31.08.2010 | Сергей Маркедонов

Атака на родовое гнездо и цена «чеченизации»

В субботу 28 августа 2010 года директор ФСБ России Александр Бортников в ходе рабочей встречи с президентом Дмитрием Медведевым докладывал ему о положении дел на Северном Кавказе. «В течение августа был проведен ряд специальных операций и оперативно-боевых мероприятий в отношении бандподполья, действующего на территории Северного Кавказа. В результате этой работы были уничтожены более 30 бандитов и главарей, изъято огромное количество огнестрельного оружия и взрывчатых веществ. Кроме того, нам удалось предотвратить ряд терактов», - резюмировал руководитель самой влиятельной российской спецслужбы. В качестве особого успеха отмечалась нейтрализация Магомедали Вагабова, имевшего отношения к терактам в московском метро и в дагестанском Кизляре…

Перечислялись и другие успешные спецоперации против северокавказского подполья в Ингушетии, Кабардино-Балкарии и Дагестане. Дмитрий Медведев, дал высокую оценку деятельности ФСБ и других силовых структур и призвал не церемониться с террористами, привычно назвав их бандитами.Информация о докладе Александра Бортникова президенту РФ начала распространяться в СМИ уже 28 августа, однако на следующий воскресный день 29 августа пришелся пик ее перепечатки различными интернет-ресурсами и региональными изданиями. Практически в одно время с этим северокавказские боевики продемонстрировали, что слухи об их скорой смерти очень сильно преувеличены. Ранним утром в последнее воскресенье августа они атаковали село Центорой в Чечне. Информация об этом событии до сих пор поступает противоречивая. Корректируются данные о раненых, погибших, а также о ходе самого инцидента. Первоначально официальные власти говорили о том, что боевики проникли на окраину села.

Затем в СМИ поступила информация о том, что перестрелки имели место и в самом селе, которое охраняется и чеченскими «силовиками», и российскими военными. Здесь самое время сказать несколько слов о селе Центорой (Хоси-Юрт). Это- не обычный чеченский населенный пункт, а родовое село президента республики Рамзана Кадырова. Как и любое начальственное гнездо (а тем более на Кавказе) оно гораздо лучше обеспечено средствами безопасности, чем города и села обычных трудящихся. По некоторым оценкам информированных жителей республики Центорой- это второй по уровню укрепленности пункт после Ханкалы (место расположения аэродрома). Следовательно, это село играет особую символическую роль и для республики в целом, и для российской политики на Северном Кавказе, которая позиционирует президента Чечни, как наиболее успешного руководителя в регионе. О том, что боевики в Чечне никуда не исчезли после отмены КТО, писали много. Аналитики и правозащитники с помощью эмпиричических данных доказали, что кривая террористической активности в Чечне в 2009-2010 гг. не пошла вниз. Однако нападение на Центорой (кстати сказать, первое за 6 лет!) выделяется в ряду других инцидентов. Прежде всего, своим символическим значением. Согласимся, что отдельные диверсии, нападения на военные или гражданские объекты, теракты смертников не могут сравниться с нападением на родовое село президента республики, олицетворяющего собой сегодняшнюю российскую политику на Кавказе. После такого нападения, тезис о том, что подполье - это кучка отчаявшихся маргиналов, буквально усыхающих на ходу от болезней, требует, как минимум, серьезного осмысления, а как максимум, столь же серьезной корректировки. Сегодня в СМИ уже нет недостатка в комментариях, главный смысл которых состоит в следующем: атака боевиков подорвала имидж президента Чеченской Республики, который буквально на днях получил удачный пиар в связи с «примирением» с семейством Ямадаевых.

На самом деле, проблема гораздо серьезнее, чем информационные или психологические издержки для первого лица в республике. Атака на Центорой со всей неизбежностью поднимает вопрос о том, насколько оправдана политика «чеченизации» отдельно взятой республики. Политика, которая влияет не только на Чечню, но и на весь Северный Кавказ, а после признания независимости Абхазии с Южной Осетией оказывает воздействие и по другую сторону кавказского хребта. В этой связи настала пора определить действительный, а не пропагандистский коэффициент эффективности военно-полевого менеджмента Рамзана Кадырова в Чечне. Данная задача крайне трудновыполнима. Для ее решения властям необходимо создание сильного и независимого (в плане научной методологии и выводов) экспертного коллектива, который смог бы прежоставить объективный аудит всех выгод и издержек «чеченизации» с того момента, когда она стала де-факто официальной (то есть с 2002 по 2010 годы). Поскольку надежда на реализацию такого проекта крайне мала (поскольку она потребует поистине гигантских изменений во внутриполитическом планировании), данная проблема могла бы стать предметом хотя бы экспертной дискуссии.

