20.07.2009 | Алексей Макаркин

«Правое дело» на грани раскола

Октябрьские выборы в Московскую городскую думу призваны стать первым серьезным электоральным испытанием для партии «Правое дело», созданной в прошлом году в результате объединения трех партий – полуоппозиционного Союза правых сил и полностью лояльных власти «Гражданской силы» и Демократической партии России, выполнявших спойлерскую функцию в отношении СПС. Однако уже на старте избирательной кампании в «Правом деле» резко обострились противоречия, заложенные уже при создании партии.

Запрограммированные конфликты

Создание «Правого дела» проходило при активном участии Кремля, патронирующего этот политический проект. Впрочем, интересы Кремля в данной ситуации носят достаточно ограниченный характер. «Правое дело» не является приоритетным проектом для власти. Ее основная партия – «Единая Россия», являющаяся основой существующей партийной системы и включающая в себя основные элитные группы. Роль «Единой России» еще более выросла после того, как в 2007 году ее избирательный список возглавил Владимир Путин, а в прошлом году он же стал председателем партии. В этой ситуации роль «Справедливой России», претендовавшей на роль «запасной» партии власти, снизилась, но эта партия представлена в парламенте и возглавляется председателем Совета Федерации. Эти факторы способствуют тому, что «эсеры» продолжают сохранять определенное влияние, хотя, безусловно, имеют неизмеримо меньшее значение в системе приоритетов Кремля, чем «единороссы».

На этом фоне «Правое дело» оказалось на глубокой кремлевской периферии. По некоторым данным, само создание этой партии первоначально не входило в планы российской власти. Ее вполне устраивала система из четырех парламентских партий плюс маргинализированное «Яблоко» (которое может в среднесрочной перспективе трансформироваться в общественное движение), плюс «Патриоты России», сохраняемые в качестве спойлера для КПРФ, плюс квазилиберальная партия (например, в виде Демпартии России – ее лидер Андрей Богданов был допущен к участию в президентских выборах 2008 года). СПС в этой ситуации был практически обречен на ликвидацию, особенно с учетом того, что он стал основной мишенью в ходе избирательной кампании 2007 года. Однако избрание президентом Дмитрия Медведева, обладающего либеральным имиджем, несколько изменило положение дел и привело к созданию новой партии, имеющей более значительные амбиции, чем Демпартия России.

Впрочем, для власти при создании «Правого дела» определяющим стала не эффективность «правых», а их управляемость, невозможность сближения с радикальной оппозицией. Поэтому, во-первых, был избран сценарий объединения СПС с двумя спойлерами – таким образом, в политсовете новой партии представители СПС получили всего треть мест. Был создан институт сопредседателей «Правого дела», причем руководству СПС (в первую очередь, Анатолию Чубайсу) удалось настоять лишь на том, чтобы в их число не вошли Барщевский и Богданов, лидеры партий, активно участвовавших в кампании против СПС на выборах 2007 года.

В результате лишь один из сопредседателей, Леонид Гозман, давний соратник Чубайса, ранее являлся членом СПС, а двое других ранее не занимались партийной деятельностью. Борис Титов возглавлял предпринимательское объединение «Деловая Россия», созданное при поддержке Кремля в качестве противовеса РСПП на этапе подготовки антиолигархической кампании. Он и позднее поддерживал тесные отношения с властью и активно контактировал с «Единой Россией». Георгий Бовт является известным журналистом, придерживающимся либеральных взглядов, но не конфликтовавшим с Кремлем. Титов стал сопредседателем по квоте «Гражданской силы», Бовт – Демпартии России, хотя к деятельности этих партий они ранее никакого отношения не имели. Есть основания полагать, что без реализации этой сложной и внутренне конфликтной схемы партия не была бы зарегистрирована. Отметим, что никто из «триумвирата» не является популярным, харизматичным политиком, так что включение этих фигур в руководящее звено партии не могло прибавить ей сторонников. Проблемой стало и отсутствие иерархических отношений между сопредседателями, даже неформального характера. С самого начала стало ясно, что Гозман (и, опосредованно, Чубайс), с одной стороны, и Титов, с другой, являются конкурентами за влияние на партию. Позиция Бовта в этом раскладе выглядела неопределенной.

