05.03.2009 | Татьяна Становая

Замахнулись на вертикаль

Сегодня в Москве пройдет первое заседание Высшего совета партии «Правое дело». Накануне этого события сопредседатель партии Леонид Гозман опубликовал свои «мартовские тезисы», которые приурочены к ста дням существования организации. Гозман попытался сыграть на опережение, заранее сформулировав свою целостную идеологическую позицию, главной сутью которой является поддержка кардинальных политических реформ. Такая позиция в условиях кризиса может всерьез настроить против партии часть Кремля.

Тезисы отражают позицию отдельной части партии, которую условно можно назвать «политиками». Лидером этой группы является Леонид Гозман, выступающий за активную политическую позицию партии. Ему, как известно, оппонирует другой сопредседатель Борис Титов, который призывает строить партию на основе преимущественно экономических интересов ее потенциального электората (бизнеса) и бороться за снижение налогов, административных барьеров, развитие свободы предпринимательства и т.д. Титова можно назвать лидером группы «прагматиков», для которых важно дистанцироваться от политики (тем самым, снизив и политические риски, сделав ставку на самое активное взаимодействие с властью), отставая не столько ценности, сколько интересы.

В ближайшее время партия, по сути, должна будет сделать выбор, либо как-то интегрировать два подхода. В соответствии с тезисами Гозмана, «Правое дело» объявляет себя партией «русского капитализма» - общества, основанного на частной собственности, политической демократии и гражданских свободах. Ранее другой сопредседатель партии и главный оппонент Гозмана Борис Титов придумал лозунг «капитализм для всех», который в тезисах отражения не нашел. Оппонируя с Титовым, Гозман настаивает, что партия не может являться партией русских капиталистов. «Стране нужно не политическое крыло профсоюза бизнеса, а политическая партия тех, кто заинтересован в капиталистическом (демократическом, либеральном, европейском) пути России. Эти люди есть во всех слоях общества - в бизнесе, среди наемных работников, среди чиновников, офицеров, научно-технической и творческой интеллигенции и т.д. Они есть среди пенсионеров и студентов. В современном мире партии уже давно не строятся по «классовому» или цеховому признаку», - говорит Гозман.

По сути, предлагается максимальное расширение потенциальной аудитории партии, к которой «Правое дело может апеллировать. Однако в политическом смысле – это заявка на место центристов, то есть «Единой России». Если Титов говорит о том, что спорить надо о частностях, то Гозман предлагает спорить о фундаментальных основах существующей политической и экономической системы. «Являясь политической партией, а не экспертным клубом или профсоюзом, Правое Дело должно выдвигать не только и не столько экономические, сколько политические требования. Мы должны быть не партией снижения налогов на столько-то процентов, а партией определенного, понятного всем, а не только профессионалам, политического курса», - говорит Гозман. Правда, надо признать, что политическая инициатива партии слишком локальна. «Правое дело» выступало против поправок в Конституцию, за отмену сбора подписей для регистрации на выборах, введение дня отмены крепостного права и даже отставку мэра Москвы Юрия Лужкова. Последняя идея партии – введение уголовной ответственности за оправдание сталинизма.

Однако цельной политической позиции партии как таковой пока нет. А она зависит от ответа на вопрос: должны ли проводиться структурные преобразования режима, и насколько глубоки они могут быть? На самом деле, отвечать на этот вопрос, значит ставить себя в неудобное положение. С одной стороны, поддержка политической реформы – это критика власти, а на фоне кризиса – деструктивное, по мнению Кремля, действие. Более того, партия создана при поддержке Кремля, и выступать против его решений было бы странно и рискованно. С другой стороны, признание «вертикали» - это проявление идеологической непоследовательности. Оппозиция или партнер власти – это выбор, который придется сделать «Правому делу».

Позиция Гозмана (а возможно за ним и Чубайса) в данном случае предельно прозрачна: либеральным реформам быть. Сейчас эта линия приобретает особое звучание: на фоне кризиса внутри элиты разгорается дискуссия о способности существующей политической и экономической системы выдержать кризис. Гозман, по сути, дает на это отрицательный ответ. «Есть реальная опасность трансформации экономического кризиса в социальный и политический. Предотвращение такого сценария - долг всех ответственный политических сил страны, вне зависимости от того, находятся они во власти или в оппозиции», - говорит он, призывая к сотрудничеству внутриэлитные группы влияния, ориентированные на либерализацию курса. Он предлагает создать политическое представительство, достигающегося нормально функционирующими демократическими институтами, обеспечить свободу прессы и независимого суда. Гозман в очень осторожной, максимально абстрактной форме пытается выступить за парламентскую республику, в которой правительство формируется парламентским большинством и ему подконтрольно.

Вряд ли это понравится Кремлю: буквально на днях первый заместитель главы администрации президента Владислав Сурков очень жестко выступил против любых проектов либерализации в защиту существующего режима. Возникает странная ситуация: партия создавалась при кремлевской поддержке, и сейчас принимать против нее какие-либо меры было бы слишком скандально. Кроме того, можно рассчитывать и на внутрипартийные разногласия, которые не позволят ей эффективно функционировать. Но в то же время в стране развивается кризис и нынешняя позиция Гозмана – это, по сути, заявка на включение во внутриэлитный спор о путях дальнейшего развития. И партия может оказаться интересной другим влиятельным кремлевским фигурам.

Версия для печати