27.01.2011 | Сергей Маркедонов

Борьба с крокодилом или станет ли Сухуми Иерусалимом?

Среди представителей грузинской оппозиции очень популярно сравнение политического стиля президента Михаила Саакашвили и российского премьера Владимира Путина. 25 января 2011 года президент Грузии предоставил поклонникам такой «сравнительной политологии» новые аргументы в пользу правоты их выводов. В этот день в Тбилиси состоялось общение в прямом эфире Михаила Саакашвили с журналистами и рядовыми гражданами страны. Проект под названием «Президент отвечает на вопросы народа» транслировался на всех телеканалах Грузии. Отметим попутно, что 25 января 2011 года возобновил свое вещание русскоязычный «Первый информационный кавказский» канал, предназначенный для трансляции «позитивного опыта демократической Грузии» на республики российского Кавказа. Данное мероприятие продолжалось три часа. Примечательно оно тем, что примерно одна треть диалога (около часа) была посвящена проблемам Абхазии, Южной Осетии, российского Северного Кавказа и перспективам отношений Грузии и России. Учитывая же тот факт, что в постсоветских республиках государственная политика чрезвычайно персонифицирована, мнение Саакашвили - это не то же самое, что заявление любого из президентов западноевропейской страны или США. Это - указующий идеологический перст для грузинской «вертикали власти». На какие же принципиально важные моменты указал президент Грузии в последний вторник января?

Наверное, целесообразно было бы начать анализ ответов Саакашвили с некоторых идентификационных моментов. Грузинский лидер предпочел сразу же отмежеваться от возможных параллелей с российскими «диалоговыми проектами». Практически с места в карьер он заявил: «Отличие от некоторых соседних стран, в которых существуют такие большие эфиры, в том, что там вопросы подготовлены заранее, а тут - те вопросы, которые беспокоят народ, потому что мы не спрячемся от правды ни в студии, ни в кабинете, тем более что в кабинете я не люблю сидеть долго». Впрочем, практически невозможно проверить, были ли типичные для постсоветских телеформатов «домашние заготовки». Президент Грузии, что называется, «вел» в этом информационном танце. Поэтому те, кто рассчитывал на содержательную полемику, своих надежд не оправдали. Ощущение «полной свободы» не получалось и из-за многословных благодарностей в адрес властей, также часто повторяемых в эфире «коллизий» между хорошим и очень хорошим. Ну как бы то ни было, «российский фактор» занял значительное место в риторике президента Грузии. Саакашвили был эмоционален, не скупился на жесткие оценки Москвы на Кавказе. Россию он назвал «крокодилом», от которого следует держаться подальше. Но и это зооморфное сравнение – еще не самое жесткое. Россия была названа «врагом и оккупантом». Объясняя использование выражение с резко негативной нагрузкой, Саакашвили заявил: «Я не рад, когда говорю эти слова, но тот, кто вторгся в твой дом и убивает твоих граждан, кто выгнал из домов твоих граждан, на человеческом и правовом языке называется "врагом" и "противником"». Он также выразил надежду на то, что всякая оккупация (и российская здесь не исключение)

заканчивается «деоккупацией». Таким образом, в очередной раз грузинский президент сам же обесценил свое, как он любит выражаться «агрессивное миротворчество». Он снова показал, что не видит в абхазах и южных осетинах отдельных субъектов для переговоров и налаживания отношений. С его точки зрения, только Россия ответственна за утрату этих территорий, и только она должна понести ответственность за сложившееся положение дел. Президент Саакашвили любит сетовать на то, что Москва хочет сменить грузинский режим и возобновить активные военные действия на территории собственно Грузии. Вспомним хотя бы скандально известный репортаж про оккупацию, вызвавший ассоциации со знаменитым американским кинобоевиком времен «холодной войны» «Красный рассвет»! Но своими безответственными заявлениями он провоцирует московских ястребов именно на эти действия. Как иначе объяснить следующий его пассаж: «Наши земли захвачены дикими варварами. Пока хотя бы один человек является вынужденно перемещенным, Грузия не сможет считаться полноценной страной, и лично я очень зол. Я и себя считаю вынужденным переселенцем, так как Абхазия это мой дом».

