16.09.2009 | Сергей Маркедонов

Абхазское окно Турции

С каждым днем Турецкая Республика все более активно вовлекается в геополитические процессы Кавказского региона. И пока политики и эксперты дискутируют о перспективах и сложностях армяно-турецкого примирения, Анкара готовит новые дипломатические сюрпризы. Впрочем, в полном смысле слова сюрпризами их назвать нельзя. Эти экспромты (как видно из той же армяно-турецкой «разрядки») готовятся в течение длительного времени.

8 сентября 2009 года министр иностранных дел Турции Ахмет Давитоглу (которого уже успели назвать «турецким Киссинджером»), находясь с визитом в Тбилиси, сообщил журналистам, что собирается посетить Абхазию: «Мы хотим познакомиться с Абхазией и попытаться урегулировать ее отношения с Грузией». В этой связи хочется сделать несколько замечаний относительно контекста данного заявления. Недавно в Грузии состоялся суд над турецким капитаном Мехметом Озтюрком, который был приговорен к 24 годам за нарушение таможенных правил (его корабль был задержан в черноморской акватории после того, как посетил Абхазию). Только после того, как компания-судовладелец «Densa» выразил готовность заплатить штраф за нарушителя в размере 18 тысяч долларов, грузинские власти заявили, что отпустят на свободу Мехмета Озтюрка. Это заявление было сделано накануне визита «турецкого Киссинджера» в Тбилиси. Инцидент с задержанием турецкого судна береговой охраной Грузии - не первый казус такого рода. В июле 2007 года был задержан турецкий экипаж, выполнявший рейс под камбоджийским флагом (он загрузился углем в абхазской Очамчире). В апреле 2009 года было задержано целых два турецких судна (сухогруз, перевозивший в Абхазию строительные материалы и танкер, который выгрузил на абхазском берегу ГСМ) После этого директор «Абхазского морского пароходства» Заур Ардзинба сравнил грузинских пограничников с сомалийскими пиратами в Аденском заливе. Однако в случае с Озтюрком дело дошло до фактически показательного судебного разбирательства и жесткого приговора. В ответ на это турецкие дипломаты, не признавая формально независимости Абхазии и не пытаясь разорвать отношения с Грузией, четко дали понять: у них будут свои отношения с Сухуми. Они готовы посещать Абхазию самостоятельно, несмотря на то, что эта территория согласно грузинскому законодательству считается «оккупированной», а прилегающая к ней черноморская акватория зоной закрытой для международного плавания.

10 сентября 2009 года турецкий дипломат заместитель министра иностранных дел Унал Чевикоз посетил Сухуми и встретился с министром иностранных дел Абхазии Сергеем Шамбой. Турецкие дипломаты проинформировали Тбилиси об этом визите и попытались сохранить все требуемые формальности. Однако, по справедливому замечанию известного американского эксперта Пола Гобла, несмотря на все это, визит Чевикоза «поднял надежды Сухуми на признание». В этот же день влиятельное турецкое издание «Hürriyet Daily News & Economic Review» опубликовало статью Дёнду Саришика с «говорящим названием» «Абхазия надеется на скорое признание со стороны Турции». В статье также приводится мнения Сергея Шамбы: «Мы очень надеемся, что Турция признает Абхазию. Есть некоторым позитивные сигналы». В самом деле, визит высокопоставленного турецкого дипломата (уже поднаторевшего в кавказских делах) сам по себе не мог не спровоцировать некоторые, пусть даже и завышенные ожидания. По словам Дёнду Саришика, «внешнеполитическая дилемма для Турции, вызванная грузино-абхазским конфликтом выходит на поверхность снова». В самом деле, в отличие от других стран-членов НАТО у Турции намного более сложный и комплексный взгляд на ситуацию в этой точке региона Большого Кавказа. В отличие от стран ЕС и США в Турции проживает многочисленная абхазская диаспора (добавим сюда и диаспору адыгскую (черкесскую), которая в языковом и культурном плане близка абхазской).

Формирование этой диаспоры началось 1860-1870-е гг., когда значительная часть населения Западного Кавказа вынуждена была стать «махаджирами» (от арабского - переселенцы). После завершения многолетней Кавказской войны эти люди покинули свою историческую родину, нашли убежище в пределах тогдашней Оттоманской империи. Точное количество абхазов диаспоры неизвестно потому, что в проведенных в Турции переписях данные представлялись либо по религиозному принципу (не выделяя этничность), либо по родному языку (за полтора века для многих потомков абхазских мухаджиров таковым стал турецкий). По данным известного ученого (а ныне советника президента Абхазии по международным вопросам) Вячеслава Чирикбы (в течение нескольких лет он работал в старейшем в Нидерландах Лейденском университете), в Турции сегодня находятся более 200 абхазско-абазинских сел, расположенных в 20 провинциях этой страны. Чирикба считает, что в диаспоре представлены все абхазо-абазинские языковые группы. При этом выходцы из абхазской диаспоры сыграли значительную роль и в революции Кемаля Ататюрка (который считается отцом-основателем современной Турции), и в установлении контактов между советской Россией и кемалистами, и в других событиях. Однако идеализировать отношения Турецкой республики с различными объединениями диаспоры не следует, поскольку Анкара, выступая за создание единой политической нации, очень ревностно следит за любыми проявлениями этнического партикуляризма.

