16.09.2017 | Александр Гущин

О чем говорят страхи и слухи вокруг российско-белорусских военных учений

14 сентября стартовали совместные союзные российско-белорусские учения Запад-2017, которые в этом году вызвали большой ажиотаж, как среди экспертного сообщества, так и у представителей СМИ и широкой общественности. Такое пристальное внимание к учениям вполне понятно – впервые столь масштабные маневры двух стран проводятся в условиях сильного напряжения в отношениях между Россией и Западом, а также в условиях серьезной региональной напряженности в Центральной и Восточной Европе.

На самом же деле учения не являются новым словом в российско – белорусских отношениях, а представляют собой тот элемент партнерства двух стран, который, несмотря на снятие вопроса о создании российской военной базы на территории Беларуси, все же всегда в меньшей степени подвергался рискам по сравнению с эконмическими вопросами.

Совместные учения «Запад» проводятся раз в четыре года, первые состоялись в сентябре 2009 г., а последующие в 2013 г.. В планируемых в этом году учениях должно принять, согласно данным военных ведомств двух стран, 12700 военнослужащих, из них в той части, которая будет проводиться на территории Беларуси, 7200 человек от Беларуси и 3000 от России. Согласно Венскому документу ОБСЕ о мерах по укреплению доверия от 2011 г. сторона, проводящая учения, в случае, если в них участвует более 13000 человек, должна приглашать иностранных наблюдателей, что было сделано в случае Запад – 2017, хотя формально численность участвующих в учениях меньше пороговой. Тем не менее, со стороны Запада звучали мнения о том, что Россия занижает численность участников посредством того, что проводит как бы отдельные учения, в сумме которые дают численность в 100 тысяч человек, а в странах Балтии муссировался даже показатель численности в более чем 200 тыс. человек.

Подготовка учений вызвала целый ряд тревожных отзывов и предчувствий. В странах Центральной Европы, особенно в Польше и странах Балтии развернулась целая кампания в СМИ, стрежневым элементом которой стали несколько тезисов. Пожалуй, самый часто встречающийся их них – это то, что российский воинский контингент, участвующий в учениях, в полном, либо в усеченном виде останется после учений на территории Беларуси. Россия, таким образом, окончательно силовым путем обеспечит нахождение Беларуси в зоне своего влияния.

Второй тезис, тиражируемый в отношении учений – это то, что Россия, якобы посредством их проведения готовит почву для ликвидации так называемого сувалкского коридора - промежутка между Беларусью и Калининградской областью, представляющего собой приграничную область Литвы и Польши, который обеспечивает прямую связь между странами Балтии и Польшей.

Третья опасность, которая исходит, по мнению их критиков от учений, постулировалась в основном украинскими СМИ и частью украинского экспертного сообщества. Она в частности виделась им в том, что учения могут использоваться для точечной эскалации напряженности на белорусско-украинской границе. Россия же, якобы втягивая Беларусь в орбиту своего военно-политического влияния, демонстрирует Украине уязвимость ее положения перед потенциальной угрозой с Севера, особенно имея в виду географическое положение Киева. Также высказывается мысль о том, что ВСУ должны будут реагировать на учения, прикрывая северную границу, а, следовательно, осуществлять некоторое усиление на Севере посредством переброски частей из района линии соприкосновения на Донбассе.

Не нужно быть военным аналитиком или разбираться детально в хитросплетениях современных международных отношений, чтобы понять, что большинство из выше указанных и прочих существующих страхов и опасений вряд ли имеют под собой сколько-нибудь серьезные основания. Тезис о сувалкском выступе мог бы иметь под собой основание в случае начала реальных боевых действий. Тогда действительно эта территория будет иметь стратегически важное значение, потребуется вероятная деблокада российской военной группировки в Калининграде. Однако пока, к счастью, несмотря на всю сложную обстановку, об эскалации в таком масштабе речи не идет. Сами учения никак не угрожают территориальной целостности Польши и Литвы, тем более, имея оборонительную легенду и будучи нацеленным скорее на защиту территориальной целостности Беларуси, чем на отработку наступательных действий.

