28.10.2009 | Татьяна Становая

Модернизатор Сурков

Журнал «Итоги» опубликовал необычное интервью первого заместителя главы президентской администрации Владислава Суркова. Необычное оно тем, что не совсем профильной выбрана тема – проблема модернизации российской экономики. И сам Сурков, выступая в таком не совсем привычном для наблюдателей статусе, позиционирует себя как активный сторонник модернизационных процессов, практик и помощник президента Дмитрия Медведева. Учитывая, что последнее время разговоров о судьбе Суркова ходит много, это интервью приобретает дополнительный смысл.

Собственно содержательно в интервью не сказано ничего особенного. Все вполне вписывается в риторику российских властей последнего года. В интервью Сурков рассказывает, что вопрос модернизации – это вопрос жизни и смерти для России. «Все мы знаем, что машины, которые мы производим, наши дороги, бытовые условия и так далее - все это весьма далеко от современных стандартов Западной Европы или Северной Америки. Все мы знаем и то, как низка у нас энергоэффективность. Выйти хотя бы на приличный уровень развития нормальных стран - это и есть первая часть нашей работы», - говорит он.

Гораздо интересней посмотреть на интервью с политической точки зрения. В нем есть несколько принципиально важных заявлений, которые во многом выдают цели его входа в свет. И здесь важно разделить два принципиальных момента: о чем реально хочет сказать Сурков, и что это означает для него самого.

Во-первых, задача Суркова состоит в том, чтобы показать, что внутри элиты существует консенсус относительно понимания того, как надо развивать российскую экономику. Показательно, что Сурков дает интервью в статусе зампредседателя комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики. «Моя работа в рамках комиссии - совершенно прикладным образом выполнять поручения президента, помогать президенту, как он сам выразился, «проталкивать» нужные решения, которые способствуют изменению характера и уклада нашей экономической жизни. Надеюсь, я могу в этом плане быть полезен», - заявил он.

Во-вторых, ему важно показать, что нынешний курс на модернизацию является преемственным, а не ревизионистским. Сейчас модно искать противоречия между путинским курсом и медведевской риторикой. Сурков дает понять, что модернизация – не новое слово в российское политике, а приоритет, который был обозначен еще Путиным. «Еще несколько лет назад Владимир Путин говорил о необходимости преодоления технологической отсталости России. Тогда и были сделаны первые шаги по созданию институтов развития. Сегодня президент выводит эту работу на качественно новый уровень. Если мы остаемся сырьевой дер¬жавой, мы обречены на прозябание», - заявил Сурков.

При этом, выступая как практик, который работает в интересах президента, Сурков легко адаптирует свои любимые «игрушки» к новой реальности. Так, по его словам, «чем более открытыми и дружелюбными мы будем и чем больше мы благодаря этому сможем получить от передовых стран денег, знаний, технологий, тем сувереннее и сильнее станет наша демократия». Иными словами, даже термин «суверенная демократия» наполняется новым смыслом, вполне приличным для Медведева и его либеральной стилистики.

Наконец, в-третьих, Сурков защитил политический режим от либерализационных проектов. «Неконсолидированная и несбалансированная власть, слабые демократические институты не способны обеспечить экономический подъем. Даже сейчас, когда власть достаточно консолидирована и упорядочена, многие проекты идут очень медленно и трудно. Если добавится какая-то политическая неустойчивость, то наше развитие будет просто парализовано. Будет много демагогии, много болтовни, много лоббирования и растаскивания России по кусочкам, но не будет развития», - заявил он. Идея понятна: либеральная и значительная часть экспертного сообщества выступает хором за политические реформы, давление нарастает, и Суркову важно послать сигнал, что никакой плюрализации ждать не следует, а если перемены и будут, то очень осторожными и скорее периферийными. Важнейшим посылом Суркова является то, что власть не намерена принципиальным образом менять режим.

Все эти мотивы более или менее понятны и в решении этих задач сегодня в целом заинтересован тандем, который постоянно испытывается на прочность. Интересно, что это интервью имеет особое значение для самого Суркова. Он предстает в относительно новом качестве, его участок работы приобретает несколько иное наполнение. Как идеолог «суверенной демократии» он уже не востребован Кремлем, Кремлю нужен менеджер, как сам Сурков сказал, «практик», который будет включен в решение тех задач, которые актуальны сегодня для политической власти. Это интервью можно расценивать и как попытку Медведева адаптировать Суркова и его функции к новой реальности и новым задачам.

Версия для печати