25.02.2011 | Сергей Маркедонов

Большой Кавказ: взгляд Директора национальной разведки США

О злокозненных происках западных (и в первую очередь, американских) спецслужб в России и других постсоветских республиках пишут много и охотно. Стоит где-то произойти массовым выступлениям, конфликтам или, не дай Бог, вооруженным столкновениям, в этом тут же пытаются найти «руку ЦРУ» (о существовании других организаций аналогичного профиля) незадачливые «эксперты», как правило, не подозревают. По большей части данные выводы строятся не на основе серьезного анализа эмпирического материала, а на эмоциях. Понятное дело, не имея доступа к сверхсекретным материалам, трудно осмысливать реальную роль той или иной спецслужбы в политических процессах не только на территории бывшего СССР, но и в других точках мира (том же Ближнем Востоке). Однако необходимо знать и представлять себе, что многие западные подразделения, занимающиеся вопросами безопасности, регулярно предоставляют публичные доклады, заявления относительно ситуации в различных регионах мира. И по этим открытым источникам можно судить о том, насколько качественно и адекватно видят «картинку мира» американские и европейские «рыцари плаща и кинжала». По крайней мере, надежнее основывать свои выводы на этих доступных материалах, нежели на фобиях и беспочвенных предположениях.

16 февраля 2011 года в рамках слушаний в Комитете Сената (верхняя палата американского Конгресса) по разведке своим видением ситуации поделился Джеймс Клэппер (James Clapper), занимающий пост Директора национальной разведки США с августа прошлого года. Его открытый доклад (он доступен для читателей на сайте директорского офиса), имел «говорящее название» «Оценка угроз в мире разведывательным сообществом США». В нашей статье мы рассмотрим подробно блок кавказских проблем, которому Клэппер уделил серьезное внимание, и дал ряд нетривиальных заключений.

Сделаю сразу несколько уточняющих ремарок. С английского на русский слово “intelligence” переводится не только, как разведка в прямом значении этого понятия, но и как сбор информации, ее анализ и обработка. Что же касается «разведывательного сообщества», то это понятие является собирательным термином для обозначения 16 правительственных структур США, имеющих разное подчинение (от министерства обороны до Госдепа, от ЦРУ и до министерства энергетики). Они занимаются, как разведкой в узком значении этого слова, так и анализом и сбором информации. Позиция же «директора национальной разведки» была создана для объединения и координации усилий всех 16 ведомств. Она появилась в результате принятия «Закона о реформировании разведки и предотвращении терроризма» («Intelligence Reform and Terrorism Prevention Act»), подписанного предшествующим президентом США 17 декабря 2004 года. Этот закон непросто обсуждался в Конгрессе и прошел 336 голосами «за» при 75 «против» в нижней палате и 89 голосами «за» при 2 «против» в Сенате. То есть, говоря предельно упрощенно, директор национальной разведки - это своеобразный «разведывательный министр».

Теперь обратимся непосредственно к тексту доклада, подготовленного для слушаний в сенатском комитете. Естественно, основное внимание в тексте уделено глобальным угрозам (терроризму, в первую очередь). Доклад дает подробную динамику ситуации в странах Ближнего Востока, Афганистане, африканских странах. Тем не менее, проблематика Большого Кавказа (относящаяся и к северокавказской проблематике, и к южной части региона) была представлена в тексте. Возможно в отличие от ближневосточного блока, в этой части доклада меньше деталей и фактов. Однако зафиксированы важные приоритеты и подходы, позволяющие составить неупрощенное представление об американских интересах в этой части постсоветского пространства. Так выводы Клэппера относительно Абхазии и Южной Осетии показывают, что самостоятельной ценности эти проблемы для Вашингтона не имеют. Они включены в раздел «Россия и Евразия и рассматриваются в общем контексте российско-американских двусторонних отношений и тех проблемных узлов, которые в них существуют. Так Клэппер констатирует: «Прошлый год был отмечен значительным улучшением в российско-американских отношениях». По словам Директора национальной разведки, в актив Вашингтону и Москве можно занести подписание Договора по СНВ, кооперацию в Афганистане и по иранской ядерной проблеме. В то же время, продолжает Клэппер, «политические несогласия продолжают существовать». В этом контексте рассматривается ситуация вокруг двух бывших автономий Грузии: «Россия не демонстрирует желание обсуждать статус и даже меньше, вывод своих частей из Абхазии и Южной Осетии, спорных территорий внутри международно признанных границ Грузии». Как говорится, почувствуйте разницу! Главный разведчик США на высочайшем уровне политической корректности описывает статус двух частично признанных образований. Здесь отсутствует железобетонный аргумент по поводу «территориальной целостности» Грузии, а две республики именуются не «оккупированными» (чего так хотели бы в Тбилиси), а «спорными». Значит, сам факт спора по поводу их принадлежности и политической идентичности признается по умолчанию? Хорошо бы затем более четко определить и состав «спорщиков», включив в него помимо Грузии и России собственно «спорные территории в рамках международно признанных границ». Ведь спор то идет по поводу их судьбы!

