13.05.2010 | Сергей Маркедонов

Грузия: повторение российского опыта?

В период «цветных революций» в республиках бывшего Советского Союза в публикациях политологов, как в России, так и на Западе весьма популярным был тезис про закат «постсоветского пространства». Напомню, что само понятие «постсоветского пространства» было введено Альгимантасом Празаускасом. В своей статье, написанной по «горячим следам» Беловежских соглашений в феврале 1992 года, он проводил параллели между новой геополитической реальностью и постколониальным пространством Азии и Африки. Основной пафос Празаускаса был следующим: постсоветское пространство не имеет какого-либо позитивного ориентира. Поэтому оно на долгие годы обречено на пребывание в состоянии «транзита»…

В начале 2000-х гг. многим казалось, что новым независимым государствам удается «побег от географии». Этот эффект усиливали такие факты, как практически синхронное вступление трех прибалтийских республик в НАТО и ЕС, и броская «прозападная риторика» лидеров Украины и Грузии. Однако цветной революционный туман рассеялся, и оказалось, что бывшим республикам Советского Союза, не имеющим счастья находиться у берегов Балтийского моря, пока рано расставаться с «постсоветским статусом». Почему? По одной простой причине. Целью государственной элиты этих стран является не развитие и модернизация, а «стабилизация», то есть пролонгация «транзита» на неопределенный срок. Фактически речь идет об удержании власти правящим режимом под разными политико-правовыми предлогами.

В 2010 году свой предлог нашла Грузия. В отличие от Белоруссии, стран Центральной Азии или Азербайджана здесь не пошли на снятие ограничений по количеству легислатур для одного главы государства. Грузинский политический класс попытался творчески переосмыслить российские технологии. Отдадим должное юридическому мастерству грузинских политиков. В отличие от российских коллег они попытались провести операцию «удержание» в формально-юридических рамках. Напомним, что Владимир Путин, готовясь к операции «преемник» обещал не корректировать Основной закон РФ. И он сдержал свое слово. Не тронув конституционных статей и пунктов, он остался у высшей власти посредством хитрого механизма под названием «тандем». В Грузии практически ту же самую комбинацию провели с некоторыми дополнениями. Государственная конституционная комиссия, созданная президентом Грузии в июне 2009 года (как демонстративный жест по отношению к оппозиции), 11 мая нынешнего года приняла проект нового Основного закона страны. Осталось утвердить его в парламенте, что не кажется такой уж нереалистичной задачей, если учесть, что после майских 2008 года выборов в высшем законодательном органе страны доминирует правящая партия «Единое национальное движение» (даже название у постсоветских «партий власти» похожи друг на друга). Если новеллы конституционной комиссии будут утверждены, то все основные функции президента перейдут в руки главы правительства. Это позволит Михаилу Сакашвили, не де-факто, а с формально-правовой точки зрения остаться у власти и после его второй президентской легислатуры, которая истекает в 2013 году. Премьер-министр в соответствие с конституционными изменениями должен назначаться по итогам парламентских выборов победившим большинством. Сегодня же «партия власти» в Грузии успешно контролирует все уровни выборов. Если в мае нынешнего года ей удастся провести своего мэра Тбилиси, то это еще сильнее укрепит и ее позиции в целом, и положение Саакашвили.

В ХХ столетии у Грузии было две Конституции. Оговоримся сразу. В этот перечень мы не включаем Конституции Грузинской ССР (в советский период их было 4: от 2 марта 1922 года, 4 апреля 1927 года, 13 февраля 1937 года и 15 апреля 1978 года), поскольку это были Конституции союзной республики - субъекта другого государства. Первая грузинская была принята в период существования «первой республики» (1918-1921 гг.) Учредительным собранием Грузии 21 февраля 1921 года. И хотя Основной закон Грузии был принят на закате «первой республики» и реально не работал, поскольку уже к марту этого года республика была «советизирована», его значение для современной грузинской государственности невозможно недооценить. В конце 1980-х - начале 1900-х лидеры грузинского национального движения выступали за восстановление политико-правовой преемственности новой Грузии и «первой республики». Отчасти это сыграло с новой государственности злую шутку (поскольку в Конституции 1921 года не было автономного статуса Южной Осетии, хотя Абхазии автономия была предоставлена). Согласно Конституции 1921 года, высшим законодательным органом власти являлся Парламент, избираемый на основе всеобщего, равного, тайного, пропорционального избирательного закона. Высшая исполнительная власть принадлежала правительству. Председатель правительства в то же время являлся высшим представителем страны. В каком- то смысле новая Конституция по некоторым внешним признакам является возвратом к принципам Основного закона 1921 года. Политическое содержание, впрочем, у авторов нового проекта иное, так же, как и идеология (Михаил Саакашвили со своими крайне правыми взглядами вряд ли был бы принят Ноем Жордания или Николаем Чхеидзе).

