25.03.2010 | Сергей Маркедонов

Кочарян возвращается?

В истории новых независимых государств СНГ не сложилась традиция возвращения президентов в большую политику. Главы государств, покидавшие свои посты, обычно стремились соответствовать принципу «уходя, уходи». Речь, конечно же, идет не о тактике «мелкого фола», когда руководитель государства, ушедший со своего поста, периодически высказывается на «заданную тему», корректирует и критикует власти в пенсионерской стилистике, то есть отстраненно и без претензий исправить допущенные ошибки. Под возвращением мы понимаем участие в регулярных политических процессах (выборы, массовые акции, весь спектр публичной общественной деятельности). Такое возвращение в политику совершали единицы.

Судьба некоторых глав постсоветских государств не благоволила к ним. Первые президенты Грузии и Азербайджана соответственно Звиад Гамсахурдиа и Аяз Муталибов были свергнуты со своих постов. И если первый из них пытался вернуться во власть с помощью гражданской войны, то второй перешел в разряд политических эмигрантов. Первый президент независимого Таджикистана Рахмон Набиев скончался в апреле 1993 года при невыясненных до конца обстоятельствах в то время, когда его страна была погружена в хаос и кровопролитие братоубийственной гражданской войны.

В 1996 году в выборах президента России принял участие первый и последний президент другого государства СССР Михаил Горбачев, однако скромные 0, 51% и общее седьмое место перевели его в другую категорию политических деятелей. Он стал живым олицетворением эпохи перемен. Первый президент Украины Леонид Кравчук, проигравший досрочные президентские выборы во втором туре в 1994 году, на главную должность в стране больше не покушался. Он избирался депутатом Верховной Рады, привлекал внимание к своей персоне громкими скандалами, однако из высшей лиги национальной политики выбыл. Его преемник Леонид Кучма, покинув свою должность 2005 году, вел себя намного тише и скромнее по сравнению с предшественником. Его имя упоминалось в прессе, в первую очередь, в контексте предоставления/лишения ему положенных по статусу льгот. В стилистике политических патриархов вели себя покойный ныне первый президент России Борис Ельцин и второй президент Грузии Эдуард Шеварднадзе. Умеренная критика действующей власти, не слишком эмоциональная, без крайностей и фанатизма. Так учитель может «поправлять» своего ученика, даже если ученик в чем-то копирует манеру своего наставника. С ореолом скандальности вернулся в политику второй азербайджанский президент Абульфаз Эльчибей. В ноябре 1998 года на пресс- конференции он обвинил действующего на тот момент президента Азербайджана Гейдара Алиева в причастности к созданию Рабочей партии Курдистана (организации, которую в Турции считают террористической). И хотя за это Эльчибей против Эльчибея было возбуждено уголовное дело, после его смерти в августе 2000 года Гейдар Алиев принял участие в церемонии прощания с ним.

В этом списке политических «возвращенцев» особое место по праву принадлежит экс-президентам Армении. Именно в этой стране бывший президент не просто возвращался в политику и не просто критиковал действующую власть, а участвовал в выборах разного уровня (президентская кампания, выборы в муниципальный парламент столицы), набирая от 19 до 21 % голосов избирателей. И сегодня первый президент этой страны Левон Тер-Петросян является лидером крупнейшего оппозиционного объединения Армянского национального конгресса (АНК), проводящего регулярные митинги, акции протеста, взаимодействие с широким спектром международных организаций. Таким образом, внутриполитическую жизнь Армении без ее первого президента (молчавшего в течение 10 лет и вернувшегося в высшую лигу армянской политики) и сегодня невозможно себе представить.

Стал ли его пример заразительным для его преемника Роберта Кочаряна или у второго президента Армении была своя мотивация, а только он также перешел к активным действиям, как внутри страны, так и за ее пределами. Напомним, что на посту президента Армении Кочарян проработал десять лет (март 1998- март 2008 гг.). Путь к высшему посту в Ереване прошел у него через Карабах, где он выдвинулся на первые роли во время вооруженного конфликта с Азербайджаном, став сначала председателем Государственного комитета обороны (ГКО) с широкими полномочиями, а затем и президентом непризнанной НКР. В марте 1997- марте 1998 гг. он занимал пост премьер-министра Армении. Последним же его президентским аккордом стали события «кровавой субботы» 1 марта 2008 года, когда Кочарян показал, что умеет держать удар и в лобовых столкновениях с оппонентами чувствует себя с своей стихии.

23 марта нынешнего года (право слово, начнешь задумываться об особой роли этого месяца в жизни политика) в интервью агентству «Медиамакс» он осудил нынешнюю экономическую политику правительства республики. Как и подобает всякому истинному политику, он взял за образец для сравнения экономическое развитие «при нем». С точки зрения Кочаряна, к кризисам необходимо готовиться загодя. «Однако это делается не путем сдерживания развития экономики, а формированием резервов, сокращением государственного долга и дефицита бюджета, диверсификацией торговли», - подчеркнул второй президент Армении. По данным Кочаряна в «его годы» среднегодовая инфляция составляла 2-4%, а соотношение внешнего долга с ВП с 46% снизилось до 13%. В заслугу себе Кочарян записывает и увеличение золотовалютных запасов республики. В общем, получается картинка, как у Гесиода, когда «жили те люди, как Боги». Выход же из кризиса Кочарян видит в поддержании высокого спроса на жилье. И хотя многие профессиональные экономисты отметили серьезные натяжки в оценках Кочаряна (в них нет учета влияния на республику глобального финансового кризиса), отметим, что для политика апелляция к социально-экономическим показателям является одним из инструментов для продвижения своих целей. Именно этим он и отличается от академического экономиста или эксперта-прикладника.

