18.11.2010 | Сергей Маркедонов

Грузинский вызов для «свежего старта»

19 ноября 2010 года в столице Португалии Лиссабоне откроется саммит НАТО. Уже сейчас журналисты и эксперты называют предстоящий форум историческим. Наверное, правомерность такой оценки смогут спустя определенное время подтвердить или опровергнуть историки. Но как бы то ни было - в повестке дня саммита определение приоритетов Альянса на ближайшие 10 лет. Естественно, такое определение будет производиться с опорой на анализ предшествующего пути (который, среди прочего, включал и расширение на Восток, и нарастание проблем в отношениях между НАТО и РФ именно по этой причине). Помимо стратегической концепции Альянса в течение двух дней работы форума будут рассмотрены частные (от этого не становящиеся менее важными) вопросы информационной и воздушной безопасности. Лиссабонский саммит претендует на роль в истории еще и потому, что значительное место на нем предполагается уделить взаимоотношению НАТО с «остальным миром», к коему принадлежит и Россия.

И эти отношения будут определяться в условиях непростых трансформаций на постсоветском пространстве. В августе 2008 года грузинские планы по ускоренному получению ПДЧ (Плана действий по членству) не получили реализации. Россия признала независимость Абхазии и Южной Осетии, поведя себя во многом так же (или почти также, если судить по риторике и системе аргументации), как НАТО и США на Балканах. Москва попыталась сыграть роль самостоятельного центра силы, которому позволено перекраивать карту и создавать прецеденты по своему усмотрению. И даже вопреки мнению той (заметим, не самой слабой) части мира, которая считает до сих пор Грузию «территориально целостной», а Абхазию с Южной Осетией геополитическими недоразумениями. Все это создало самый серьезный кризис в отношениях между НАТО и Москвой за период с момента распада СССР. Этот кризис заставил на многие вещи взглянуть свежим взглядом. Оказывается для того, чтобы иметь проблемные отношения с Североатлантическим Альянсом вовсе не обязательно занимать одну шестую часть суши и стремиться к тому, чтобы «похоронить проклятый капитализм». Достаточно просто по-разному представлять себе конфигурацию безопасности в отдельно взятой точке земного шара. Таким образом, Альянс и Россия пережили кризис, порожденный не столько ценностными установками, сколько национальными и геополитическими интересами. И обе стороны обнаружили, что друг без друга развиваться не то что невозможно, но проблематично. В этом плане весьма показательным было выступление в ходе сенатских дискуссий после «пятидневной войны» 2008 года сенатора от штата Флорида Билла Нелсона. Бывший астронавт, то есть человек имеющий отношение к практическому делу, заявил тогда, что идея санкций против России весьма непродуктивна, ибо в этом случае у США возникнут серьезные чисто технические проблемы с дальнейшим освоением космоса. И таких прагматических соображений (начиная от космоса и заканчивая Афганистаном) можно насчитать немало. Все это в конечном итоге дало возможность для начала процесса «перезагрузки» между НАТО и РФ и привело к тому, что российский президент Дмитрий Медведев согласился принять участие в «историческом саммите» в Лиссабоне. Чтобы полностью не копировать президента Барака Обаму генсек Альянса Андерс Фог Расмуссен ввел в оборот понятие «свежий старт», характеризуя новый этап отношений с Москвой.

Но, так же как и «перезагрузка»- процесс нелинейный и сложный, так и «свежий старт» ожидают непростые испытания. Свидетельство тому - резолюция Парламентской Ассамблеи НАТО по Грузии, принятая вечером 16 ноября 2010 года. Грузинская тема была не единственной в ходе заседания Ассамблеи. Парламентская Ассамблея Альянса приняла в общей сложности 6 рекомендателеьных резолюций, но для «свежего старта» грузинская является, пожалуй, наиболее серьезным вызовом. В ней, во-первых, дается высокая оценка демократического развития страны. На фоне «путинизации Грузии», когда принятые конституционные поправки расчищают возможность для третьего срока Михаила Саакашвили, такие оценки смотрятся, мягко говоря, странно. Тем паче, что в западных СМИ тревога по поводу авторитарных поползновений третьего грузинского президента присутствует. Недавно влиятельное американское издание “The American Interest” разместило на своих страницах статью экс-спикера парламента Грузии Нино Бурджанадзе, в которой конституционные поправки оцениваются, как очередной шаг грузинской власти к укреплению режима личной власти Саакашвили. И эта публикация- далеко не единственная. Помимо этого парламентарии стран-членов НАТО критикуют Россию за военное присутстие в Абхазии и в Южной Осетии, неготовность пустить на территории бывших грузинских автономий международных наблюдателей. И самое главное, в документе дается рекомендация Лиссабонскому саммиту продолжить курс, который был обозначен на форуме НАТО в Бухаресте в 2008 году, когда Грузия и Украина объявлялись кандитами на вступление в Альянс. Интересно, что именно эту задачу Тбилиси и ставил, как приоритетную при подготовке к «историческому саммиту». Таким образом, «свежесть старта» оказалось несколько омрачена несвежими ветрами двухлетней давности.