Забегая вперед, хочется сказать, что доклад Клэппера (понятное дело, в его написании принимали участие многие авторы) отличается в хорошую сторону отсутствием столь любимого многими американскими политиками и чиновниками дидактизма и нравоучительности. Сухие прагматические оценки здесь доминируют, что крайне важно в условиях дефицита прагматизма в отношениях между Москвой и Вашингтоном. Пожалуй, единственным исключением является пассаж о том, что Россия продолжает «оказывать влияние на внутреннюю политику в других бывших постсоветских республиках» и жаждет «реализовывать российский интерес через правительства, дружественные Москве». При этом данный тезис размещается в той части «российско-евразийского раздела», в котором говорится о «пунктах несогласия» между РФ и США. В отличие от абхазской и осетинской проблем, затронутых ранее, здесь приводится «железобетонная догма» американской внешней политики, в соответствие с которой любое вмешательство Москвы во внутреннюю политику стран бывшего СССР является вызовом для Вашингтона. Американцы убедили и себя самих, и своих партнеров в постсоветских республиках, что такое вмешательство - это путь к восстановлению Советского Союза, укреплению авторитаризма внутри РФ, и едва ли не российское ноу-хау по взаимодействию с соседями. Между тем, это – обычная практика любой страны (вне зависимости от того строя, который внутри нее существует), выстраивающей свои отношения с соседними образованиями. Каждая страна хотела бы видеть близлежащие страны друзьями, как минимум, неопасными врагами или ослабленными противниками. И разве сами США готовы к тому, чтобы отказаться от влияния на ситуацию в странах Латинской Америки, в первую очередь в Мексике? Риторический вопрос. Однако, не разрешив его, трудно рассчитывать на то, что «перезагрузка» будет иметь конечный стратегический успех. Наверное, некоторый излишний оптимизм Директора национальной разведки относительно Северного Кавказа также не кажется обоснованным. С его точки зрения, удачное прохождение выборного цикла 2011-2012 годов, включающее в себя народную поддержку и консолидацию элит, достаточное условие для того, чтобы в краткосрочной перспективе «устоять» перед напором ряда кризисных явлений, включая и северокавказский вызов. Хотелось бы разделить оптимизм Клэппера, но судя по динамике хотя бы в одной только Кабардино-Балкарии, верится с трудом.

Помимо «российско-евразийского» контекста Доклад обращается к Кавказу в рамках «кавказско-среднеазиатского формата». В этом разделе анализируются в большей степени внешнеполитические и внутриполитические сюжеты постсоветских республик Южного Кавказа. Какие же угрозы Джеймс Клэппер обозначает здесь? Это - «неудовлетворенность Грузии нынешним статус-кво» вместе с российским военным присутствием в Абхазии и в Южной Осетии, а также разыгрывание Грузией северокавказской карты. По словам Директора национальной разведки, «публичные намерения Грузии привлечь некоторые этнические группы Северного Кавказа также вносит свой вклад в эту напряженность». В первую очередь, речь идет о разыгрывании темы так называемого «геноцида» адыгов (черкесов). О возможности его признания на официальном уровне в одном из интервью говорил второй человек в грузинской властной иерархии Вано Мерабишвили. Похоже, «разведывательное сообщество» США, понимая, какого джинна могут выпустить из бутылки грузинские политики, не приветствуют эту политику. Но ведь никто же не доказал, что позиция Вашингтона и его клиентов - это одно и то же. Так, 24 февраля 2011 года в ходе заседания парламентского комитета по вопросам диаспоры и Кавказа рассматривался вопрос о создании специальной комиссии в рамках аппарата профильного министерства Грузии. Снова была озвучена идея о «политическом решении черкесского вопроса». Как бы то ни было, а вывод Клэппера показателен: та часть американского истеблишмента, которая связана с вопросами безопасности, не желает дестабилизации Северного Кавказа. В принципе это укладывается в определенную линию поведения (тут можно вспомнить и включении Умарова в «черные списки» Госдепа летом прошлого года). И это противоречит навязчивым фобиям про «руку США» в делах северокавказского экстремистского подполья.