Кроме того, для Кремля было принципиально важным, чтобы ключевые региональные организации «Правого дела» - московская и петербургская – были контролируемыми, не имеющими каких-либо связей с «оранжевыми» политическими силами и не способными – даже потенциально – принять участие в массовых протестных акциях. В Петербурге правых возглавил лидер местного филиала движения «За Путина» Сергей Цыбуков. В Москве задача облегчалась тем, что большинство активистов столичного СПС отказались объединяться с «Гражданской силой» и Демпартией России – позднее многие из них вошли в состав оппозиционного движения «Солидарность». Однако это обстоятельство не должно было помешать Чубайсу создать новое отделение из лояльных себе людей, имеющих прямое отношение к либеральной политике и исповедующих соответствующую идеологию. Например, такими фигурами могли стать бывший министр экономики в правительстве Егора Гайдара Андрей Нечаев и экс-депутат Госдумы Аркадий Мурашев («ветеран» еще Демвыбора России), входящие ныне в состав политсовета московской организации «Правого дела». Но для создания региональной организации, по условиям «правил игры», принятых правыми еще при формировании новой партии, требовалась полностью лояльная прокремлевская сила. Поэтому было решено, что региональная организация будет создана на основе Демпартии России.

Бывшим членам СПС («группе Чубайса») удалось получить лишь некоторую компенсацию. В руководство отделения не вошел Андрей Богданов, кандидатура его руководителя определялась по согласованию между всеми тремя сопредседателями (и, неформально, с Кремлем), в состав политсовета вошли некоторые «чубайсовцы», которые, однако, составляют в нем явное меньшинство. Однако лидером организации в этой ситуации не мог стать идеологически ориентированный политик; поэтому его поиск велся в других сферах. Первый кандидат – бизнесмен Евгений Чичваркин – не успев сформировать партийное отделение, был вынужден бежать за границу из-за проблем с правоохранительными органами. Его преемника долго не удавалось согласовать, что неудивительно – он не только должен был устраивать как Чубайса, так и Кремль, но и согласиться работать с организацией, составленной из людей Богданова. Видимо, поэтому от данного предложения отказался публицист Александр Архангельский, привлеченный к партстроительству своим коллегой Бовтом.

Наконец, в феврале нынешнего года главой московского «Правого дела» стал адвокат Игорь Трунов, получивший известность своим участием в ряде громких судебных процессов и проявлявший склонность к общественно-политической деятельности. Однако партийной деятельностью он ранее не занимался. В то же время его заместителем был избран Вячеслав Смирнов, ранее бывший заместителем Богданова в Демпартии России и имеющий солидный опыт партстроительства и применения политтехнологий. Фактически контроль над отделением осуществляет именно Смирнов, на которого ориентированы многие члены политсовета отделения. Кстати, в состав этого органа вошел и брат Богданова Тимур, являющийся одновременно членом федерального политсовета «Правого дела».Подобный расклад не мог рано или поздно не привести к серьезному конфликту, который и разразился при решении первого действительно серьезного вопроса – о формате участия партии в выборах в Мосгордуму.

Выборы и конфликты

Первая проблема, связанная с выборами в Мосгордуму, выявилась для правых еще в начале марта. Тогда Гозман заявил, что партия должна требовать отставки Лужкова, так как он побил «брежневский срок пребывания у власти» и несет «полную ответственность за все происходящее в Москве». В ответ Бовт, курирующий в руководстве партии московское отделение (хотя бы потому, что он формально представляет в нем бывшую Демпартию), дезавуировал высказывания своего коллеги, утверждая, что они отражают его личную позицию, так как партия пока только вырабатывает отношение к столичным властям.

Гозман, видимо, ориентировался на опыт кампании по выборам мэра Москвы 1999 года, когда конкуренцию Лужкову составлял представитель СПС Сергей Кириенко, получивший более 10% голосов избирателей. Позиция Бовта тоже была понятна – многие потенциальные избиратели правых ничего не имеют против Лужкова, а конфронтационная избирательная кампания могла вовлечь СПС в конфликт с московскими властями на стороне их аппаратных противников. Подобная инструментальная функция не только угрожала партии поражением на выборах, но и вряд ли могла принести какие-либо плюсы в дальнейшем, когда правым» придется принимать участие в федеральных выборах. Кроме того, у правых сейчас нет электоральных фигур калибра Кириенко, а ситуация 2009 года принципиально отличается от событий десятилетней давности. Хотя бы потому, что тогда кампания по выборам мэра была вписана в более важную и для СПС, и для Кремля думскую избирательную кампанию и подчинялась ее логике.