На абхазской тематике следует остановиться более подробно. Похоже, Саакашвили никаких уроков из прошлого не вынес. Увы, но не только он, но и многие грузинские интеллектуалы очень постарались и в советский период, и в первый год национальной независимости, чтобы утвердить себя и других в том, что Абхазия - это грузинская этническая собственность. Не просто часть независимой Грузии (россияне также считают Чечню или Ингушетию частью РФ, а граждане Украины считают частью своей страны Крым). Они рассматривали эту территорию, как часть этнического грузинского пространства (не считают же русские Грозный своим градом Китежем!). В этом принципиальная разница в отношении к тому, какой должна быть та или иная спорная территория! Для лидеров грузинского национализма Абхазия в разных его ипостасях и версиях - это исторически и этнически грузинская земля, на которой также живут абхазы. Именно с этими лозунгами и идеями они вышли на печальной памяти акцию 9 апреля 1989 года. Не за демократию и против коммунизма, а за «грузинскую Абхазию» они начали борьбу против Советского Союза, не принимая в расчет тот факт, что «территориальная целостность» Грузинской ССР гарантировалась «за гранью дружеских штыков». Без этих штыков, защищавших КПСС, КГБ, местные компартии и прочие атрибуты «реального социализма», у грузинского националистического проекта (воспринимающего Абхазию, как часть «грузинского мира») не было шансов. Точнее были шансы на сохранение Грузии в рамках грузинского этнического ареала. Они и сейчас остаются, но только Абхазии в этом проекте уже не будет. Однако за 20 лет, похоже, никакой рефлексии относительно грузинского подхода к Абхазии на уровне политического класса страны не было сделано. Как показал эфир 25 января 2010 года, такой рефлексии и не предвидится.

При таком подходе единственными субъектами политического процесса в Абхазии видятся грузины. Именно к ним обратился президент Грузии, воспользовавшись параллелями с историей многострадального еврейского народа: «Евреи всегда это повторяли: “Следующий год мы будем встречать в Иерусалиме”. Каждый грузин, каждый житель многонациональной Грузии, в том числе и выброшенный из своего родного дома грек, армянин, украинец или эстонец, должен повторять: «Следующий год в Сухуми!». И не пытайтесь сейчас поймать меня на слове. Я и сейчас скажу: «Следующий год в Сухуми!» Я буду повторять это до тех пор, пока мы не вернемся в наши дома. Это наша исконная земля».

Слова Саакашвили и выше приведенный тезис автора статьи друг другу не противоречат, поскольку апелляция к эстонцам или украинцам выглядит риторическим приемом, далеким от реальности. Рассмотрим для примера эстонский казус. Начиная с XIX века, на территории нынешней Абхазии существовало несколько поселений этнических эстонцев (Верхняя и Нижняя Линда, Сальме, Сулево). В ходе трагических событий 1992-1993 гг. многие эстонцы покинули Абхазию, обосновавшись на своей исторической родине. Но это произошло не потому, что эта община как-то особо поддерживала Тбилиси. Саакашвили пытается, как опытный пропагандист отождествлять интересы абхазских эстонцев с государством Эстония, что не соответствует истине. Между тем 600 эстонских беженцев из Абхазии покинули ее, просто спасаясь от эксцессов войны. Но и сегодня в Абхазии проживает 250 эстонцев. И, по словам профессора Тартуского университета Эйки Берга, «они более организованы, чем те, кто переселились на историческую родину». Более того, само абхазское руководство, которое категорически и с перехлестами противится любому возвращению грузин в республику (даже с российскими паспортами) заявляло о готовности обеспечить возвращение эстонцев, если они того пожелают. Именно этот тезис в ходе встречи с послом Эстонии в Грузии Гарри Лайхейтном в июне 2007 года озвучил тогдашний глава МИД (а ныне премьер) Сергей Шамба. Кстати говоря, были случаи, когда эстонские выходцы из Абхазии выступали с критикой односторонних подходов стран ЕС к грузинской политике.

