21.01.2011 | Сергей Маркедонов

Жалобы без ответа

Официальный Тбилиси 14 января 2011 года выступил с очередной критикой в адрес абхазских властей и России. На этот раз риторика грузинских властей была даже жестче обычного. Критика в адрес России (в особенности после августовской войны 2008 года)- явление привычное. Наверное, можно было бы подробно не разбирать январскую историю, если бы не непосредственный повод для выражения недовольства. Между тем, грузинские официальные лица были на этот раз возмущены заявлением президента Абхазии Сергея Багапша о том, что согласно решению совместное российско-абхазской комиссии жалобы (внимание!) граждан РФ грузинского происхождения по поводу имущественных вопросов рассматриваться не будут. Таким образом, в сложной грузино-абхазской истории помимо Грузинского государства, граждан Грузии, а также частично признанной Республики Абхазия была более четко обозначена категория «граждане РФ грузинской национальности». Эта группа не сегодня появилась, и ее проблемы ранее обсуждались (представители абхазской власти и оппозиции озвучивали опасения по поводу «грузинской реставрации» под прикрытием российского паспорта). Однако столь выпукло, как сейчас, этот политико-правовой феномен, не рассматривался.

Для лучшего понимания сути этой непростой ситуации рассмотрим кратко историю структуры с труднопроизносимым названием. Речь идет о комиссии по обеспечению законности при решении имущественных прав граждан России и Абхазии. Впервые она собралась 28 октября прошлого года в Сухуми. Рождение данной бюрократической структуры был результатом сложных согласований и компромиссов между российскими властями и руководителями Абхазии. Время от времени отголоски этой борьбы даже попадали в фокус внимания СМИ. Большой резонанс вызвала сентябрьская публикация в «Московском комсомольце» официальных обращений посла РФ в Абхазии Семена Григорьева и «Памятной записки», переданной им Сергею Багапшу. Не менее широко обсуждались и комментарии абхазского премьера Сергея Шамбы, касающиеся российской концепции восстановления имущественных прав граждан РФ. Отметим, что первопричиной для создания такой комиссии не был «грузинский вопрос». После 26 августа 2008 года эта проблема в абхазской повестке дня потеряла свою эксклюзивность. В то же самое время, российское посольство столкнулось с тем, что имущественные проблемы в Абхазии касаются не только этнических грузин (большая часть которых покинула республику или была изгнана в ходе военных действий 1992-1993 гг.), но и представителей других этнических групп, включая и русских. С приходом России в Абхазию «всерьез и надолго», как сказал в 2009 году посол Семен Григорьев, возникла правовая проблема. Тем паче, что о ней не давали забыть журналисты и простые граждане, направлявшие письма и запросы в посольство РФ, а также в более высокие инстанции. На практике оказалось, что этническая собственность на землю не может быть избирательной, и что помимо «честно отнятого» имущества грузин есть такие же проблемы и у обладателей российского паспорта различного этнического происхождения. И отказаться от их защиты Москва не могла не из-за абстрактной любви к законности, а из-за возможности потерять имидж. Именно поэтому в прошлом году МИД РФ даже направлял в Сухуми ноту, в которой выражал «серьезную озабоченность многочисленными случаями отчуждения у российских граждан их собственности в Абхазии».

28 октября прошлого года на открытой для журналистов части заседания комиссии Сергей Багапш заявил, что имущественные проблемы - это «беда не только Абхазии, но и многих республик послевоенного периода». Добавив при этом, что такое положение «не освобождает от законности и от необходимости приводить все в порядок». Но одно дело - сказать, а другое дело - найти выход из ситуации, когда земельные и гражданские отношения трактуются не в соответствии с духом права, а в согласии с принципом «этнической собственности» на землю. При таком подходе этнос выступает в роли коллективного собственника всех недр и ресурсов республики, и естественно, находящихся на ее территории квартир, домов и прочего большого и малого имущества. Поскольку же весь этнос просто физически не в состоянии такой собственностью управлять, это делают представители его элиты. И надо сказать, что пока главной целью Абхазии была борьба за отделение от Грузии, такое этническое право не входило в противоречие просто с правом. Целесообразность была здесь главным мерилом. А о том, что это развращало население, мало кто думал. Но весь фокус был и в том, что и абхазы не могли и не могут с легкостью пересмотреть свое революционное прошлое и в одночасье стать поборниками гражданского права и гражданской идентичности. Война и сопровождаемые ею колоссальные демографические потери среди абхазов сформировали стойкие фобии по поводу пересмотра или хотя бы частичной ревизии «черного передела» 1993 года, ставшего символом победы над Грузией. А потому за каждым русским, требующим компенсации за утраченное жилье, в Сухуми видели коварного грузина. И главной фобией абхазской стороны были не грузины, как таковые (повторимся, эта тема ушла на второй план после «пятидневной войны» и признания РФ независимости Абхазии), а российские граждане грузинского происхождения. Тем паче, известно, что по соседству с Абхазией в Большом Сочи обосновалось немало грузин - выходцев из частично признанной республики. В 1999 году городские власти Сочи оценили количество прибывших беженцев в 12 тыс. человек. Двумя годами ранее сотрудник грузинского посольства определил численность прибывших в Краснодарский край в целом в 17 тыс. человек, в их числе в Большом Сочи в 11 тыс. человек. Но не только в Краснодарском крае, но и в Москве проживают грузины из Абхазии (приблизительно 10 тысяч человек). Многие из них обладают российским паспортом и имеют определенные ресурсы, которыми теоретически они могли бы воспользоваться и для ведения бизнеса, покупки имущества в Абхазии.

