20.04.2009 | Елена Позднякова

Хорошо, но сомнительно

За последние две недели на официальных сайтах президента и правительства были опубликованы декларации о доходах практически всех высших чиновников из правительства и администрации президента, включая Дмитрия Медведева и Владимира Путина. Публикация пока является добровольной: чиновники будут обязаны публиковать сведения о доходах только со следующего года. Кампания по обнародованию доходов получила большое освещение в СМИ.

Дмитрий Медведев, который по закону не обязан был подавать декларацию о доходах, в марте 2009 года заявил, что правила отчетности должны действовать и в отношении главы государства. Публикация деклараций, инициированная президентом, призвана стать одной из мер, которые способствуют борьбе с коррупцией.

Напомним, что тема декларирования доходов, в частности, оказалось в центре внимания СМИ в период обсуждения пакета антикоррупционных законов в Госдуме. Законопроекты во втором чтении были заметно смягчены: вступление в силу ряда норм, включая и декларирование, отодвигалось на год. Формально это объяснялось необходимостью подготовить к началу противодействия коррупции нормативную базу. Неофициально источники в Кремле говорили в СМИ, что есть опасность дезориентировать госаппарат в условиях кризиса. В СМИ доминировала другая версия: отсрочка в заполнении деклараций позволит чиновникам и депутатам «переписать имущество на дальних родственников, делегировать полномочия в подконтрольных компаниях и спрятать деньги в оффшорах». Тогда же в антикоррупционных законопроектах было сужено понятие «семьи»: к ней отнесли только жен и несовершеннолетних детей.

Наибольший интерес вызвали у прессы доходы президента и премьера. Как следует из деклараций, за 2008 год Дмитрий Медведев заработал 4,1 миллиона рублей, чуть меньше Владимира Путина, чей доход составил 4,7 миллиона рублей, включая военную пенсию. СМИ обратили внимание на то, что доходы двух лидеров примерно одинаковы. Доходы самого обеспеченного министра – министра природных ресурсов Юрия Трутнева, составили за 2008 год почти 370 миллионов рублей, правда, как следует из декларации, это доходы от бизнеса министра, проданного им в рассрочку. Юрий Трутнев опережает других министров с большим отрывом: за ним следуют министр транспорта Игорь Левитин и министр энергетики Сергей Шматко, которые заработали, соответственно, 20,6 и 14,2 миллионов рублей. В числе тех, чьи доходы за 2008 год были минимальными – министр культуры Александр Авдеев (2,3 миллиона), глава МЧС Сергей Шойгу (2,7 миллиона) и Эльвира Набиуллина, министр экономического развития (3,2 миллиона). Доходы остальных министров, в целом, примерно одинаковы и составили от 3,5 до 4,5 миллионов рублей. В администрации президента также наблюдается большой разрыв между самыми «богатыми» и «бедными» чиновниками. Так, о самых высоких доходах за 2008 год отчитался помощник президента, начальник контрольного управления АП Константин Чуйченко, который получил 368,5 миллионов рублей (что связано с его работой в «Газпроме» в первой половине прошлого года). Минимальные доходы – у представителя президента в Госдуме (2,8 миллионов). Остальные чиновники администрации также как и министры, получают от 3 до 5 миллионов в год.

СМИ отнеслись к декларациям достаточно критично. Например, у многих чиновников в собственности оказались большие участки земли, стоимость которых значительно превышает годовой доход. Кроме того, журналисты не очень поверили доходам жен, которые часто показывали доход выше, чем у своих мужей. Достаточно много критики прозвучало и со стороны экспертного сообщества, которое указывало на непрозрачность деклараций (в отчетности чиновников присутствует масса пробелов, и в этом отношении предвыборные декларации Владимира Путина и Дмитрия Медведева, например, были значительно более четкими). Во-вторых, как отмечали эксперты ещё в период принятия законодательства, его серьезным недостатком является необходимость декларировать доходы только жен и несовершеннолетних детей чиновников. Опубликованные декларации наводят на мысль, что совершеннолетние дети и другие родственники чиновников могут аккумулировать то их имущество, которое им неудобно раскрывать. В-третьих, справедливость даже той информации, которую правительство и администрация предоставили, в настоящее время не представляется возможным проверить из-за отсутствия эффективных механизмов контроля. В европейских странах функционируют специальные комиссии, которые берут на себя проверку деклараций чиновников. В России развитие таких комиссий пока только планируется.

Добровольная публикация сведений о доходах стала важным фактором информационного пространства, эта новость была обнародована во всех СМИ. Однако опросы общественного мнения лишь подтверждают достаточно высокий уровень недоверия к декларациям и вследствие этого – отсутствие интереса к ним. По данным ВЦИОМа, более половины респондентов сказали, что не интересуются чужими доходами. Узнать о том, сколько получает премьер, хотят лишь 8%, а президент – всего 1%. Половина граждан в целом одобрила эту инициативу, из них 18% считают, что нужны дополнительные более эффективные меры. При этом 40% респондентов сомневаются в эффективности такой антикоррупционной стратегии, но в целом президентская инициатива по борьбе с коррупцией преобладающим большинством оценивается положительно.

Президент в интервью «Новой газете» признал, что декларирования, особенно в существующем виде действительно пока недостаточно для контроля и это только первый шаг. «Очень неплохо, что впервые за всю историю Российского государства (этого не было никогда — ни при царе, ни при советской власти, ни в новейшей истории) все высшие должностные лица не просто написали — в налоговую инспекцию, например — о том, какие у них доходы и у их ближайших родственников, а предъявили это народу», - заявил он, признав, что «это не просто декларирование, как минимум этот человек должен думать о том, какова природа имущества, которое он приобретает, и на какие средства это делается». На заседании Совета по гражданскому обществу, в закрытой части (ее стенограмма была затем обнародована), Медведев высказался еще более откровенно: «Я долго думал вообще в отношении коррупции, надо этим заниматься или нет. Потому что когда у меня эти идеи возникли, я, естественно, наслушался самых разных высказываний на эту тему: а зачем это, потому что всё равно не решишь это быстро, будут упрекать в том, что какие-то вещи закрываются, по каким-то чиновникам производство не ведётся. Но, в конечном счете, я решил, что если я этого не сделаю, то я потом сам себе этого не прощу, потому как двигаться все равно надо». Это свидетельствует об особой значимости антикоррупционной темы лично для Медведева.

Первый опыт публикации деклараций был встречен достаточно критично, а население и вовсе не проявило интереса к нему. Такая реакция, судя по всему, не стала неожиданностью для президента, который дает понять, что делаются лишь первые шаги. Однако, несмотря на это – декларирование, по сути, стало первым системным шагом Медведева, затронувшим все высшее руководство страны вопреки ее пусть и пассивному, но имевшему место сопротивлению.

Версия для печати