В июле проблемы обострились, причем они оказались напрямую связаны с обострившейся конкуренцией лидеров – Титова и Гозмана, проявившейся в публичном пространстве. Титов неожиданно заявил о том, что готов возглавить избирательный список «Яблока», повторив таким образом схему участия либералов в предыдущих выборах в Мосгордуму в 2005 году. Тогда в выборах участвовало «Яблоко», а лидером списка был тогдашний глава московского СПС Иван Новицкий (сейчас он перешел в «Единую Россию») – объединенный список получил 11% голосов. Более того, Титов предлагал даже более перспективный, на первый взгляд, для «правых» вариант. Если в 2005 году в верхнюю часть списка входили два кандидата (от СПС и «Яблока»), то сейчас, по словам Титова, «правые» должны были получить два места (первое и третье) в первой тройке. Правда, сам Титов заявил, что не будет брать депутатский мандат, так что «правые» в лучшем случае получают одно место в Мосгордуме.

В случае принятия варианта Титова становилась неактуальной межпартийная конкуренция, особенно опасная из-за пересечения потенциальных электоратов «Яблока» и «правых». К тому же «правые» в Москве слабее «Яблока» - по данным июльского опроса Левада-центра, за «яблочников» на столичных выборах готовы голосовать 2,9% избирателей, тогда как за «правых» - всего 0,8%. «Объединительный» вариант в случае успеха давал Титову дополнительные шансы в борьбе за лидерство в партии – тем более, что сейчас избирательный барьер снижен с 10 до 7%. Однако он же создавал и дополнительные риски. В 2005 году объединение СПС и «Яблока» выглядел репетицией будущих парламентских выборов, реализацией давней мечты многих демократических избирателей. Сейчас, после раздельного участия этих партий на выборах и их электорального провала, к теме объединения утратили интерес даже значительная часть традиционных демократов. В 2005 году инициативу в этом вопросе проявило региональное отделение СПС, буквально навязавшее свое мнение федеральному руководству партии, тогда как сейчас речь идет об инициативе только одного из сопредседателей, не имеющего серьезных аппаратных позиций в Москве. Более того, Титов в последнее время существенно ослаблен – он был вынужден покинуть пост председателя «Деловой России», так как его планы по максимальному сближению этой организации и «Правого дела» вызвали недовольство в Кремле и в самой «Деловой России». Дистанцирование этой организации от «единороссов» снижало ее лоббистские возможности. Для реализации данного варианта Титов должен был выйти из «Правого дела» - по действующему законодательству, член одной партии не может баллотироваться по списку другой (в 2005 году этой нормы еще не было). И хотя он мог затем вернуться в «Правое дело», но его статус сопредседателя оказывался под вопросом. Наконец, этот вариант наносил удар по идентичности «Правого дела», которая только начала формироваться.

Против планов Титова решительно выступил Гозман, предложивший другой вариант – самостоятельное участие «правых» в столичной избирательной кампании в радикально антилужковском формате, о котором он говорил еще в марте. Вариант Титова носил менее конфликтный характер по отношению к московским властям, хотя «Яблоко» тоже критикует многие их действия – его лидер Сергей Митрохин говорил о том, что партия ведет «критический диалог» с московской властью. Гозман и его сторонники выдвинули проект избирательной программы, содержащий резкую критику деятельности Лужкова и исключавший возможность любого диалога. Список разработчиков программы дает представление о коалиции, которую Гозман создал против Титова: сопредседатель партии Бовт (видимо, его осторожная позиция претерпела изменения), лидер московской партийной организации Трунов, член федерального политсовета Борис Надеждин (он же председатель московского областного отделения партии), член федерального и московского политсоветов Андрей Нечаев.

