13.10.2010 | Валерий Выжутович

Присяжных просят удалиться

Мосгордума предлагает вывести дела о преступлениях на национальной почве из-под суда присяжных. Свои предложения на сей счет, оформленные в виде поправок в законодательство, столичные депутаты на днях передали в Госдуму. По их мнению, «эмоциональное состояние населения не позволяет обеспечить непредвзятость» при рассмотрении дел с национальной подоплекой, поэтому приговоры по таким делам должны вершить профессиональные судьи.

Что правда, то правда: беспристрастный вердикт по такого рода делам практически невозможен. И удивляться тут нечему. На классический вопрос «а судьи кто?» российская система народного правосудия дает неизменный ответ: пенсионеры, домохозяйки, отставные военные, безработные... Представители среднего класса, образованного сословия, молодые и социально активные граждане не хотят тратить время на судебные заседания. Вот отчасти еще и поэтому в присяжные рекрутируются люди с низким материальным достатком, не очень просвещенные, зараженные социальными, а подчас и национальными предрассудками. И на процессах с их участием российское правосудие терпит поражение за поражением. В Ростове-на-Дону суд присяжных дважды выносил оправдательные вердикты по делу Эдуарда Ульмана, обвиняемого в убийстве мирных жителей Чечни. В Петербурге присяжные оправдали убийцу таджикской девочки, решив, что он виновен только в грабеже и хулиганстве. Если приговоры по делам с национальной подоплекой будут выносить люди, обуреваемые неприязнью к инородцам, суд присяжных превратится в суд толпы, двенадцать представителей которой станут решать «виновен - не виновен», руководствуясь обывательским правосознанием.

Однако что же делать? Как сказал бы основатель самого справедливого и гуманного правосудия в мире, других присяжных у меня для вас нет. Других и впрямь немного. Даже этих-то не хватает. По данным фонда «Общественное мнение», только 16 процентов россиян готовы добровольно выносить приговоры своим согражданам, а 78 процентов от такой чести отказываются, следуя христианскому завету «не судите да не судимы будете». Но даже при дефиците судей-«общественников» их надо бы отбирать более тщательно. Как минимум исключать из числа кандидатов в присяжные людей, находящихся в идейном родстве с подсудимыми. Обнаружить такое родство не так уж сложно. Скажем, по делам о разжигании национальной вражды тестировать будущих заседателей на толерантность. В любом случае отказ от суда присяжных здесь не лучший выход из положения. Во-первых, неотвратимость наказания, равно как и оправдание невиновных, у нас от присяжных зависит в последнюю очередь. Во-вторых, такая новация еще больше ослабит институт присяжных, поле действия которого и без того постоянно сужается. «С полномочиями суда присяжных надо быть осторожным, сокращать их нельзя», - прокомментировал инициативу столичных парламентариев первый заместитель председателя комитета Госдумы по гражданскому законодательству Владимир Груздев. Он, напротив, считает, что возможности суда присяжных следует расширять.

Инициатива московских законодателей этим, впрочем, не ограничивается. Ими внесены и поправки к нескольким статьям Уголовного кодекса. Предлагается оснастить эти статьи дополнительными пунктами, в частности, особо выделить преступления, совершенные «по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти» либо вражды «в отношении какой-либо социальной группы». За убийство при столь отягчающих обстоятельствах, по мнению депутатов Мосгордумы, нужно наказывать лишением свободы на срок от 8 до 20 лет либо пожизненным заключением, а за причинение вреда давать от 5 до 12 лет.

Предложения усилить уголовную ответственность за преступления на национальной почве возникают всякий раз, когда что-то случается, а случается часто: ежегодно в России фиксируется более 100 подобных преступлений. Но специалисты-криминологи не верят в действенность карательных мер. Карательный ресурс, по существу, исчерпан. Кроме того, в делах с как будто бы очевидной национальной подоплекой очень трудно доказать эту самую подоплеку. Как докажешь, имелась ли тут цель, а тем более мотив, если мотивация преступления порой не сознается даже самим преступником? Московские законодатели предлагают, помимо прочего, откорректировать и закон о СМИ, а именно - запретить прессе указывать национальность преступников до приговора суда. Они считают, что изъятие из криминальной хроники подобных сведений послужит укреплению межнационального согласия.

В чем-то обеспокоенность депутатов Мосгордумы небезосновательна. Ксенофобские настроения иногда действительно провоцируются средствами массовой информации. И ограничься столичные законодатели призывом проявлять деликатность в освещении конфликтов, участниками которых по стечению обстоятельств стали люди разных национальностей, - кто бы стал спорить. Но мы видим стремление норму профессиональной этики сделать нормой закона. Если это произойдет, пресса тут же окажется на крючке. Всегда найдется повод истолковать эту норму вольно и широко. Не будет недостатка и в желающих прибегнуть к подобному толкованию. Как не прибегнуть, если поправку, на которой настаивают депутаты Мосгордумы, предполагается внести в статью 4-ю закона о СМИ. Это такая статья, за нарушение которой газету могут закрыть в судебном порядке. За что именно? По закону - за использование средства массовой информации в целях совершения уголовного преступления. Например, за разжигание межнациональной розни, за призыв к нарушению территориального единства страны… Теперь же в этот ряд встанет и сообщение, что вор-карманник (допустим, азербайджанец) украл в трамвае кошелек у девушки (допустим, русской). Информация о национальной принадлежности преступника и его жертвы здесь, конечно же, совершенно не требуется. Но в данном случае можно говорить о нарушении журналистом профессионально-этических норм, а не штрафовать или, того хуже, закрывать печатное издание. Иное дело - преступления, совершенные исключительно по мотивам национальной ненависти. Замалчивать эти мотивы - значит дезинформировать общество о сути происшедшего. Вводить его в заблуждение о масштабах явления. В конечном счете - играть на руку разжигателям национальной вражды.

Учтем и вот что. Какие бы слова ни выкрикивали участники «русских маршей», националистической истерии как массового психоза в России нет. Ее раздувают. Вожди радикалов - для достижения своих политических целей. Народные витии - для выплескивания недовольства жизнью. Это недовольство трансформируется в лозунги, понятные маргинальной части населения. Отношения накаляются вовсе не между нациями. Они накаляются в обществе, где немало противоречий (например, разрыв между 10 процентами самых бедных и 10 процентами самых обеспеченных - 15-кратный). И проявляются то в форме агрессивной ксенофобии, то в виде религиозного экстремизма. Радикализация протестных настроений таким образом просто приобретает уродливую форму. Хотя в многонациональной России подружить грузина с русским, таджика с армянином - не проблема. Проблема - создать в стране общественный климат, при котором недовольство условиями жизни не выражалось бы в межэтнических столкновениях. Кому-то кажется, что такой общественный климат можно ввести законодательным порядком - в одночасье, раз и навсегда. Простое решение сложных вопросов - это наш вечный соблазн.

Валерий Выжутович – политический обозреватель, публицист

Версия для печати