Вторая Конституция (действующая ныне в Грузии) появилась 24 августа 1995 года. После распада СССР политическая жизнь новой независимой республики регулировалась несколькими правовыми актами - исправленной Конституцией советской Грузии 1978 года, восстановленной Конституцией 1921 года (которая и в начале 1990-х гг. так и не заработал) и Законом «О государственной власти» (принят в январе 1992 года). В феврале-марте 1993 года была создана Конституционная комиссия, которая и довела дело до принятия Основного закона от 24 августа 1995 года. В этой Конституции нет глав о государственно-территориальном и административно-территориальном устройстве, поскольку разработчики и учредители Основного закона не смогли «пробить» федералистские принципы. Унитаризм же после двух этнополитических конфликтов звучал бы слишком серьезным диссонансом. Как бы то ни было, а новая Конституция вводила пост президента, наделив его значительными властными полномочиями.

В «дореволюционный период» выборы президента проходили 5 раз. В 1991 году победу одержал Звиад Гасмахурдиа. Затем после его свержения в январе 1992 года институт высшей власти несколько раз менял свое название и структуру. После принятия Конституции в 1995 году дважды (в 1995 и в 2000 гг.) президентские выборы выигрывал Эдуард Шеварднадзе, а в 2004 и в 2008 гг. побеждал Михаил Саакашвили. При этом высшая власть в стране ни разу не переходила из рук в руки на основе Конституции. Звиад Гамсахурдиа сверг т.н. «Военный совет» в январе 1992 года, а Эдуард Шеварднадзе оставил свой пост после парламентских выборов 2003 года, объявленных его оппонентами сфальсифицированными. Победа же Михаила Саакашвили в январе 2008 года спровоцировала серьезный кризис легитимности высшей власти в Грузии. И вряд ли новые конституционные инициативы будут способствовать его скорейшему преодолению.

Заметим также, что законодательные новеллы были приняты далеко не единодушно. Проект новой Конституции был утвержден со следующим результатом: 31 член Государственной комиссии - за, 10- против, 2- воздержались. Из 57 членов комиссии на заседании присутствовал 41. Принятый проект подготовлен под руководством председателя комиссии, профессора юриста Автандила Деметрашвили. Работа комиссии помимо «партии власти» была поддержана парламентским меньшинством (умеренной оппозицией). Что же касается непарламентской оппозиции, то она объявила бойкот работе Госкомиссии. Отметим также, что в ходе работы комиссии рассматривались и разные экзотические проекты типа внедрение конституционной модели США на грузинской почве. В итоге, к августу 2010 года новый проект должен пройти экспертизу. Повторимся еще раз. Шансы на ее успех сегодня велики. И если новая Конституция станет реальностью, то Саакашвили может порадовать оппозицию досрочными президентскими выборами (и может быть парламентскими). Перейдя на работу в кресло премьера, он получает право определять основы внешней и внутренней политики страны. Новый президент станет аналогом президента ФРГ или британской королевы (кому как нравится). Новая Конституция, в частности ставит любой документ в зависимость от подписи главы правительства. Выпушенные президентом бумаги без таковой подписи не будут просто иметь силы. Однако если президента (с весьма урезанными полномочиями) будет избирать все население страны, премьеру достаточно поддержки парламентского большинства. При умело организованном административном ресурсе обеспечить «правильное голосование»- дело техники. Кстати говоря, не исключено, что новым президентом станет кто-то из «умеренной оппозиции». Реально влиять на внешнюю и внутреннюю политику он все равно не сможет.Оппозиция, конечно же, не сдается. Ее представителями создана альтернативная Общественная комиссия. Однако, не решив такую задачу, как консолидация ресурсов и поиск единого лидера, оппозиционеры вряд ли смогут заставить власть считаться со своим конституционным проектом всерьез.

В Конституцию 1995 года уже вносились изменения относительно организации системы местного самоуправления. В декабре 2009 года были внесены поправки в Избирательный кодекс (что открыло возможность для прямых выборов мэра Тбилиси). Однако сегодня речь идет не о корректирующих поправках, а о фундаментальных конституционных изменениях. Если они завершатся, то нынешний режим в Тбилиси получит, говоря футбольным языком, дополнительное время. Время для сохранения постсоветской переходной реальности.

Cергей Маркедонов - политолог, кандидат исторических наук

Версия для печати