Одновременно Гозман выдвинул явно неприемлемое для «Яблока» условие – совместное участие в выборах в Мосгордуму должно быть первым шагом к созданию объединенной партии. Более того, предусматривался спринтерский темп интеграционного процесса – проведение объединительного съезда, «например, в конце октября». Что касается «Яблока», то Сергей Митрохин заявил о том, что участие Титова в «яблочном» списке является одним из вариантов, но объединение партий не является актуальным. В другой раз он более резко отозвался о словах Титова о переговорах между ним и «Яблоком»: «Это нельзя считать переговорами - скорее он (Титов) выдает желаемое за действительное».

В этой ситуации в игру вступил Богданов. В минувшую среду его сторонники в московской городской организации обнародовали открытое письмо, в котором негативно отозвались о деятельности Трунова, ставшего союзником Гозмана - его назвали «председателем, который так и не заработал себе авторитета в МГО». А в субботу сторонники Богданова объявили о проведении «общего собрания» членов отделения, после которого распространили заявление о том, что «под угрозой находится не просто участие партии в московских выборах, но и ее дальнейшее существование», возложив всю ответственность на федеральное руководство. По их словам, федеральное руководство, оставив за собой право «вмешиваться в дела московского отделения» не сумело договориться с его представителями ни о составе предвыборного списка, ни о программной платформе. Особое недовольство членов московского отделения вызвало предложение идти на выборы под флагом «Яблока». Единственным выходом из сложившейся ситуации представители московского «Правого дела» назвали выдвижение во главе избирательного списка лидера, «обладающего высокой узнаваемостью и политическим багажом», то есть Богданова.

Таким образом, Богданов атаковал одновременно и Титова, и Гозмана, не только выступив против коалиции с «Яблоком», но и навязывая партии собственную кандидатуру в качестве лидера избирательного списка. Эта кандидатура полностью неприемлема для чубайсовцев. Богданов активно действовал против СПС в 2007 году, причем, в отличие от Барщевского, его фигура носила явно фарсовый характер (например, он подчеркивал свою принадлежность к масонам, выглядя в публичном пространстве пародией на либерала). Напомним также, что в нынешнем году он выдвигался в качестве кандидата на пост мэра Сочи (против Бориса Немцова, которого публично поддержал Гозман), но затем снялся с дистанции в пользу «единоросса». Само участие Богданова в московской избирательной кампании дискредитирует партию в глазах идеологических либералов – одной из ключевых категорий избирателей для «Правого дела».

На собрании московского отделения партии не было его главы Трунова и еще ряда членов московского политсовета, так как в это время они принимали участие в заседании федерального политсовета. Поэтому пресс-секретарь партии Наталья Шавшукова усомнилась в легитимности «общего собрания». Трунов также назвал собрание нелегитимным.

Политический тупик

В кризисной обстановке федеральный политсовет «Правого дела», состоявшийся 18 июля, не смог принять решения по вопросу об участии партии в выборах в Мосгордуму. Было объявлено, что к этому вопросу вернутся 22 июля. В этот день свой избирательный список должно утвердить «Яблоко», так что времени для определения позиции остается немного. При этом любое принятое решение будет носить неконсесусный характер и может способствовать новым внутрипартийным конфликтам. Отношения в высшем руководстве партии из конкурентных уже превратились в остроконфликтные, причем такое развитие событий уже в ближайшее время может привести к расколу. Причем раскол может обрушить хрупкую компромиссную конструкцию, которая была выработана при самом активном участии Кремля.

Пока что в активе «правых» лишь один электоральный успех – в марте на выборах в городскую думу Тольятти общественное движение «Апрель», в состав которого вошли представители «Правого дела», заняло второе место, получив почти 27% голосов. Однако в том случае речь шла о движении, созданном еще в 2004 году и объединявшем местных политиков, составлявших реальную альтернативу «Единой России». В большинстве субъектов Федерации – в том числе и в Москве – у «правых» нет столь серьезной местной опоры, что существенно осложняет им региональную экспансию. Возникает драматическая ситуация: многие идеологические либералы игнорируют «правых» как прокремлевский проект, тогда как лояльные власти деятели стремятся отождествлять себя с «Единой Россией», в крайнем случае, с «эсерами». «Правое дело» «провисает» между властью и оппозицией, что угрожает ему политическим тупиком.

Алексей Макаркин – первый вице-президент Центра политических технологий

Версия для печати