17.02.2011 | Валерий Выжутович

Революция онлайн

Что стало организующей силой египетской революции - об этом сейчас спорят международные эксперты, политологи, журналисты. Кто-то говорит - рабочие, кто-то - бедное население, кто-то - радикальная молодежь. Но самую любопытную версию выдал Ваэль Гоним - региональный менеджер по маркетингу на Ближнем Востоке компании Google: «Эта революция началась онлайн. Эта революция началась в Facebook».

Даже если Ваэль Гоним просто пиарит родную отрасль, его версия не кажется лишенной оснований. Тем более что сам он - уроженец Каира, работал в дубайском офисе Google, был одним из организаторов первых протестов, с началом массовых беспорядков вернулся в Египет, чтобы лично участвовать в революции. И о том, что привело массы в движение, подняло их в поход против власти, Гоним может судить со знанием дела. Так вот, организующей силой египетской революции стали сеть Facebook и микроблог Twitter. Это оттуда раздавались антиправительственные лозунги и звучали призывы к гражданскому неповиновению. Египетские власти, спохватившись, заблокировали доступ в Facebook, затем полностью отключили Интернет. Но было поздно. Революция онлайн, о которой так долго говорили жрецы информационно-коммуникационных технологий, совершилась. Прямо-таки по Ленину: Интернет - не только коллективный пропагандист и агитатор, но и коллективный организатор. На вопрос корреспондента CNN, какая страна не сегодня-завтра последует примеру Туниса и Египта, Ваэль Гоним ответил: «Спросите Facebook». И добавил: «Я всегда говорил, что если вы хотите дать свободу народу, просто дайте ему Интернет».

Многомерный потенциал IT раскрывался постепенно, проникая то в одну, то в другую сферу жизни. Не миновал он и сферу политики. Здесь его триумфальное шествие было стремительным. Мы оглянуться не успели, как информационные технологии стали технологиями политическими. Массовые беспорядки в Молдавии как уличный отклик на итоги парламентских выборов поджигались рассылкой sms-сообщений… Молодые погромщики, готовясь выйти на Манежную, трубили всеобщий сбор в социальных сетях…

Интернет стал политическим инструментом. Он все чаще используется не как информационная площадка, а как координатор тех или иных массовых действий. Об этом недавно говорили участники научно-практической конференции, проведенной в Совете Федерации и посвященной скоординированной информационной политике государств - членов Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). «Информационная деятельность фактически превращается в своего рода оружие, которым пользуются некоторые политические силы», - сказал генеральный секретарь ОДКБ Николай Бордюжа. По его словам, об опасности использования Интернета экстремистами свидетельствуют декабрьские события в Москве, когда «информационные ресурсы использовались для того, чтобы поднять молодежь и направить ее в нужное организаторам русло».

Обезопасить онлайн-среду можно, однако, по-разному. Есть страны, установившие драконовские правила поведения в Интернете. Скажем, в Бирме, Китае, Северной Корее Сеть поставлена государством под тотальный контроль. Очень жесткую политику в отношении Сети проводит Франция. В России Интернет не подвергается цензуре. Попытки его «упорядочить» предпринимались, и не раз, но никогда не были успешными. Проблема слишком сложна, чтобы ее можно было решить волевыми методами. И судя по всему, прибегать к таким методам государство не собирается. Наоборот, выступает за развитие Интернета, намерено поощрять его конкуренцию с традиционными СМИ. Выступая на Всемирном экономическом форуме в Давосе, Дмитрий Медведев пообещал, что «Россия не будет поддерживать никакие инициативы, связанные с ограничениями свободы в Интернете».

Российский президент не в первый раз берет Рунет под защиту. Это стало государственной политикой. Например, Верховный суд своим постановлением «О практике применения судами закона РФ «О средствах массовой информации» освободил интернет-форумы от модерации. Сетевые издания не будут нести ответственность за высказывания своих читателей на сайтах. Роскомнадзор настаивал на предварительном редактировании читательских комментариев. Верховный суд счел это излишним. И разъяснил, что «комментарии читателей размещаются на сайте, зарегистрированном в качестве средства массовой информации, без предварительного редактирования» как материалы «прямого эфира». Если же в этих комментариях Роскомнадзор обнаружит «злоупотребление свободой массовой информации», то по его требованию интернет-издание «вправе удалить их с сайта либо отредактировать». Откажутся это сделать - получат предупреждение, а при неоднократном отказе внести редактуру могут быть привлечены и к суду. Тут сделана важная оговорка: прежде чем вынести вердикт, суд обязан выяснить, «выдвигались ли уполномоченным госорганом требования об удалении сведений с форума, и было ли оно произведено». Если выяснится, что надзорный орган не имел претензий к сетевому изданию, то ответственность за публикацию будет нести не оно, а сам автор.

Отменил ли Верховный суд всякую ответственность за публикацию в Сети материалов экстремистского толка? Да нет, конечно. Он «всего лишь» установил внятную процедуру предъявления претензий к СМИ по поводу материалов, размещенных на сайте читателями.

Но почему в цензурную подоплеку любых регламентаций, касающихся Сети, так охотно и скоро верится? Почему закрытие портала или сайта в каких-то случаях наводит на нехорошие мысли? Ответ очевиден: Интернет все чаще подвергается цензурным атакам. При том что он, несомненно, нуждается в правовом регулировании. Какие-то рамочные законы в отношении Сети необходимы. Кто-то даже считает, что интернет-сайты, аудитория которых - не менее тысячи посещений в день, необходимо подвергнуть обязательной регистрации. Придать им статус средств массовой информации и в случае чего - штрафовать, лишать лицензии.

Стремление очистить Рунет от продукции, отмеченной печатью агрессивного радикализма, возражений не вызывает. Это нормально, и спорить тут не о чем. Тем более, что для предотвращения подобных публикаций даже новые законы сочинять не требуется. Есть закон «О противодействии экстремистской деятельности». Есть законодательные препятствия распространению порнографии. Есть наконец и практика применения этих законов. Чего, к сожалению, нет, так это четко прописанного в законе понятия «экстремизм». Пользуясь невнятной формулировкой этого понятия, нетрудно запретить любое интернет-издание, которое, на чей-то взгляд, призывает к совершению противоправных деяний. И уже было немало случаев, когда понятие «экстремизм» широко интерпретировалось для закрытия независимого интернет-ресурса.

Что новые информационные технологии оказывают всепроникающее влияние на мир, опрокидывают устоявшиеся представления о возможном и невозможном - с этим трудно спорить, еще труднее - свыкнуться. «Викиликс» показал: в век информации, не признающей ни государственных, ни языковых, ни моральных, ни вообще каких бы то ни было границ, - нет ничего тайного, что не стало бы явным. Революция в Египте удостоверила: социальные сети могут служить политическим инструментом, и, пока не закрыт доступ в Интернет, никакая цензура в СМИ не оградит авторитарных правителей от массовых акций протеста, коллективными организаторами которых сегодня выступают Facebook и Twitter, а чем завтра пополнится этот арсенал, даже трудно представить.

Валерий Выжутович – политический обозреватель, публицист

Версия для печати