25.11.2010 | Сергей Маркедонов

Смотрите, кто пришел!

Лиссабонский саммит НАТО, состоявшийся 19-10 ноября 2010 года, с полным основанием можно назвать «съездом победителей». Все основные игроки, принявшие участие в данном форуме (равно как и второстепенные, но претендующие на значительную роль в международной повестке дня), могут представить подробный отчет о достигнутых успехах. Для самого Североатлантического Альянса саммит стал символическим рубежом (хотя, понятное дело, изменения характера самого блока копились не один год). Теперь НАТО является глобальной структурой безопасности, а не только и не столько гарантом европейской безопасности от «красной угрозы». Да и сама «красная угроза» в новой стратегической концепции блока снята. По причине отсутствия «красных» в Кремле. Может считать себя победителем и Россия, поскольку Альянс признал документально ее неотъемлемую роль в формировании мировой повестки дня. И оценил эту роль, как в целом конструктивную. За исключением некоторых нюансов.

А поскольку хорошо известно, кто скрывается в разных деталях и нюансах, то на них мы и позволим себе сосредоточиться более подробно. Главным пунктом расхождений между НАТО и Россией остается Кавказ. И даже не Кавказ в целом (по северокавказской проблематике или по ситуации в Нагорном Карабахе особых трений не наблюдается), а Грузия. НАТО по-прежнему рассматривает эту страну, как важного партнера (а учитывая горячее нежелание европейских партнеров Вашингтона участвовать в любых действиях, связанных с войной, 925 грузинских солдат в Афганистане- это не шутка). И по-прежнему не готов к признанию российской позиции по событиям августа 2008 года. НАТО не снимает с повестки дня вопрос о включении Грузии в свои ряды, хотя сегодня делает это скорее по инерции. Неслучайно, что уже после саммита президент Франции Николя Саркози заявил, что «мы (то есть члены НАТО- С.М.) отнюдь не собираемся импортировать внутрь НАТО проблемы. Членами НАТО могут стать только те государства, которые не имеют проблем со своими границами». Пока что Грузия этот центральный вопрос своей государственности не решила, и перспектива его решения не кажется близкой.

Как бы то ни было, а в Тбилиси итоги лиссабонского форума оценили, как свою блестящую победу. Таким образом, помимо НАТО и РФ в столице Португалии появился еще один победитель. Откуда у грузинской власти такие основания? Во-первых, накануне саммита Парламентская Ассамблея НАТО приняла резолюцию, в которой дала выгодную Тбилиси оценку событий (со словами «оккупация» и прочее). Во-вторых, в ходе самого саммита произошла встреча президента США Барака Обамы с Михаилом Саакашвили. Ранее американский президент встречался со своим грузинским коллегой, однако на столь высокого уровня представительных форумах это происходит в первый раз. Как верно заметил журналист Андрей Бабицкий, прежняя встреча Обамы и Саакашвили «была мимолетной», а потому «ее сложно назвать полноценной». В Лиссабоне же встреча носила символический характер. Грузинская власть уже интерпретировала ее, как продолжение протбилисского курса официцальным Вашингтоном в лице новой администрации. По словам Темури Якобашвили, «встреча Саакашвили и Обамы была важна не только с символической, но и с содержательной точки зрения», потому что на ней были рассмотрены все сферы отношений, прописанные в грузино-американской Хартии о стратегическом партнерстве (подписана в январе 2009 года уходящей республиканской администрацией). На оценке Темури Якобашвили следует остановиться более подробно, ибо саммит в столице Португалии имел еще одно важное последствие для дальнейшего развития российско-грузинских и американо-грузинских отношений (равно как и для российско-американских на грузинском направлении). Практически синхронно с его завершением бывший (теперь уже) государственный министр по вопросам реинтеграции получил назначение посла Грузии в США. Учитывая характер американо-грузинских отношений (и роль этого фактора в динамике российско-американских отношений), назначение Якобашвили невозможно рассматривать, как чисто протокольное мероприятие. В Тбилиси уже заговорили о том, что экс-министра перевели на «стратегическую должность». По словам же самого героя, «там необходимо иметь не просто посла или дипломата. Нам там необходимо повысить активность по нескольким направлениям. И вывести грузино-американские отношения на новый уровень в тех новых условиях, в которых мы сейчас находимся». Повторимся еще раз. Лиссабонский саммит Тбилиси расценил, как свою стратегическую победу. В былые времена такие оценки уже играли с Грузией злую шутку. Так было в 2008 году, когда рекомендательные декларации по поводу возможного получения ПДЧ, принятые на Бухарестском саммите НАТО и слова госсекретаря США по поводу «поддержки друзей», создали «головокружение от успехов» в грузинской столице. А также ощущение, что ворота в Южную Осетию, как минимум (а в перспективе и в Абхазию) для Тбилиси открыты. Сам Темури Якобашвили в личной беседе с автором этой статьи в апреле 2008 года сравнивал Южную Осетию с Сербской Краиной, которую хорватские войска при односторонней поддержке Запада и скромном молчании Белграда сломали в несколько дней. С каким же багажом отправляется Якобашвили за океан?

