08.12.2010

Виктор Дубовицкий: «Вывод войск США и их союзников из Афганистана существенно изменит ситуацию в Центральной Азии»

Несмотря на многие нерешенные проблемы, которые планировалось решить вводом вооруженных сил США и их союзников из Афганистана, поэтапный вывод войск ожидается, начиная с 2011 года. Как отразится вывод войск коалиции на обстановке в странах, граничащих с Афганистаном? Своими прогнозами с читателями Политком.Ру делится доктор исторический наук, заместитель директора института истории, археологии и этнографии им. А.Дониша Академии наук Республики Таджикистан Виктор Дубовицкий.

- Виктор Васильевич, поэтапный вывод войск США и их союзников из Афганистана наверняка повлечет за собой изменение обстановки в Центральной Азии…

- Я бы даже сказал, что произойдет не просто изменение обстановки, а существенное изменение. Проблема внутриафганского урегулирования остается одной из главных международных проблем, причем уже более 30 лет. На новый уровень напряженности внутриафганский конфликт вышел в октябре 2001 года в связи с вводом в Афганистан войск США и их союзников. В настоящее время группировка иностранных войск в ИРА превысила 150 тысяч военнослужащих, а это весьма внушительная сила. Значительное число составляют также служащие западных частных военных компаний (PMC - private military companies), активно действующих на территории Афганистана. И, хотя цели, поставленные США и их союзниками в начале ввода войск в эту страну, полностью не достигнуты, в 2011 ожидается их поэтапный вывод. Если вывод войск состоится в ожидаемые названные сроки, это повлечет за собой ряд последствий как внутри Афганистана, так и в странах региона и прежде всего - граничащих с Афганистаном.

- Вероятно, Вы прежде всего имеете в виду Таджикистан?

- Конечно. Республика Таджикистан, имеющая с Афганистаном границу общей протяженностью в 1344 километра, более других Центрально-азиатских стран СНГ подвержена угрозам, вызовам и рискам, связанным с неурегулированной афганской проблемой.

- Что Вы вкладываете в понятие «угрозы», «вызовы» и «риски», прогнозируя развитие ситуации в Афганистане?

- Говоря о прогнозе развития ситуации в современном Афганистане, её нынешнее состояние можно охарактеризовать, как «угрозу» второго уровня по разработанной нами шкале. Под «угрозой» понимаются явления, в наибольшей степени опасные и способные нанести существенный урон. Угрозы требуют немедленных активных действий по их нейтрализации, в том числе и силовых мер. К ним относятся вооруженная агрессия на государственном и надгосударственном уровне (например - международный терроризм), военные действия со стороны этнических группировок и террористических организаций, находящихся за пределами Афганистана. К категории реальных угроз, применительно к Афганистану, можно отнести также наркобизнес, организованную преступность.

В отличие от «угроз», «вызовы» и «риски», как геополитические категории, имеют более расплывчатые определения. Так, «вызовы» характеризуются как «явления, оказывающие воздействие на ситуацию и обладающие дестабилизирующим потенциалом». Для ответа на них необходим, как правило, комплекс мер долгосрочного характера, в первую очередь политических и экономических. Для преодоления «рисков» требуется внесение поправок в политическую и экономическую стратегию.

- Как повлияют угрозы, вызовы и риски на ситуацию в Таджикистане?

- Насколько можно судить по современной обстановке, первый и главный из вызовов связан с возобновлением в Афганистане гражданской войны между основными этно-территориальными группировками страны: блоком пуштунских племен с одной стороны и коалицией среднеазиатских этносов и хазарейцев, а, возможно, и ряда других народов (белуджей, нуристанцев и других) – с другой. Для Республики Таджикистан это повлечет ряд проблем, связанных с принятием решений о военно-политической и экономической поддержке какой-либо группировки (как это было с поддержкой «Северного альянса» в 1996 – 2001 годах). Руководству РТ придется учесть также перспективы взаимоотношений с той частью мусульманского мира, которая поддержит противоположную группировку. Наиболее вероятным из рисков может стать распространение боевых действий гражданской войны с территории Афганистана на территорию окружающих государств. Попытки дестабилизации обстановки в Пакистане в последние три года – вот пример «расползания» афганских проблем за пределы Афганистана.

