25.11.2009 | Сергей Маркедонов

Перуанская инициатива для Кавказа

Из Латинской Америки снова прозвучал призыв признать государственную независимость Абхазии и Южной Осетии. На сегодняшний день эта часть мира остается единственной (помимо России), где идея поддержки независимости для двух бывших автономий Грузии пользуется серьезной поддержкой. На этот раз с политической инициативой на эту тему выступила оппозиционная Националистическая партия Перу. Эта партия представила в перуанский Конгресс (парламент страны) свои предложения по данному вопросу. Помимо предложений перуанские «националисты» намерены провести переговоры с другими политическими объединениями ради того, чтобы обеспечить правильное с их точки зрения решение.

Перуанская инициатива существенно отличается от подходов других латиноамериканских государств на кавказском направлении. Напомним, что вслед за Россией независимость Абхазии и Южной Осетии с определенными нюансами признали Никарагуа и Венесуэла. Однако в обоих отмеченных выше случаях вопросы о признании независимости бывших грузинских автономий не обсуждались в высших законодательных органах этих стран. Поддержку абхазской и югоосетинской независимости обеспечили первые лица Никарагуа и Венесуэлы соответственно Даниель Ортега и Уго Чавес. И если Даниель Ортега подписал два декрета о признании Абхазии и Южной Осетии (это было сделано 5 сентября 2008 года), то венесуэльский лидер в стиле монарха провозгласил бывшие автономии Грузии «признанными». Никарагуанские дипломаты только через год после декретов своего президента установили дипломатические отношения с Абхазией, а венесуэльский МИД направил ноту о признании в Сухуми. Хотелось бы в этой связи обратить внимание на тот факт, что дипломатические отношения устанавливаются не с двумя частично признанными республиками, а с одной только Абхазией. Впрочем, это и не удивительно, поскольку именно Абхазия реализует национально-государственный проект, в то время, как Южная Осетия нацелена на интеграцию с Россией (правильнее было бы сказать, на поглощение большой РФ). И хотя сегодня, и в Москве (а также в Сухуми и в Цхинвали), и в столицах двух латиноамериканских государств говорят о том, что ратификация парламента не обязательна для признания независимости Абхазии и Южной Осетии, в реальности значение такого шага нельзя недооценивать. Для мирового общественного мнения парламентская ратификация- это не только поддержка абхазской и югоосетинской независимости политическими лидерами государств, но одобрение со стороны их народов.

До сих пор не до конца ясной остается позиция Эквадора. Накануне визита в российскую столицу президента этой латиноамериканской страны Рафаэля Корреа канцлер Эквадора Фандер Фалькони заявил: «В соответствии с официальным запросом, мы дадим соответствующий ответ». Однако после посещения Москвы эквадорским лидером не последовало ни декрета, ни «монаршего» благословения. «Что касается вопросов о Южной Осетии и Абхазии, то мы этот вопрос в ходе сегодняшнего визита не обсуждали. Но если эти оба региона представят Эквадору официальную просьбу об их признании, мы самым серьезным образом эту просьбу рассмотрим», – заявил Рафаэль Корреа во время своей итоговой пресс-конференции по итогам визита. Не исключено, что эквадорский лидер не получил из Москвы соответствующих «импульсов» (блестящая метафора Уго Чавеса по поводу стимулов для признания независимости двух бывших автономий Грузии). Россия и Эквадор подписали контракт на поставку двух вертолетов Ми-17, а также несколько двусторонних экономических соглашений в то время, как Венесуэла получила российский кредит в размере 2,2 миллиарда долларов США, что, конечно же, никак не сопоставимо с двумя вертолетами и участием российских специалистов в строительстве гидроэлектростанций и освоении нефтегазовых месторождений.

Перу показывает нам пример другого рода. Здесь рассмотрение вопроса о признании абхазской и югоосетинской независимости инициирует не власть, а оппозиция. И делает она это через законодательную ветвь власти. То есть достигается то, чего не было в случае с Венесуэлой и Никарагуа. Политика реализуется не первыми лицами страны, а оппозиционной общественностью. Впрочем, у Националистической партии Перу известный лидер, обладающий (так же, как Чавес или Ортега) определенной харизмой и ресурсом популярности. Во главе перуанских «националистов» находится бывший военный Ольянта Умала, который в ходе президентских выборов 2006 года вышел во второй тур, в котором получил 44,56% голосов. Три года назад он проиграл действующему президенту страны Алану Гарсиа не так много (глава государства, ветеран перуанской политики набрал 55,45%). За Умалу голосовали самые бедные регионы Перу, что неудивительно, так как он построил свою кампанию на антиамериканских лозунгах и откровенном социальном популизме (главным его лозунгом был «потрясти кошельки богатых в пользу бедных»). Его идеологическим кредо стало «перуанское возрождение» («этнокасеризм», названный в честь перуанского государственного и военного деятеля Андреса Авелино Касереса). Эта система взглядов по сути своей является соединением «латиноамериканского социализма», национализма и антиамериканизма. Именно поэтому в 2006 году Умалу активно поддерживал Уго Чавес (этот фактор, кстати сказать, позволил его главному оппоненту мобилизовать «патриотический ресурс» для противостояния вмешательству Венесуэлы в перуанские внутренние дела).

По мнению Умалы, «Перу - одна из стран, которая уже официально признала независимость Косово, поэтому мы считаем, что Абхазия и Южная Осетия также заслуживают официального признания как новые республики. Это подтолкнуло нас представить в исполнительный орган власти (Конгресс) предложение с просьбой официально признать эти две новые республики». Таким образом, оппозиционный перуанский политик готов рассматривать Косово, как политико-правовой прецедент для возможного применения в других точках мира. Сегодня лидер перуанских «националистов» с оптимизмом смотрит в будущее, полагая, что в скором времени «удастся убедить Конгресс в необходимости принятия этого решения». Заметим, что хотя нынешний президент Перу не является «боливаринцем», он представляет влиятельную левую (апристы, название по первым буквам аббревиатуры) партию, защищающую социал-демократические ценности. Таким образом, есть надежда на некоторое «понимание» со стороны исполнительной власти.

Однако, нельзя не заметить, что признание Абхазии и Южной Осетии являются для Ольянты Умалы и ведомой им партии удобным ресурсом для наращивания внутренней популярности. Не более того. Для перуанских «националистов» США - это один из главных идеологических и геополитических противник, а потому Грузия для них является «пособником гринго», с которым можно свести счеты, не слишком рискуя. Но получить дополнительный политический капитал и приобрести потенциальных избирателей вполне возможно. Во-вторых, надо обратить внимание на тот факт, что в Латинской Америке внутриполитическая динамика делала подчас неожиданные развороты. В том же самом Перу летом 1990 года на смену социал-демократу Алану Гарсии пришел сторонник «неоконсерватиных ценностей» на латиноамериканской почве Альберто Фухимори, который боролся с «левыми радикалами» с присущей этому региону страстностью и столь же характерными перегибами. И если в начале 1990-х рейтинг правого президента доходил до 73%, то в ноябре 2000 года он покинул страну перед угрозой народных массовых выступлений. После этого политический маятник снова двинулся влево. И если представить себе, что завтра Перу придет к чаемому в Москве (а также в Абхазии с Южной Осетией) признанию независимости двух бывших автономий Грузии, нельзя исключать, что очередной «правый разворот» изменит и отношение новых властителей в Лиме к вопросам этнического самоопределения на Большом Кавказе.

Сергей Маркедонов – политолог, кандидат исторических наук

Версия для печати