В итоге, за время своей деятельности комиссия приняла к рассмотрению 118 заявлений (всего их поступило около 200), из которых по 43 вынесены решения. Всего 6 дел из 43 было признано обоснованными. Комиссия смогла также (как часто бывает в таких щепетильных случаях) определить цену компромисса с Москвой. Политическую, в первую очередь. По словам председателя рабочей группы комиссии Александра Адлейбы, комиссия не будет рассматривать вопросы граждан России «грузинской национальности». Точнее они будут рассмотрены только в контексте компенсации ущерба, нанесенного Абхазии Грузией в 1992-1993 гг. Поскольку же Тбилиси не горит желанием компенсировать Сухуми урон, нанесенный войной (напротив Грузия сама считает себя пострадавшей стороной), то надеяться на подвижки в имущественных вопросах с абхазской стороны не стоит.

Однако в подобном подходе наибольший интерес вызывает не позиция абхазской стороны. Этот подход, хотя и не выглядит безупречным с правовой точки зрения, с политической можно понять (не оправдать, а именно понять). Являясь меньшинством еще в советские времена, и столкнувшись с грузинским этническим национализмом во всей его неприглядности в постсоветский период, пережив войну и страшные демографические потери (до 4% довоенного населения) абхазы опасаются «грузинской реставрации» в открытой или в латентной форме. И эти настроения власти республики отражают, как умеют. Кстати, и настроения в рядках абхазской оппозиции именно в этой точке не противоречат позиции властей.

Подходы же РФ, как минимум рождают вопросы. На декабрьском заседании имущественной комиссии Дмитрий Вишернев, второй секретарь посольства России в Сухуми заявил: «Мы будем рассматривать только обращения граждан Российской Федерации - за исключением лиц грузинской национальности. Таково коллегиальное решение, с учетом всех реальностей». Понятное дело, реальности нередко вступают в противоречие с правовыми нормами и конституционными положениями. Но ведь никто не сказал, что российский интерес полностью тождественен подходам Абхазии. Да, Основной закон Абхазии содержит статью 49, в соответствие с которой только этнический абхаз может быть избран президентом республики. Но, если кто помнит, Основной закон РФ начинается словами «Мы, многонациональный народ России», в состав которого входят и этнические грузины, которые не могут нести правовой ответственности за преступные действия другого государства - Грузии и его политического руководства. Отождествляя всех грузин (включая и обладателей российского паспорта) с официальным Тбилиси, Москва делает весьма неоднозначный шаг. Во-первых, потому что укрепляет этническое начало в политике (создавая серьезные и потенциально опасные прецеденты), а во-вторых, отождествляет свой интерес с философией и взглядами абхазского руководства. Это, в свою очередь, может иметь негативные последствия и для рассмотрения дел, в которых фигурантами являются не только этнические грузины, но и русские или армяне.

Понятно, что возвращение грузинского населения в Абхазию может поставить крест на самом абхазском государственно-политическом проекте (ибо в отличие от Нагорного Карабаха абхазы не составляли здесь большинства). Но понимание данного тезиса вовсе не обязательно должно было бы сопровождаться полной поддержкой с российской стороны. Да, сегодня Абхазия - стратегический союзник России, а ее независимость обеспечивается всей мощью Российского государства. Но интересы, взгляды и подходы РФ шире и масштабнее (просто в силу разных политических и физико-географических категорий). И раз уж Москва - не Сухуми, то МИД и другим ведомствам можно было бы серьезнее поработать, чтобы найти более грамотную и качественную формулу решения проблем российских граждан грузинской национальности, которая не была бы простой калькой сухумских подходов. В конце концов, можно было бы при рассмотрении таких дел применить критерий участия/неучастия в военных действиях 1992-1993 гг. Такой подход давал бы политико-правовые критерии вместо пресловутого «голоса крови» и «коллективной этнической ответственности». В такой ситуации ответственность ложилась бы не на грузин, как таковых, а на конкретных лиц, взявших в руки оружие и повинных в тех или иных преступлениях. То есть не было бы крайне некорректного отождествления «пятого пункта» с Грузинским государством.

И дело здесь не в грузинской пропаганде, которая пытается воспользоваться тем или иным случаем для дискредитации политики РФ. Рассчитывать на то, что действия имущественной комиссии вызовут гневную реакцию Запада, не приходится, в лучшем случае это будет довольно вялая (скорее по инерции критика). Таким образом, опасность исходит не с этого края. Потенциально вопросы могут возникать в других сферах, особенно там, где намечается сегрегация населения по тем или иным признакам. И тогда неизбежно возникают вопросы, почему ради одних граждан вводятся войска на спорную территорию, а другим даже запрещается поднимать вопрос о защите имущественных прав. Между тем, на Северном Кавказе таких неприятных проблем накопилось великое множество. И стоит ли добавлять к ним новые острые вопросы? Впрочем, усложнение политического инструментария в кавказских делах не делается российской властью очень давно. На том же Северном Кавказе вместо навязывания своих правил игры федеральные власти часто просто подлаживаются под местные нормы и неписаные правила игры. Отсюда и феномен Рамзана Кадырова с его инструментальным исламом, противоречащим основам Конституции РФ. Отсюда же и невозможность нормальной координации общенациональных структур, работающих в Кавказском регионе. Легче принять игру своего клиента и союзника, чем переубедить его, доказать ограниченность его представлений и представить более широкий и стратегически ориентированный взгляд на проблему.

Сергей Маркедонов - приглашенный научный сотрудник (Visiting Fellow) Центра стратегических и международных исследований, США, Вашингтон

Версия для печати