- Относите ли Вы недавние локальные вооруженные столкновения в восточной части Таджикистана к такого рода рискам и угрозам?

- Безусловно. Примером такого рода рисков, периодически перерастающих в угрозу для Таджикистана, является проникновение из Афганистана в Таджикистан боевиков, связанных с движением Талибан. По оценкам ряда наблюдателей, именно они являются движущей силой локальных вооруженных конфликтов (в долине реки Обихингоу в 2009 году и в Раште в августе – октябре текущего года). Как в первом, так и во втором случае можно говорить о проблемах и «остаточных явлениях» происходившей в Таджикистане в 1992 – 1997 годах гражданской войны, «законсервированных» в условиях воюющего Афганистана. Особые опасения вызывает второй из перечисленных конфликтов «мятежевойны», в котором приняли участие достигшие призывного возраста и индоктринированные международным экстремизмом дети бывших таджикских беженцев. По оценкам некоторых экспертов, их численность в Афганистане и Пакистане может составлять до 1500 человек. Если это так, то это является серьезной угрозой для дружественного России Таджикистана.

- Оказывает ли влияние на ситуацию в Афганистане размещение вооруженных сил США и их союзников в Центрально-азиатских странах СНГ?

- Да, оказывает. На мой взгляд, поводом для эскалации конфликта со стороны какой-либо из группировок - участниц гражданской войны в постокуппированном Афганистане, может стать присутствие на территории Центрально-азиатских стран военных контингентов и военной инфраструктуры США и их союзников. Примером такого рода объектов может служить авиабаза американских ВВС, расположенная в международном аэропорту «Манас» в Бишкеке. Или же таджикская авиабаза Айни (в случае её использования военной или военно-транспортной авиацией США). Таким объектом, в случае размещения на нем американского контингента инструкторов, может стать и учебный центр Министерства обороны Таджикистана и Национальной гвардии Таджикистана в Каратаге, строительство которого началось летом 2010 года.

- Если вспомнить недавнюю историю, в ослабленный гражданской войной Таджикистан хлынули потоки афганских беженцев. Относите ли Вы массовый наплыв беженцев к угрозам и рискам?

- Беженцы - это тоже серьезные риски, и Таджикистан уже испытал это в 90-х годах и в начале 2000-х годов. От 10 до 12 тысяч афганских беженцев было сосредоточено тогда на островах пограничной Аму-Дарьи. Однако ситуация будет намного серьезней в случае нового витка внутриафганского конфликта – на территории Таджикистана могут появиться уже не десятки, а сотни тысяч беженцев из Афганистана. В этом случае уместно вспомнить пример многолетнего существования лагерей афганских беженцев в Пакистане и Иране, где в разное время находилось от 2 до 5 миллионов человек.

- А что может произойти в полосе вдоль таджико-афганской границы? - Особые проблемы могут возникнуть у Центрально-азиатских стран СНГ в том случае, если на их территорию, воспринимая ее своим глубоким тылом, начнут переходить вооруженные афганские формирования какой-либо военной группировки, как это уже было в Таджикистане в 1993 – 1994 годах в зоне Пянджского погранотряда. К серьезным рискам я бы отнес также резкое ухудшение санитарной обстановки, сопровождающее всякую войну, особенно в условиях жаркого климата и дефицита качественной воды. Учитывая современное состояние вооруженных сил, пограничных войск Таджикистана, Узбекистана и Туркменистана, возможности их системы здравоохранения и социального обеспечения, для гашения конфликта потребуется вмешательство союзников Центрально-азиатских стран СНГ по ОДКБ и ШОС. А это приведет к росту социальной и экономической напряженности и существенным финансовым затратам всех государств, занятых локализацией и ликвидацией конфликта.

