03.09.2009 | Сергей Маркедонов

Осень президента

«И в понедельник на рассвете город очнулся, наконец, от векового летаргического сна, в который он был погружен вместе со всем своим превращенным в гниль величием». Процитированный выше фрагмент из известного произведения лауреата нобелевской премии по литературе Габриеля Гарсиа Маркеса как нельзя лучше передает ощущения от последних событий в Республике Молдова. 2 сентября 2009 года патриарх молдавской политики Владимир Воронин принял решение оставить пост президента. Такой шаг был сделан после заседания актива молдавской Компартии. Начиная со второго сентябрьского дня, Владимир Воронин переходит на работу в парламент. Согласно Основному закону страны спикер парламента (а им стал Михай Гимпу, лидер либералов, дядя нынешнего мэра столицы Дорина Киртоакэ) будет исполнять обязанности главы государства до той поры, пока депутаты не найдут решения по кандидатуре президента.

Но, потеряв президента, Компартия Молдовы не потеряла боевого вожака, который не собирается переходить в разряд пенсионеров и слагать оружие. Коммунисты уже пообещали своим оппонентам, что не собираются вести с ними переговоров (а без голосов от Компартии нового президента не избрать), и покажут им, что такое настоящая оппозиция. Таким образом, как и в знаменитом произведении Маркеса для молдавского патриарха грань между политическим бытием и небытием легко преодолеваема и даже одно плохо отделяется от другого. Попытаемся разобраться, почему коммунисты и их лидер приняли это решение. В чем они видят выгоды от него, и как собираются отыгрываться?

Для этого следует обратиться к политической биографии самого молдавского патриарха. Воронин- это прекрасный пример сложной и противоречивой трансформации постсоветского политического лидера, превратившегося из типичного республиканского партийного номенклатурщика в главу национального государства. Прагматичного и расчетливого. Заметим, государства, не относящегося к числу стран богатых сырьем, имеющих геополитическое влияние. Напротив это пример политической эволюции в самой бедной стране Европы, можно сказать европейском «заднем дворе». Стране, которая имеет проблемы не только с территориальной целостностью. В отличие от Грузии или Азербайджана у Молдовы в повестке дня не только эта проблема. В конце концов, с годами при прагматичном расчете можно прийти к выводу, что отделение проблемной сепаратистской территории является даже благом (в истории тому немало примером) для государства. Однако в Молдове существует проблема с определением идентичности в самой «материнской территории», от которой еще в 1990 году ушло Приднестровье. Спор между «молдавскими молдаванами» и «молдаванскими румынами» еще не окончен. И в этом споре Воронин играл не просто одну из главных ролей. Он был политическим символом «молдавенизма», противостоящего соседней Румынии (моментами также страстно, как это делали приднестровцы в начале 1990-х гг.).

История не знает сослагательного наклонения, но если бы СССР не распался в 1991 году, у Воронина была бы прекрасная возможность занять кресло первого секретаря республиканского ЦК и, кто знает, может быть, стать кандидатом в члены или членом Политбюро. Кооперативный техникум в Кишиневе, директорство на хлебозаводе, заочное высшее, работа в советских органах власти. В андроповские « мрачные глухие» окончание Академии общественных наук при ЦК КПСС, затем работа в республиканском ЦК и Совмине, на посту первого секретаря Бендерского горкома КПСС.