Впрочем, экономическое направление не является исключительной сферой для приложения усилий второго президента Армении. Недавно он посетил Францию и Иран, два государства, которые имеют для Еревана приоритетное значение в Европе и на Ближнем Востоке. В первом случае речь идет о стране-сопредседателе Минской группы, государстве, признавшем геноцид армян в Османской империи и имеющей крупнейшую в ЕС диаспору. Во втором – о стране, граничащей с Арменией непосредственно (а также имеющий свой выход на территорию, подконтрольную НКР) и являющейся одним из двух сухопутных окон страны в мир. При этом оба эти визита предшествовали официальным визитам третьего президента Армении Сержа Саркисяна.

Какие силы могли бы быть заинтересованы в полноценном возвращении Роберта Кочаряна, а какие напротив желали бы его «окончательной отставки». Значительный интерес к его возвращению проявили представители старейшей армянской партии «Дашнакцутюн». 24 марта 2010 года на пресс-конференции представитель этой партии Артюша Шахбазян заявил: «Кочарян один из тех, кто отлично знает всю государственную кухню, и к его словам следует прислушиваться в любом случае, тем более, что ему есть, что сказать». Ранее соратник Шахбазяна по партии Армен Рустамян сравнил внешнюю политику Армении при Кочаряне и Серже Саркисяне не пользу действующего лидера. С точки зрения дашнаков, действия нынешней власти по Карабаху не учитывают мнение самой карабахской общины. Впрочем, у дашнаков и Кочаряна своя интересная история взаимоотношений. После того, как дашнаки стали действовать в постсоветской Армении легально (в советский период они были мишенью для официальной пропаганды, как «буржуазно- националистическая сила), в 1994 году указом Левона Тер-Петросяна деятельность партии была запрещена, а ряд ее лидеров арестовано по обвинению в террористической деятельности. В 1998 году именно Кочарян реанимировал легальную деятельность дашнаков. Именно при нем они стали частью правящей коалиции, а его жесткий внешнеполитический курс по отношению к Турции (попытки «разрядки, предпринятые Тер-Петросяном в 1990-е гг., были свернуты) дашнаками приветствовался. И хотя дашнаки и Кочарян - это не «близнецы-братья» и отождествлять их полностью было бы неверно, интерес у этой части политического спектра Армении, остающегося «хранителем брэнда» (как КПРФ в России), к персоне второго президента велик.

Правящая Республиканская партия Армении относится к новым инициативам Кочаряна с осторожным интересом. С одной стороны, некоторые ее представители говорят о необходимости обсуждать «любое конструктивное предложение» бывшего главы государства, в то время, как другие выражают умеренный скепсис. Так заместитель председателя Республиканской партии Армении Размик Зограбян заявил: «В возвращении бывшего президента нет никакой необходимости. Если такая необходимость возникнет, мы к нему обратимся. Думаю, сегодня и Республиканская партия, и коалиция имеют достаточно сил для реализации своих предвыборных программ, и новый человек не нужен». В такой осторожной позиции есть свои резоны. Любой преемник даже самого сильного предшественника, войдя на высшую политическую должность, стремится играть самостоятельную роль. И открытая конкуренция ему не слишком выгодна.В пользу возвращения Кочаряна говорит и активизация его политического проекта «Процветающая Армения» (который полностью не реализовал возложенных на него надежд в ходе парламентских выборов-2007), являющегося частью правящей коалиции, но позволяющего себе споры с министрами нынешнего правительства республики во главе с Тиграном Саркисяном.

Мнение оппозиционных сил (АНК, парламентской фракции «Наследие) относительно возвращения Роберта Кочаряна крайне негативно. На митинге, посвященном двухлетней годовщине событий 1 марта 2008 года Левон Тер-Петросян требовал для Кочаряна «Гаагского трибунала», а представители «Наследия» заявили, что не видят принципиальной разницы между режимом второго президента Армении и нынешней властью. Как бы то ни было, а перспективы возвращения Кочаряна на пост главы республиканского правительства обсуждаются, хотя еще в 2008 году нынешний президент Армении Серж Саркисян говорил о том, что в Ереване вариант «российской рокировки» не состоится.

В любом случае, как бы ни сложилась судьба второго президента Армении, он сумел заставить армянское политическое сообщество снова заговорить о себе. Либо обсуждать его «премьерские» перспективы, либо говорить о формировании новой конфигурации политических сил, либо спорить о подключении Кочаряна к внешнеполитическим проектам. Немаловажно и то, что тема «возвращения» стала одной из популярных в азербайджанских СМИ, где Кочаряна уже сравнивали с Владимиром Путиным и называли «реальным хозяином страны». У Кочаряна, конечно же, есть большой опыт и умение держать удар. Однако хватит ли этого, чтобы занять свое особое место на слишком занятой политической поляне Армении? Если же второй президент республики и вправду решит последовать примеру первого, то армянский политический пасьянс будет сильно перемешан.

Версия для печати