- Какие, на Ваш взгляд, меры могут и должны предпринять государства ОДКБ в связи с ожидаемым выводом войск США и их союзников из Афганистана?

- Намечающийся на середину 2011 года вывод войск из Афганистана вызовет серьезные и долгосрочные последствия для всего региона Среднего Востока, равно как и для стран - участниц ОДКБ и ШОС. Поэтому, в связи с достаточно прогнозируемыми вызовами и рисками для Республики Таджикистан, связанными с проблемами афганского урегулирования, я считаю, что странам ОДКБ уже сейчас следует спланировать и скоординировать меры превентивного реагирования на изменение обстановки. Иначе, упустив время, реакция на неожиданное изменение ситуации может быть чисто рефлексивной и потому мало эффективной, либо даже - бесполезной вовсе.

- В последнее время о Таджикистане все чаще говорят, как о государстве с многовекторной политикой. Насколько прочны, на Ваш взгляд, связи Республики Таджикистан и России?

- Таджикистан – это суверенное государство, полноправный член ООН. Но эта страна - особый мир. Исторически Таджикистан, условно говоря, - «часть Большого Ирана». В то же время, он – наиболее древняя часть Большого Ирана. Судьба таджиков неразрывно связана с судьбой всего Среднего и Ближнего Востока. Таджики являются носителями всего богатства культурного наследия исламской цивилизации, ее традиций и ценностей. В то же время ими бережно сохранены традиции зороастризма и авестийской культуры. Таджикам принадлежит важнейшая роль культурного моста между Большим Ираном и тюркским миром. Одновременно таджики являются связующим звеном Большого Ирана и Центральной Азии с великой евразийской цивилизацией – Россией. Особые отношения Таджикистана с Россией закреплены не только двусторонними договорами и членством в СНГ, ЕврАзЭс, ОДКБ и ШОС. Таджикистан и Россию связывает массовая трудовая миграция - до 1,5 миллиона граждан Таджикистана ежегодно выезжают на заработки в регионы России. В настоящее время таджикская диаспора является в России одной из крупнейших. Поэтому, по мнению большинства российских и таджикских политологов и экспертов, при всей многовекторности политики, проводимой Таджикистаном, в своей внешней политике Таджикистан отводит России основную роль.

- А как Вы оцениваете перспективы сближения персоязычных стран Центральной Азии? Что изменится в результате этого процесса?

- Я полагаю, что определенные перспективы может иметь осуществление проекта под условным названием «Персоязычный Союз», впервые заявленного в июле 1995 года в Тегеране во время встречи лидеров персоязычных государств Таджикистана, Ирана и Афганистана - Эмомали Рахмона, Мухаммада Хотами и Бурхонуддина Раббани. По замыслу его инициаторов, союз трех государств, где персидский (фарси-дари-таджикский) является государственным (или одним из государственных) языком, должен стать политической и экономической организацией, объединяющей Иран, Таджикистан и Афганистан в осуществлении ряда крупных экономических и культурных проектов. До настоящего времени «Персоязычный Союз» не заявлял о себе крупными политическими проектами, что на наш взгляд связано с двойственным этно-политическим характером Исламской Республики Афганистан, являющейся после 2001 года участником Союза только по политической инерции. Однако ситуация способна кардинально измениться в случае возможного раскола Афганистана после вывода оттуда войск США и их союзников. Именно развитие межгосударственного сотрудничества в рамках «Персоязычного Союза», равно как и включенность этой организации в систему Евразийского проекта, де-факто осуществляемого Россией после 1999 года, является залогом успешного решения многих проблем, ожидающих Республику Таджикистана в связи с афганским урегулированием после 2011 года.

Беседовал Андрей Захватов (Душанбе, Таджикистан)

Версия для печати