedom House” гораздо важнее. Он позволяет спокойно без лишних эмоций понять все достижения и изъяны измерений «глубины демократии» в мире.

Говоря о ценности работы “Freedom House”, следует отметить, во-первых, большой объем эмпирической работы, которая полезна сама по себе для любого научного исследования. Во-вторых, она предлагает некий набор критериев оценки уровня свободы и демократии. Как говорится, не нравится этот, предлагайте свой. Важно и то, что рассматривая уровни свободы, “Freedom House” не отождествляет конституционные или другие формально-правовые гарантии прав человека с реальным положением в этой сфере. В самом деле, если бы такое отождествление происходило бы, то Конституцию сталинского СССР можно было оценить как Основной закон хотя бы частично свободного государства. Но далее начинаются вопросы (не политические, а именно экспертные). Исследование «глубины свободы» и выставление рейтингов опираются на выводы аналитиков. В 2008 году были привлечены 33 аналитика и 16 «академических советников высокого уровня». Не праздный вопрос, кто и как измерял их «высоту»? 10 членов такого «штаба» работали в Нью-Йорке, а 24 консультанта были привлечены «со стороны» при подготовке докладов по странам и территориям. “Freedom House” подчеркивает, что аналитики «использовали широкую базу источников, включающую иностранные и внутренние новостные обзоры, академические исследования, материалы неправительственных организаций, «мозговых трестов», личные профессиональные контакты и визиты в регионы при подготовке докладов». Таким образом, как видим, субъективизм в выставлении оценок “Freedom House” даже не очень то скрывает, поскольку объективность любого даже самого «высокого академического советника» всегда относительна. А политическая ангажированность практически всегда присутствует.

Впрочем, не будем голословными. В 2008 году Армения заслужила оценку «частично свободной страны». Причина такой оценки - трагические события начала марта 2008 года, когда столкновения между властью и оппозицией привели к гибели 10 человек и введению режима ЧП. В то же самое время в разделе «Спорные территории» были сделаны замеры свободы и демократии в Нагорном Карабахе, который также заслужил титул «частично свободным». Однако в НКР в течение года не был введен режим ЧП, не было столкновений власти и оппозиции, а административный ресурс, являющийся обычным делом для среднестатистической постсоветской территории (признанной или спорной) не превышал известной нормы. Более того, в 2007 году там произошла смена власти, разительно отличавшаяся от аналогичной процедуры в Армении (в НКР президент Гукасян оставил свой пост после двух легислатур, приняв решение об этом почти за год до выборов). Но в итоге - одна и та же оценка.

Вернемся снова к началу статьи, где приводилась выдержка об «упадке демократии» в небалтийских республиках бывшего СССР. Таким образом, предполагалось уже имманентно, что страны Балтии занимают едва ли не по определению более высокое место в демократическом рейтинге. Последние события в Риге позволяют поставить данный тезис под сомнение. Для любого исследователя будет очевидно, что такого рода явления не являются случайными. Они коренятся в особенностях внутреннего развития страны. Но вот выявляются ли эти предпосылки своевременно? Риторический вопрос.

Не слишком понятны критерии определения «частично свободных» государств и, допустим «электоральных демократий». Последние - это страны, где есть выборы? Но они есть и в России, хотя последняя отнесена к числу «несвободных стран». В начале 2009 года Грузия покинула ряды стран «выборной демократии». Почему? “Freedom House” дает свою версию: «Переменчивый курс, включая чрезвычайное положение в 2007 году и войну с Россией в августе 2008 года, поставил Грузию в ряды наиболее неспокойных стран за последние два года». Но разве в 2004 году Грузия была намного более спокойной страной? Разве не тогда был разморожен конфликт в Южной Осетии? Что стало причиной «пятидневной войны» прошлого года, как не события августа 2004 года? Разве в 2006 году в нарушение Московских соглашений 1994 года Тбилиси не вводил войска в Кодорское ущелье? Разве все выборы, начиная с 2004 года (но особенно выборы в местные органы власти 2006 года), не проходили с серьезными процедурными нарушениями? Однако в то время эти факты не попали в фокус внимания «высокопоставленных аналитиков». «Грузия была одной из первых стран, осуществивших цветную революцию и представляющая одну из немногих светлых точек на постсоветском пространстве», - утверждает последний доклад о «Свободе в мире в 2008 году». Но разве может считаться экспертным политологическим такое понятие, как «светлая точка»? С какого времени «цветная революция» стала критерием демократии (и вообще революционный путь развития)? Между тем, «цветная революция» спровоцировала серьезные процедурные нарушения при выборах президента Грузии в январе 2004 года. Как видим, в случае с Грузией срабатывал (и срабатывает) такой критерий, как отождествление «антиимперской борьбы» с демократическим выбором.

В докладе “Freedom House” в контексте «упадка демократии» одном ряду отмечаются такие непохожие друг на друга страны, как Азербайджан и Молдова. Но насколько возможно их сравнение? В 2008 году в Азербайджане были инициированы поправки к Основному закону страны, позволяющие президенту оставаться на своем посту более двух каденций. Их принятие состоится в 2009 году. В Молдове же в том же 2008 году началась подготовка к очередной парламентской кампании. Понятно, что Владимир Воронин будет использовать весь имеющийся у него административный ресурс. Но, как говорится, найдите два отличия, с Азербайджаном.

Но самый главный изъян исследований “Freedom House”, это- универсальность критериев, прилагаемых к разным обществам (имеющим разную историю, политический опыт, стартовые возможности для развития демократических институтов, или, напротив, для их деградации). Мавритания и Италия, Грузия и Франция, Россия и Узбекистан, Северная Корея и Армения. Слишком широка география, требующая более серьезной детализации. Необходимо также и понимание коридора возможностей для любого государства. Любая страна развивается не в безвоздушном пространстве, между тем, как проведение тех же выборов не гарантирует от прихода во власть экстремистов (как было в случае с электоральным успехом ХАМАС на выборах в Палестинской автономии). Наверное, в каждом государстве можно при желании найти элементы разных «статусов свободы» (от полностью свободной страны до несвободной).

Однако, все факты, приведенные выше, не означают бесполезности исследований уровня свободы. Такие работы должны проводиться и хорошо, если бы они проводились с помощью альтернативных и более корректных критериев. Следовательно, признавая серьезные изъяны доклада «Свобода в мире», не следует говорить о демократии только, как об инструменте «внешнего давления» и вмешательства. Просто это явление гораздо более сложно, чем ежегодный доклад «группы высокопоставленных аналитиков».

Сергей Маркедонов - зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук

Версия для печати