В то же время этот фактор диаспоры всегда учитывался Анкарой в выработке ее внешнеполитических приоритетов. И хотя Анкара никогда не признавала независимости Абхазии (на Южном Кавказе Турция всегда апеллировала к принципам «территориальной целостности» и не только по отношению к конфликту Армении и Азербайджана), для Сухуми всегда было свое маленькое «окошко». В 1991 году лидер абхазского движения Владислав Ардзинба посетил Турцию и был принят, хотя и по большей части представителями оппозиционных партий, но отнюдь не политическими маргиналами. В ходе грузино-абхазской войны Анкара смотрела сквозь пальцы на жесткую критику грузинской политики в прессе, а также на массовые акции протеста в поддержку Абхазии, сбор средств, направлявшихся в помощь этой республике. После военных действий начались экономические контакты между отдельными турецкими бизнесменами и Абхазией. Некоторое время между турецким и абхазским берегом Черного моря даже действовало прямое пассажирское сообщение (оно, правда, было закрыто еще в середине 1990-х гг.). Абхазские власти надеялись решить возникшие демографические проблемы за счет возвращения потомком махаджиров. В республиканском Законе о гражданстве четко декларируется следующий пункт: «Республика Абхазия признает право и поощряет возвращение на историческую Родину проживающих за пределами Республики Абхазия соотечественников абхазской (абаза) диаспоры». Однако «великого возвращения» не состоялось, количество репатриантов в современную Абхазию можно считать на десятки и сотни, но не на тысячи (хотя называются цифры репатриантов и в две и даже в пять тысяч, но, скорее всего, это - явное преувеличение). Между тем, некоторый вклад в восстановление республики представители диаспоры внесли. Репатрианты получили доступ в управленческие структуры. Несколько лет назад турецкими абхазами (Таали Хватыш) был построен отель «Ясемин» почти в центре Сухуми. Они же наладили снабжение республики ГСМ, «угольный», «лесной» бизнес (вывоз из Абхазии угля, леса). В районе Ткварчели (Ткуарчал) угольная добыча были возрождена также репатриантом Тайфуном Ардзинба.

17 октября 1994 года в поселке Цандрипш (Гантиади в советское время) на основании Договора между турецкой торгово-просветительской ассоциацией «Чорум» и министерством образования Абхазии был открыт «Башаран-колледж» (его функционирование рассчитано на 36 лет). Образовательная деятельность колледжа началась в январе 1995 года. Продолжительность учебы составляет 5 лет, а само обучение ведется на русском, английском, турецком и абхазском языках. Выпускникам колледжа выдается аттестат о среднем образовании, который соответствует международным стандартам. Вместе с аттестатом выпускники получают сертификат специалиста по компьютерам и переводчика турецкого и английского языков. Интересно то, что многие учащиеся колледжа, ставшего за все это время, престижным учебным заведением, являются представителями армянской общины Абхазии.

А потому во время «пятидневной войны» снова, как и в 1992-1993 гг. представители абхазской диаспоры в Турции были достаточно активны, требуя от своего правительства не проводить односторонние прогрузинские меры. В свою очередь официальная Анкара во время событий «горячего августа»-2008 была крайне осторожна во многом именно из-за внутриполитических соображений. Уже после признания Абхазии Россией абхазская диаспора выступала с инициативами по открытию морского (Трабзон - Сухуми) и авиационного сообщения между Турцией и частично признанной республикой Южного Кавказа. Говоря о диаспоре в Турции, следует отметить некоторые новые тенденции в ее идеологии. Еще до распада Советского Союза в среде турецких абхазов доминировало весьма критическое (и это, мягко говоря) отношение к России. Оно сохранилось с незначительными изменениями и после 1991 года. Об этом в беседах с автором статьи очень красочно рассказывал один из патриархов абхазского экспертного общества Олег Дамениа («они убеждали нас бороться против России и не понимали, почему мы боремся с Грузией»). С интерпретациями такого подхода применительно к истории мне не раз доводилось сталкиваться на конференциях и в Абхазии, и в Турции с участием представителей диаспоры (некоторые из них успешно работают на ниве образования и науки в Европе, на Ближнем Востоке). Но постепенное более основательное знакомство диаспоры с сегодняшней настоящей, а не мифической Абхазией внесло существенные коррективы. После признания Абхазии произошли серьезные трансформации в умонастроениях представителей диаспоры. Этот фактор абхазские журналисты и эксперты предлагают более активно использовать российским дипломатам и в контексте турецкого направления нашей внешней политики, и в более широком, ближневосточном. По мнению руководителя ГТРК «Абхазия» Гурама Амкуаба, такие трансформации не следует недооценивать, это – знаковое событие для всего абхазского народа.

И все же ждать скорого признания от Анкары не стоит. Слишком тесны связи Турции с США, НАТО, ЕС. Стремление войти в «единую Европу» также сильно, как и желание не допустить использование абхазского прецедента курдскими сепаратистами. Однако Турция вполне в состоянии расширить «абхазское окно», а также заставить Тбилиси быть корректнее в вопросах задержания турецких судов и вообще в борьбе с «турецкой контрабандой» (как официально квалифицируются Грузией действия турецких моряков в абхазской акватории). Все это в конечном итоге пойдет в абхазскую копилку. Свои «пять копеек» (а может быть и больше) Анкара сможет внести в процесс понимания того, что Абхазия уже не станет частью Грузии. А спешка в этом деле вряд ли нужна.

Версия для печати