Если же говорить о греках, то первый серьезный удар по этой общине был нанесен еще во времена товарища Сталина в июне 1949 года, когда их выселили из Сухуми и сухумских пригородов (где они составляли относительное большинство) в Казахстан. Что интересно, этот факт и в абхазском, и в греческом нарративе рассматривался как шаг к «грузинизации Абхазии», поскольку на место депортированных греков поселялись выходцы из Грузии (главным образом, мегрелы). Но пропаганда терпит многое (если не все), а потому Саакашвили привлекает к себе в союзники греков и эстонцев, поскольку прослыть грузинским националистом для него не слишком выгодно. В США и в Европе этот брэнд вряд ли воспримут позитивно. Иное дело - защита многоэтничности и союз «демократических народов» (эстонцев, грузин). Как бы то ни было, а войну за Абхазию и Южную Осетию Саакашвили считает незавершенной: «Это и моя личная борьба, моя личная война… Если мы будем консолидированными и доведем начатое дело до конца, если не сдадимся, не повесим голову, не повернемся спиной и не станем убегать, а вместо всего этого будем продолжать развитие, то мы действительно выиграем эту войну». Тем не менее, когда Саакашвили получил вопрос о выселении беженцев из Тбилиси, то он фактически оправдал его, чем снова доказал: для постсоветского политика интересен политический символ (беженец), а не конкретные гуманитарные проблемы отдельных людей.

Вернемся снова к России, к ее самой сложной внутренней проблеме - Северному Кавказу. Именно из-за наличия этой проблемы, с точки зрения президента Грузии, жесткие действия Москвы против Тбилиси невозможны. По его словам, Кремлю в силу занятости разрешением северокавказских головоломок, «некогда думать об очередной агрессии». «Часто мои западные коллеги спрашивают: “Вот зачем тебе нужен Северный Кавказ? Мол, не будет ли это головной болью?’. Я спрашиваю: “Мои дорогие, когда в следующий раз наш друг Владимир (Путин) отправит на нас 50 тысяч вооруженных чеченцев, ваши ли солдаты приедут, и будут защищать нас от них?”» - объясняет Саакашвили мотивы своей северокавказской игры. Между тем, активность грузинского руководства на Северном Кавказе создает немало проблем и для самой Грузии. Представим, что лелеемый в Тбилиси «черкесский проект» вдруг начнет реализовываться на полную мощь. Что получит в итоге Грузия? Нового непредсказуемого соседа (уже без сдерживающих факторов в виде Российского государства), серию конфликтов и перемещение населения на грузинскую территорию, как это уже было в 90е годы в случае с Панкиси. Об этом ли мечтают сегодня грузинские граждане? С другой стороны, дружба с Северным Кавказом малополезна для решения абхазской и югоосетинской проблемы. Даже если мы представим, что грузины с одной стороны, а дагестанские народы, чеченцы, ингуши и черкесы слились в братских объятиях, то это не сделает абхазов и осетин лояльными гражданами Грузинского государства.

Обеспечение же безопасности на Северном Кавказе, по мнению грузинского лидера, для России возможно только при поддержке грузинских властей. Данный тезис при всей мегаломании Саакашвили, следует признать полезным с прагматической точки зрения. Кооперация с государством, расположенным по другую сторону Кавказского хребта крайне важна для обеспечения безопасности и успешной антитеррористической борьбы. Однако вряд ли кооперация РФ и Грузии на северокавказском направлении будет возможна до той поры, пока сохраняется нынешняя атмосфера двусторонних отношений. Тем более, что Саакашвили, получив вопрос о переходе на работу в должность премьер-министра в 2013 году, ответил на него уклончиво. Следовательно, лицезреть «его борьбу» мы все, скорее всего, сможем и после этого времени, то есть после истечения второго срока его президентских полномочий. Однако в этой связи надо иметь в виду, что, какие бы декларации относительно Северного Кавказа не провозглашал Саакашвили, не он, а отсутствие грамотной политики по отношению к этому региону является основой продолжающейся нестабильности там. И чем быстрее мы увидим адекватный курс по отношению к северокавказским республикам, тем меньше шансов на то, чтобы кто-то спекулировал на эти темы.

Сергей Маркедонов – приглашенный научный сотрудник (Visiting Fellow) Центра стратегических и международных исследований, США, Вашингтон

Версия для печати