Зачем понадобилось накануне «исторического саммита» расчесывать «старые болячки» в то время, как НАТО стратегически заинтересовано в развитии кооперации с РФ? Некоторые ответы на этот вопрос лежат на поверхности и подробно их затрагивать вряд ли имеет смысл. Здесь есть мотивы и недоверия к России, и опасения по поводу ее эксклюзивной роли на пространстве бывшего СССР, и банальные фобии (особенно среди представителей бывшего Варшавского договора). Однако есть и более прагматические основания. Альянс исповедует определенную идеологию. Ее можно определить как довольно простоватый «прогрессизм», в соответствии с которым нельзя признавать неправильность предыдущих подходов, радикально корректировать их и признавать страны-союзники, как государства не слишком надежные и вменяемые. Но дело не только в идеологии. У НАТО большая проблема с военными ресурсами. Европейские страны боятся, как огня любой военной операции. При таком подходе, конечно, непонятно, зачем вообще держать армии, но что есть, то есть. В этом плане горячее желание натовских неофитов и кандидатов в неофиты участвовать во всем, что замышляет Альянс (в советские времена про таких говорили: «Вступит не в г..., так в партию!»), Брюссель и Вашингтон могут только приветствовать. Шутки шутками, а в Афганистане сегодня несут службу 925 грузинских военных. Одна рота размещена в Кабуле в зоне ответственности Франции (а это значит, что французы могут платить меньший «налог кровью», а Саркози получать меньше критики со стороны своих оппонентов). 31-й батальон находится в Гильменде (это американская зона ответственности со всеми вытекающими последствиями для внутриполитической и внешнеполитической линии Штатов). Ранее, начиная с августа 2003 и по август 2008 гг. грузинские военные служили в Ираке (на 2008 год их численность равнялась 2000 человек). Так в мае-июле 2008 года грузинская бригада взяла под контроль процинцию Васит на границе с Ираном, в 165 км. от Багдада. То есть не будь ее, эту задачу решали бы британцы, американцы с возможными жертвами (в ходе операции 2008 года погибо 4 грузинских военнослужащих) и внутриполитическими издержками для президента США и премьера Британии. С издержками внутри Грузии считаются гораздо меньше. Демократия здесь пока еще далека от стандартов стран НАТО. Вспомним также, что грузинские военные несли службу в Косово. Таким образом, в военном плане – это надежный союзник НАТО, нравится это кому то или нет. И этого союзника, конечно же готовы лоббировать. Тем паче, что у Тбилиси есть такой козырь в рукаве, как нарастающее партнерство с Ираном, которое США и НАТО хотели бы купировать, а потому должны дарить Грузии геополитические «пряники». Так, например, в Вашингтоне, где есть определенная конкуренция во внешней политике Пентагон в гораздо большей степени «прогрузинский» нежели Госдеп. И все потому, что военные резоны в мышлении чиновников минобороны берут верх над соображениями общеполитического характера. Но сказать, о том, что Грузию просто цинично используют (из-за отсутствия ресурсов внутри НАТО и слишком высокого порога чувствительности у европейских партнеров США), неудобно и политически некорректно. Поэтому надо придумывать истории про демократию, которые так режут ухо российскому истеблишменту (который видит в Михаиле Саакашвили то ли клона, то ли близнеца отечественного «национального лидера»).

Однако, принимая во внимание все соображения, резоны и фобии НАТО, надо все-таки задаться вопросом, что выгоднее. 925 грузинских военных в Афганистане и попытки Тбилиси столкнуть лбами Москву и Вашингтон (а также НАТО) или же полноценное стратегическое союзничество с Россией, как страной-представляющей западный мир и готовой внести свой вклад и в европейскую, и в глобальную безопасность, и в борьбу с терроризмом, и в освоение космоса? Думается, что вторая чаша весов с явным преимуществом перевесит 925 солдат, на обучение которых было выделено немало средств простых налогоплательщиков из Канзаса, Небраски и Флориды. Понятное дело, что Парламентская Ассамблея НАТО – это еще не НАТО в полном смысле. Допускаю даже мысль, что данная резолюция была имиджевым ходом, сделанным для успокоения эмоциональных грузинских партнеров (теперь они с упоением будут говорить о новой победе). Как говорится, тему отработали, а теперь переходим к прагматике. Но только такая резолюция и Грузии не помогла (как-будто после нее Абхазия уже подняла пять красных крестов на белом фоне), и впечатления от «свежего старта» испортила. И чем больше таких резолюций будет принято в будущем, тем сильнее будут антизападные настроения в российском истеблишменте. Только надо ли это Западу? Риторический вопрос. Тем паче, что генсек НАТО не кривит душой, когда говорит о том, что отношения России и Запада «со стратегической точки зрения» «имеют очень важное значение».

Сергей Маркедонов - приглашенный научный сотрудник (Visiting Fellow) Центра стратегических и международных исследований, США, Вашингтон

Версия для печати