11.12.2009 | Татьяна Становая

«Прямая линия»: провал демократии или успешное шоу?

Каждый раз после очередной «прямой линии» Владимира Путина СМИ обсуждают детали и скандалы, подтверждающие управляемость «шоу». На днях американское издание Time написало, что общение Путина с народом было хорошо срежессировано, его участники заранее обсуждали с представителями премьерской пресс-службы вопросы. Конечно, мало у кого вызывали сомнения намерения авторов «прямой линии» все держать под полным контролем. И, кончено, это является своеобразной формой народного обмана. Однако отношение ко всему этому во многом зависит от того, каковы были изначальные ожидания в отношении «шоу».

Мало кто изначально верил в то, что Путин принял решение провести честную «прямую линию», расставить в самых «горячих» точках телецентры и дать слово любому, кто захочет выступить. К оценке всего этого можно подходить с политической точки зрения и с управленческой. Если смотреть с политической точки зрения, то сразу можно спокойно обвинять премьера (и справедливо) в подставных людях, вопросах, в отсутствии реального общения и масштабном обмане нации. Также можно смело признать, что подобные «прямые линии» имеют мало отношения к демократическим процессам и, напротив, работают на укрепление «авторитета» национального лидера, работающего вне условий какой-либо политической конкуренции. Все это верно.

Однако можно анализировать процесс и с управленческой точки зрения. В данном случае руководителям «проекта» приходилось искать своего рода баланс между тремя основными задачами: стремлением ответить на вопросы из актуальной для общественности повестки дня, стремлением Путина высказаться по тем темам, о которых ему самому говорить неудобно (лучше чтоб спросили) и, наконец, поддержать впечатление непосредственного контакта премьера с населением страны, отработав программу на сохранение рейтинга. Набор самых проблемных вопросов был более-менее очевиден заранее и мог корректироваться по мере поступления вопросов. Тут, конечно, можно много спорить о том, как и почему поступали те или иные вопросы, но, тем не менее, заранее было примерно ясно, о чем спрашивают российского премьера. И надо признать, что в целом основные темы Путин затронул.

Для того, чтобы Путин сам мог высказаться по нужным ему, по тем или иным причинам, темам, конечно, нужно было все это срежессировать. Вряд ли рядовой гражданин будет спрашивать про ВТО и поправку Джексона-Вэника, дружбу между Россией и Белоруссией, Ходорковского и даже про планы на 2012 год. Именно про последний случай и написало издание Time. Студент Андрей Крюков, который задал вопрос о планах Путина в свете выборов 2012 года, сообщил изданию, что его предварительно натаскивали в течение двух дней. По словам Крюкова, его и еще четырех однокурсников по Санкт-Петербургскому Горному институту бесплатно привезли в Москву и разместили в подмосковном пансионате, где с ними работали сотрудники пресс-службы Путина и телеканала «Вести 24». «У нас были другие вопросы, которые для нас важнее: о горнодобывающей промышленности, о системе образования. Потом было решено, что нужно задать более общий, более значимый вопрос», - рассказал Крюков.Зато эти вопросы, надо прямо признать, волнуют элиту и экспертное сообщество и такие «прямые линии», абсолютно недемократические, тоже дают некоторую возможность зафиксировать публичную позицию (не ответ, конечно) по той или иной проблеме.

Наконец, третья задача – создать иллюзию прямого общения с народом, для которого Путин прямо в прямом эфире «сворачивает горы», «строит» чиновников, губернаторов и владельцев заводов-пароходов, пожалуй, самая дискуссионная. Это уже чистой воды шоу, не имеющее отношение даже к самим непосредственным проблемам, которые с ходу решает Путин. Однако, объективно, такие шоу – неизбежный атрибут полуавторитарного режима. И ждать от него откровенности и искренности было бы по меньшей степени наивно.

Версия для печати