Начнем с того, что новый посол, отправленный на укрепление грузинских внешнеполитических «прорывов», не новичок на американском направлении. Еще в период президентства Эдуарда Шеварднадзе он занимал пост директора департамента США, Канады и Латинской Америки в грузинском МИДе. В 2003 году он прошел некий аналог курсов в Школе государственного управления имени Джона Кеннеди при Гарварде. Занимая пост вице-президента влиятельного тбилисского «мозгового центра» Фонда стратегических и международных исследований, он имел широкие контакты с аналогичными структурами в США. Между тем, их роль для формирования общественного мнения внутри Штатов нельзя недооценивать (что, увы, сплошь и рядом делает российская дипломатия), потому, как эти «мозговые центры» активно консультируют правительство и Конгресс США, что также является важным политическим и имиджевым ресурсом.

Помимо своего дипломатического опыта Якобавшили прославился «агрессивным миротворчеством». Этот термин был весьма популярен в Грузии в канун «пятидневной войны», когда абхазы и осетины иначе, как «марионетки» не воспринимались, а демиургом злой действительности виделась, конечно же Россия. В то время Якобашвили сыграл немалую роль в общем идеологическом нагнетании ситуации. После того, как 20 апреля 2008 года СМИ Грузии обнародовали информацию об уничтожении беспилотного аппарата российскими самолетами в Абхазии ситуацию в интервью известному израильскому порталу «IzRus» прокомментировал грузинский министр по реинтеграции Темури Якобашвили: «Израильские беспилотные самолеты - очень хорошая техника, особенно, если по ней не стреляют российские истребители».

Согласитесь, оригинальный подход для министра, который возглавляет не оборонное ведомство, а структуру, нацеленную на реинтеграцию спорных территорий. Впрочем, понимание реинтеграции, как победы было присуще господину дипломату еще и до прихода в команду Саакашвили. Так в 2004 году в ходе небольшого российско-грузинского семинара в его фонде, он прервал дискуссию следующей репликой: «А с кем там в Абхазии вообще говорить? Кого они там представляют?» За это от модератора круглого стола многоопытного патриарха грузинской политологии Александра Рондели, будущий министр получил замечание. Впрочем, имея возможности не раз общаться с Темури лично и неформально, могу зафиксировать: реинтеграция им понимается, не как компромисс, а как победа Тбилиси. При этом не стоит видеть в нем заклятого русофоба. Такая оценка была бы преувеличением и упрощением. Считая Москву сильным и влиятельным игроком, Якобашвили был бы не против «сдачи» Абхазии и Южной Осетии, которых он и в самом деле не видит в качестве отдельных субъектов. Впрочем, имеет полное на то право, только с одной оговоркой. Такое же право не считать себя марионетками и «черными дырами» и не желать жить в составе «реинтегрированной Грузии» имеют абхазы и осетины.

Нежелание видеть в абхазах и осетинах партнеров повлияло и на конкретные идеи и проекты Якобашвили в период его министреской деятельности. В мае 2008 года он потребовал смены миротворческих форматов на полицейские операции (хотя сама Грузия окончательно не вышла из Дагомысских и Московских соглашений). Затем его детищем стала Стратегия по реинтеграции Абхазии с Южной Осетией. Интересно то, что Стратегия Грузии под названием «Участие путем сотрудничества» презентовали, в первую очередь, за рубежами самой Грузии. Ее первая презентация прошла в Совете Европы в феврале 2010 года. План действий Стратегии был утвержден правительством 3 июля 2010 года. По целому ряду пунктов эта Стратегия противоречила грузинскому же законодательству об «оккупированных территориях» (был подписан президентом Михаилом Саакашвили 31 октября 2008 года). И это неспроста, поскольку задача Стратегии была сугубо пропагандистская. Надо было продемонстрировать США и ЕС, что Тбилиси - это «голубь мира»,а абхазы и осетины- несамостоятельные люди, которые плюют в сторону грузинских носителей мира и согласия. Как верно отметил Андрей Бабицкий, ведомство Якобашвили добивалось только одного- «предъявить Грузию миру в качестве невинной жертвы агрессии тоталитарной России, и конвертировать сочувствие демократических стран в политическую и финансовую поддержку». При этом реальное согласие с абхазами и осетинами в число действительных приоритетов и Михаила Саакашвили, и его искусного министра не входило. И вряд ли войдет в будущем. Сегодня главная задача- оказывать давление на американское общественное мнение, республиканцев в Конгрессе с тем, чтобы Вашингтон был жестче в отношениях с России. Не имея ресурсов, сопоставимых с российскими, Тбилиси играет теми возможностями, которые у него есть в наличии. Только вот решит ли это какие-то грузинские проблемы, будь то экономика или внутриполитическая свобода, диалог с проблемными регионами или соседом Россией? Риторический вопрос.

А пока Москве надо серьезно готовиться к идеологическим ристалищам за океаном. Якобашвили - прекрасный полемист и знаток политического языка, принятого на Западе (речь, как Вы понимаете, не об английском в его американской версии, а об использовании понятных символов и клише). Следовательно, надо подумать о том, как активизировать диалог с США и с Западом на этом же самом языке, не упиваясь «победой в Лиссабоне», и понимая, что диалог- это не одномоментное действо, а сложный и постоянный процесс. И, в конце концов, надо всем «большим игрокам» вынести некоторые уроки из 2008 года. Нельзя позволять малым странам сталкивать гарантов мировой стабильности лбами. Это несет в себе слишком большие издержки для всех. Для Грузии, кстати, в первую очередь!

Сергей Маркедонов - приглашенный научный сотрудник (Visiting Fellow) Центра стратегических и международных исследований, США, Вашингтон

Версия для печати