В продолжение грузинской темы интересен следующий пассаж Доклада: «Новая Конституция Грузии укрепляет пост премьер-министра после президентских выборов 2013 года. Михаил Саакашвили не обозначил своих планов на будущее, но возможность стать премьер-министром для него доступна в соответствие с новой Конституцией». С одной стороны Клэппер не впадает в излишний алармизм в связи с такими возможностями. Но с другой, перечисление данной не до конца ясной перспективы в «реестре» возможных угроз показательно. Думаю, что реалистически мыслящие практики в правительстве и спецслужбах США прекрасно понимают, насколько опасна пролонгация пребывания у власти нынешнего президента Грузии. Даже если они размышляют об этом вполголоса и с соблюдением всех норм и правил политической корректности.

Отдельное внимание Доклад уделяет Нагорному Карабаху и конфликту вокруг него. По мнению «разведывательного министра», «замороженный нагорно-карабахский конфликт - также потенциальный очаг напряженности». Клэппер адекватно оценивает динамику в этой точке Кавказского региона. Он упоминает про вспышки насилия на линии прекращения огня летом прошлого года. В самом деле, только в июне прошлого года число нарушений было порядка 200! За 2009 год здесь было зарегистрировано около 4300 таких нарушений разной степени тяжести (от одиночных выстрелов до артиллерийских дуэлей). В 2008 году количество нарушений равнялось 3500. Однако именно поэтому называть конфликт в полной мере «замороженным» неверно. Да, здесь не случилось чего-то похожего на «пятидневную войну», однако динамика вокруг урегулирования (отсутствие продвижений к компромиссу между сторонами) провоцирует эксцессы, что признает и Доклад.

Интересное наблюдение делается и поводу азербайджанской внешнеполитической линии: «Кажется, что правительство Азербайджана удовлетворено тем, что процесс армяно-турецкой нормализации остановился, но президент Альхам Алиев ищет возможности, чтобы сфокусировать внимание Запада на Азербайджане за счет Армении». Чрезвычайно точная оценка! Она применима, впрочем, не только к Западу, но и к России. В том то и дело, что стороны конфликта пытаются привлечь «больших игроков» к своей «победе» ценой поражения оппонента. Готовности к компромиссу нет, а международное присутствие рассматривается не только в Баку, но и в Ереване, как рычаг для обеспечения собственных максималистских программ.

Какой же общий вывод можно сделать из прочитанного материала? Он, что называется, рвется наружу. Крупным державам, вовлеченным в процессы обустройства глобальной безопасности (глобального порядка, если угодно) надо быть крайне осторожными в своих отношениях с малыми игроками. Неразборчивость в поддержке «малых сих» может создавать значительные трудности и проблемы в будущем и в настоящем (в прошлом их уже создано немало). В этой связи стоит задаться вопросом: «Стоит ли маленькая геополитическая интрижка серьезных длительных двусторонних отношений на годы?» Помочь ответить на этот вопрос могла бы «прагматизация» внешнеполитической линии и США, и России. Доклад, представленный Джеймсом Клэппером в сенатский комитет, объективно работает для этого.

Сергей Маркедонов - приглашенный научный сотрудник (Visiting Fellow) Центра стратегических и международных исследований, США, Вашингтон

Версия для печати