Что касается версии о том, что российские войска якобы могут остаться на территории Беларуси, то следует понимать, что в самих учениях участвуют довольно ограниченные российские силы, а также то, что в принципе любое такое решене должно быть согласовано с белорусским руководством. А согласование на то, чтобы остаться, учитывая политику балансирования, которую прводит Минск, вряд ли возможно. Идти же на обострение, ставя под сомнение независимый статус Беларуси в одностороннем порядке, означает сегодня подвести жирную черту перед всеми попытками сыграть на разнице позиций в отношении России внутри Запада и обеспечить мирный процесс на Донбассе. Да и общественная ситуация в Беларуси сегодня не предполагает широкую поддержку таких действий России. Все это прекрасно понимают в России, поэтому, если и может идти речь об усилении военного влияния России в Беларуси на западном направлении, то скорее оно будет постепенным, будет согласовываться, как бы это ни было сложно (достаточно вспомнить так и не приведший к позитивному результату процесс согласования развертывании российской базы в Беларуси) с Минском и не будет иметь характер односторонних действий.

Обращает на себя внимание легенда учений. Согласно ей, создается три враждебно настроенных по отношению к Беларуси государства, одно их которых -Вейшнория - создается на территории самой Беларуси. Это вызвало целый шквал подозрений и дополнительного интереса. Тем более, что многие оппозиционные лидеры в самой Беларуси и эксперты за пределами республики высказывали мысль о том, что территория Вейшнории выбрана неслучайно. В реальности, с их точки зрения, на ее территории проживает довольно большой процент католиков, а также отмечался даже тот факт, что в середине 90-х именно эта территория, в большей степени, чем все остальные поддерживала кандидатуру З. Позняка на выборах президента Беларуси. На территории стран Балтии, да и у некоторой части, особенно молодежи в Беларуси Вейшнория стала символом альтернативы официальному Минску.

На самом деле было бы неправильно говорить о том, что легенда учений никак не связана с существующими реалиями региона, в том числе и украинскими. Тема сепаратизма и военно-политической гибридности, естественно, влияет на все процессы в нем, поэтому в принципе ничего удивительного в том, что такова легенда учений, нет. Кроме того, в самой военной доктрине Беларуси уделяется специальное место именно борьбе с внутренней дестабилизацией. Тем не менее, белорусская сторона старалась всячески снять с повестки дня украинские мотивы в легенде учений, заявляя о том, что здесь может идти речь скорее о параллелях с Ближним Востоком.

Как бы иронично или отрицательно ни относиться к страхам относительно учений «Запад-2017», следует признать, что помимо их рукотворного характера, все же сами учения стали лакмусовой бумажкой того напряжения, которое царит сегодня в регионе. Это касается как непосредственно военной компоненты, так и информационной войны, которая в отношении учений вышла на новые высоты. При этом эта информационная кампания для Минска имеет две стороны.

Конечно, белорусское руководство официально на всех уровнях говорит об учениях как о плановом элементе военного сотрудничества с Россией. Нельзя не принимать во внимание и тот факт, что российская и белорусская армии координируют свои действия и в случае возникновения угроз на западном направлении должны действовать сообща. Тем не менее, шумиха вокруг учений как бы поднимает значимость Беларуси в глазах Запада. Она как бы лишний раз показывает, что Беларусь, хотя и может проводить независимую линию, но находится под постоянной угрозой нажима Москвы. По большому счету такая линия в западных СМИ только делает многовекторную политику Минска в глазах Запада еще боле значимой, в какой-то степени играя на руку руководству Беларуси. Значимость Беларуси существенно повышается. Характерно, что в Беларуси заметно в меньшей степени говорят о геополитическом значении учений, в контексте отношений Росси и Запада, что не скрывают в России.

Сами по себе учения «Запад-2017», являющиеся даже меньшими по масштабу, чем, например, натовские учения «Анаконда», проведенные в Польше, не приведут к какому-то изменению геополитической ситуации в регионе, о чем вынужденно говорят даже многие их критики в той же Украине. Но они являются индикатором того, какая высокая степень конфронтации сегодня наблюдается в регионе. Это также демонстрация того, что Россия, не желая эскалации, готова к защите, в том числе и вооруженной силой своих интересов в регионе, усиление напряженности в котором, несмотря на понимание всей нереальности и губительности эскалации, а также появление миротворческих планов по Донбассу, скорее всего, продолжится.

Александр Гущин – доцент РГГУ

Версия для печати