Какие аргументы для защиты политики «чеченизации» выдвигался у нас в качестве главных? В политике не место морализаторству. Поскольку же послевоенная Чечня не готова даже к общероссийскому уровню демократии и свободы, то построение там более жесткой, чем по стране в целом «вертикали» оправдано. Оно позволяет минимизировать террористические и диверсионные риски, стабилизировать общественно-политическую ситуацию внутри республики, привязать чеченскую элиту к России. Ради этого республиканской власти можно позволить больше самостоятельности и автономии в принятии конкретных управленческих и политических решений. За время «чеченизации» у Кадырова появилось значительное число симпатизантов даже в среде той части экспертного официоза, которая идентифицировала себя, как «патриоты-государственники». Так, по мнению Павла Данилина (который открыто заявлял о своей личной неприязни к чеченскому этническому национализму), отец и сын Кадыровы сделали для России много больше, чем русские националисты.

Автор этой статьи готов на время выступить в роли адвоката «чеченизации» и принять тезис о том, что эффективность не следует путать с соблюдением прав человека и гражданских свобод. В общем, как повелось у нас с давних времен, лес рубят, щепки летят. Однако дальше в дело вступают некоторые важные нюансы, которые весьма затрудняют такую «адвокатскую практику». Во-первых, во многих случаях относительный успех Кадыровых (сначала отца, а потом сына) объясняется тем, что боевики попросту силой выдавливались из Чечни в соседние республики. Фасадная же стабильность обеспечивалась эксклюзивным бюджетным финансированием, которого другие соседи Чечни не имели. Во-вторых, в результате этой кавказской «рубки леса» ХХI века количество терактов в Чечне не уменьшилось, а выросло, не говоря уже о распространении терроризма в Ингушетии, Дагестане, Кабардино-Балкарии и даже в Ставропольском крае. И это- только данные открытых источников! И при этом почти полное отсутствие оппозиции в Чечне (которого не было даже во время сепаратистской Ичкерии), не дает возможности для легального выброса протестной энергии (что в других республиках Северного Кавказа хотя бы в ограниченных рамках присутствует). Фактически выбор в Чечне чрезвычайно узок: либо хождение во власть и допуск к бюджету, либо уход в горы (что также позволяет получать доступ к бюджету через обкладывание местных властей данью за «безопасность»). Конечно, никто не отрицает того факта, что Кадыров имеет большой ресурс популярности и поддержки. Однако такая ситуация не может быть вечной, и в случае несогласия с курсом президента есть шанс, что протестные настроения, не имея нормального выхода, пойдут по экстремистскому пути. И все потому, что нет открытых клапанов для выхода недовольства (пусть и контролируемых Москвой). К чему ведет такая закрытость, мы уже видели на примере шахского Ирана или хотя бы агонизирующего СССР 1980-х. Собственно говоря, за примерами не надо обращаться к далекой и недавней истории. Посмотрим на ситуацию в Чечне до и после отмены КТО. На сегодняшний день итоги таковы, что и терроризм вкупе с экстремистсткими настроениями в этой республике не побежден, и интеграция ее в общероссийское пространство не обеспечена. Таким образом, издержки от создания региональной «вертикали», самостоятельности и излишней властной автономии республиканской элиты не покрываются стабильностью и безопасностью.

Впрочем, и «чеченизация» - далеко не единственная проблема, которая требует качественного переосмысления. Центральная власть до сих пор не только не решила, но даже и не обозначила в качестве приоритета задачу по идеологическому противоборству северокавказскому подполью. Речь в данном случае, конечно же идет, не о воспроизводстве неэффективных пропагандистских клише, которые обращены, в первую очередь, не на Северный Кавказ, а на жителей центральной России. И до тех пор, пока победные рапорты и велеречивые реляции будут подменять собой серьезную борьбу идей и конкуренцию за умы, коренных переломов на антитеррористическом фронте ждать не приходится.

Сергей Маркедонов - приглашенный научный сотрудник (Visiting Fellow) Центра стратегических и международных исследований, США, Вашингтон

Версия для печати