14.05.2005 | Дмитрий Багиро

БЕЗ ВИНЫ ПРОПАВШИЕ

Через четыре дня после обнаружения тел пятерых мальчиков, пропавших в Красноярске 16 апреля, началась совершенно неуместная информационная война между МВД, Генеральной прокуратурой и двумя ветвями краевой власти. Впечатление это зрелище производит весьма неприятное, хотя никаких оснований сомневаться в том, что правоохранительные органы делали все, чтобы найти детей, вроде бы нет.

Тем не менее, уже скоро месяц, как стало известно о том, что сотрудники МВД начали поиски пропавших детей только на третий день. Детей нашли мертвыми, и случилось это через две недели после того, как уголовное дело, первоначально возбужденное в связи с "похищением несовершеннолетних" (часть 2 статьи 126 УК РФ), было переквалифицировано на статью "убийство" (статью 105 УК РФ).

8 мая обгоревшие тела детей, лежащие на дне заброшенного канализационного коллектора, находящегося на территории бывшей воинской части, нашли не сотрудники правоохранительных органов, а местные жители, занимавшиеся сбором металлолома. Раздавленные горем родители обвиняют милицию в том, что поиски детей начались слишком поздно.

В ответ представители ГУВД рассказывают, что объявленных во всероссийский розыск детей искали более тысячи сотрудников, что к поисковой операции был подключен вертолет и катера МЧС, что губернатор Хлопонин объявил награду в 100 тыс. руб. за информацию об исчезнувших, что в ходе поисков было найдено много беглых детей и даже шестимесячный ребенок.

При этом в течение нескольких дней никто не мог ответить на вопрос, действительно ли эти обгоревшие трупы являются останками пропавших детей. Как заявил прокурор Краснодарского края Виктор Гринь, для идентификации необходимо провести геномную экспертизу, которая может продлиться больше месяца. Одновременно никто не мог предложить никаких обоснованных версий случившегося. В итоге представители правоохранительных органов и жители города обсуждали два варианты: несчастный случай или убийство.

Тем временем по городу поползли слухи об орудующих в области маньяках-педофилах и преступниках, занимающихся съемками детского порно, а родители пропавших детей прямо в камеру говорили о сатанистах и охотниках за человеческими органами. Между тем тела детей находились в таком состоянии, что не то что опровергнуть эти слухи, но и утверждать, что найденные трупы являются останками пропавших детей, было невозможно.

Все это продолжалось в течение трех дней, пока в Красноярск не приехал заместитель генерального прокурора Владимир Колесников, который уже через полтора дня провел пресс-конференцию и сообщил, что найденные в коллекторе тела принадлежат пропавшим детям. По словам Колесникова, этот вывод был сделан на основании опознания, проведенного родителями. Ответ на вопрос, что именно предъявляли родственникам, получен не был.

Что касается причин смерти, то тут и у заместителя генпрокурора сомнений не было: "очевидно, что это убийство". Подробности будут известны после проведения "ответственной экспертизы". Кроме того, Колесников сообщил, что делается все, чтобы как можно быстрее закончить следственные действия, выдать останки родственникам и разыскать преступника.

Судя по невнятным сообщениям СМИ, опознан был всего один труп, причем на основании каких-то предъявленных родителям металлических вещей. А уверенность Колесникова в том, что речь идет не о несчастном случае, а об убийстве, базируется на том, что в ходе поисков милиционеры неоднократно спускались в этот коллектор и убеждались, что он пуст. Последний раз это было сделано 7 мая в присутствии отца одного из пропавших мальчиков. То есть получается, что тела детей были подброшены в коллектор в ночь с 7 на 8 мая, и чтобы скрыть следы преступления, их сожгли.

Одновременно заместитель генпрокурора заявил, что поиски детей не были организованы должным образом: "Допросы свидетелей проводились поверхностно, а поиски - халатно". Через несколько часов последовали оргвыводы: по итогам служебной проверки в ГУВД Красноярского края было принято решение о привлечении к ответственности 10 милиционеров за невнимательное обследование местности в ходе поиска пятерых пропавших подростков.

После всего, что сказал Колесников, это решение вызывает недоумение. Ведь если тела уже убитых детей подбросили в коллектор после последней проверки, можно говорить о преступной потере почти трех суток, о недобросовестной работе следователей, но не очень понятно, какие могут быть претензии к тем, кто работал на местности. Сопоставляя информацию, появившуюся еще в апреле, можно предположить, что в ходе следствия были проверены не все версии, и даже допустить, что от некоторых показаний оперативники отмахивались или, что еще хуже, оказывали давление на свидетелей. Возможно, ясность будет внесена после раскрытия преступления и задержания убийц.

В целом же создается впечатление, что с приездом заместителя генерального прокурора дело сдвинулось с мертвой точки: тела опознаны, установлен факт убийства, недобросовестные сотрудники будут наказаны. Но не тут то было. В тот же день с опровержением заявлений Колесникова выступил пресс-секретарь Департамента уголовного розыска МВД России Денис Струков, по словам которого, "дети погибли естественной смертью".

Формулировка эта представляется несколько странной, поскольку под "естественной смертью" Струков подразумевает мучительную смерть вследствие несчастного случая. По его версии, подростки хотели заработать, собирая металлолом, и выбрали коллектор в качестве "места встречи". Предположив, что в коллектор через почву просочилась солярка или бензин и что дети развели костер, Струков делает вывод, что начался пожар, и дети задохнулись от угарного газа, а потом сгорели.

В качестве подтверждения своей версии представитель МВД сообщил, что "в ходе экспертизы в крови одного из детей зафиксировано десятикратное превышение нормы содержания углекислого газа СО". Однако в этих рассуждениях слишком много допущений, и кроме того, Струков не дает ответа на два вопроса. Первый - почему милиция в течение трех недель так и не нашла ни детей, если они все это время были живы, ни их останков. И второй - если мальчики погибли давно, где находились их тела, ведь в коллектор лазили не только милиционеры, но и отец одного из детей.

В общем, вся эта заочная дискуссия между представителями прокуратуры и МВД слишком похожа на межведомственную разборку: Колесников "наезжает" на сотрудников внутренних органов, а Струков защищает "своих". Последний штрих в эту позорную суету внесли депутаты краевой думы, решившие через месяц после исчезновения детей созвать чрезвычайную и закрытую сессию законодательного собрания и заслушать отчеты начальника ГУВД края, краевого прокурора и председателя краевого суда. Так и хочется спросить, а где вы были, народные депутаты, когда милиция отказывалась искать детей. Почему не потребовали поставить на уши весь укрупненный регион, не привлекли военных и добровольцев, как это делалось раньше.

Разумеется, могло так случится, что никакие чрезвычайные меры не дали бы результата или что дети погибли в тот же день, еще до начала поисков. Но в этом случае все бы понимали, что было сделано все, что можно, по максимуму. А сейчас матери, оплакивая своих погибших детей, думают о том, что ни они сами, ни их дети никому не нужны. И их соседи и знакомые, а также все те, кто знают подробности этой истории, думают так же.

Версия для печати