Однако «перестройка» выдвинула партийного аппаратчика в главные милиционеры Молдовы. В 1989-1990 гг. он занимал пост республиканского министра внутренних дел. И заметим, министра, снискавшего репутацию по советским меркам «либерала», не готового выступать в роли послушного инструмента стремительно теряющего власть союзного центра. За это его впоследствии многократно упрекала российская «патриотическая» пресса. Как бы то ни было, а в ноябре 1989 года, когда активисты Народного фронта Молдовы (НФМ), попытались взять штурмом здание МВД республики, он увидел, что такое уличное революционное творчество масс. «Но безмятежное состояние его души, подобное тихой заводи, было неожиданно взбаламучено в глухом городишке, куда он приехал на петушиные бои. Во время одного из боев мощный хищный петух оторвал своему сопернику голову и жадно стал клевать ее, пожирать на глазах у озверевшей публики, пока пьяный оркестр, славя победителя, наяривал ликующий туш. Генерал сразу усмотрел дурное предзнаменование в том, что произошло на петушиной арене, узрел в этом намек на то, что вот-вот должно произойти с ним самим». Это - снова фрагмент из Маркеса, навевающий определенные ассоциации… В этой связи отметим, что среди членов Исполкома тогдашнего НФМ был нынешний спикер парламента Молдову Михай Гимпу. Это событие будущий президент Молдовы надолго запомнит. Его отзвуки он увидит в событиях апреля 2009 года После распада СССР Воронин восстановил позиции компартии, которая, казалось бы, в начале 1990-х гг. не имеет шансов на выживание. Резкий всплеск румынофильских настроений, стремление освободиться от «диктата центра», вооруженный конфликт в Приднестровье (который изображался, как война с Москвой). Все это не способствовало возвращению коммунистов, которые у населения за несколько лет стали прочно ассоциироваться с ушедшей «империей». Однако торжество «румынофилов» в начале 1990-х гг. не принесло в Молдову ни европейских стандартов, ни реальной демократии. Зато принесло конфликты, раскол страны, бедноту, митинговую стихию, непрофессионализм, приход к власти откровенных авантюристов (таких, как Ион Косташ или Анатол Плугару). Этот фон, как нельзя лучше способствовал росту патерналистских настроений, чем коммунисты не преминули воспользоваться. Их путь в 1993-2001 гг. (начиная с создания оргкомитета партии до парламентского успеха) был похож на линейный прогресс, когда одна высота бралась вслед за другой. 1996 год - третье место Воронина на президентских выборах и «коммунистическое плечо», которое помогло во втором туре обеспечить победу Петру Лучинскому. Через два года в 1998 году- 30% на парламентских выборах и громкое возвращение в молдавскую политику. 5 июля 2000 года парламент Молдовы 90 голосами принимает поправку к Конституции, отменяющую всеобщие президентские выборы, превратившие страну в парламентскую республику. И, наконец, 2001 год - парламентский триумф и избрание президента. В 2001-2009 гг. должность президента Молдовы была значима не благодаря конституционному статусу, а из-за неформального политического веса Владимира Воронина.

За 16 лет Воронину удалось превратить Компартию из наследницы советской структуры в национал-коммунистическую организацию, работающую в рамках молдавского (но не румынского) националистического дискурса, сочетающего элементы социального популизма и молдавской идентичности. Надежды на то, что общее коммунистическое прошлое превратит Молдову в друга и союзника России не оправдались. Российский фактор Воронин использовал ровно до тех, до каких ему выгодно было удержание у власти. И это - также один из итогов постсоветских трансформаций вчерашних коммунистических номенклатурщиков.

Однако в чем в чем, а в умении тактически переигрывать своих оппонентов «старой школе» не откажешь. Сегодняшний уход Воронина - это попытка передать ответственность за ситуацию в республике своим оппонентам. Расчет делается обоснованный. Создатели коалиции «За европейскую интеграцию» неоднородны. А потому надо дать им власть, чтобы в ее переделе они столкнулись бы друг с другом. Более радикальные национал-либералы могут попробовать вытеснить на обочину демократов вчерашнего коммуниста Мариана Лупу и «центристов» Серафима Урекяна. Тем паче, до новых парламентских выборов есть еще время. По молдавскому законодательству они должны пройти в 2010 году. За это время и президента можно не избрать, и дать возможность победителям проявить все свои недостатки в режиме «момента истины». Чтобы потом повторить опыт 1990-х гг., то есть выйти «в белом» в роли спасителя «Отечества».

Но в безупречной, на первый взгляд, системе есть свои трудноуловимые нюансы. Все дело в том, что здесь акцент делается на тактику, а не на стратегию. Выиграть следующие выборы, столкнув лбами новых коалиционеров, Воронин может. Сегодня, когда экономический кризис в Молдове не только не преодолен, но и набирает обороты, уход в сторону молдавского патриарха имеет свои серьезные резоны. Так уж устроен постсоветский избиратель, что непосредственные проблемы будет связывать не с трендами и тенденциями предыдущих лет, а с теми, кто представляет власть сегодня и говорит от ее имени по телевизору. Значит, значительная доля ответственности перейдет от коммунистов к их оппонентам. Все это, не исключено, облегчит теряющим поддержку коммунистам новые электоральные ресурсы. Однако после 2010 года Компартия столкнется с той же фундаментальной для Молдовы проблемой. С конфликтом идентичностей. Со стремительно молодеющей «румынофилией» (поддерживаемой посредством многочисленных гуманитарных проектов). И с неразрешенной приднестровской проблемой. Эта проблема отчасти подталкивает и крайних румынофилов, выступающих за отказ от левого берега Днестра ради объединения с другим берегом Прута. Есть ли у Компартии, ее лидера (хотя и не в ранге президента) свои рецепты против этих болезней? Трудно сказать, поскольку «старая гвардия», непревзойденная в тактике, в стратегии нередко допускает промахи. Пока же молдавский патриарх отошел в сторону. В надежде на новое возвращение.

Сергей Маркедонов - заместитель директора Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук

Версия для печати