02.03.2011 | Сергей Маркедонов

Аутосорсинговый суверен

Политических сюрпризов не произошло. Президент России Дмитрий Медведев обратился к парламенту Чечни с предложением переизбрать на пост главы республики Рамзана Кадырова. «Я расцениваю решение президента Дмитрия Медведева как аванс и большое доверие, оказанное мне. Я сделаю все для того, чтобы Чеченская Республика в ближайшие годы превратилась в один из самых процветающих и экономически развитых регионов страны», - так прокомментировал решение российского президента Рамзан Кадыров. Спору нет, все процедурные формальности в процессе выдвижения республиканского руководителя были соблюдены. Правящая партия «Единая Россия» подала Дмитрию Медведеву список, в который помимо Кадырова было включено еще несколько человек. Однако даже поверхностного взгляда на биографии соискателей президентского кресла было достаточно, чтобы понять: никто из них не может составить конкуренцию действующему главе Чечни…

В республике уже не первый год работает отнюдь не виртуальная вертикаль власти, в которой мэр столичного города (в данный момент это - Муслим Хучиев) и глава администрации Грозненского сельского района (Шаид Джамалдаев) вряд ли могли рассматриваться, как реальные конкуренты. Тем паче, что оба вышеназванных соискателя предлагались в качестве «альтернативы» Кадырову 4 года назад, когда премьер-министр Чеченской Республике сумел информационно и на аппаратном уровне переиграть своего предшественника Алу Алханова и занять его место. Как верно отметил политолог Абдулла Истамулов, «при всем уважении к тем, кто попал в этот список, надо признать, что ни они, ни кто-то еще другой сегодня не в состоянии реально конкурировать с Рамзаном Кадыровым». Непраздный вопрос, почему такое положение дел возникло в республике? И что можно ожидать от пролонгации полномочий весьма неординарного политика?

На первый взгляд, о старом новом президенте Чечни сказано все. Или почти все. В оценках этой фигуры, по большей части, присутствуют крайности. Что называется, от полного восторга до столь же полной неприязни. Интересно, что нередки случаи, когда в «сторонники» Кадырова записываются даже те, кому лично президент Чечни, сама республика не слишком симпатичны. Так, например, близкий к Кремлю публицист Павел Данилин в своей публикации четырехлетней давности «Каспаров и горцы. Обыкновенный национализм», оговорив свое отношение к личности Кадырова, заявлял, что президент Чечни сделал для России больше, чем русские националисты. Более того, действия Кадырова он назвал оправданными российскими национальными интересами.

Несколько лет назад в ходе одного из «круглых столов», посвященных деятельности Кадырова, известный публицист Шамиль Бено охарактеризовал лидера Чечни, как «эффективного военно-политического менеджера». Хочу заметить, что тогдашний «круглый стол» в Доме журналиста прошел под аккомпанемент комментариев и выкриков сторонников Кадырова, заранее мобилизованных для поддержки своего вождя. Куда там Египту с его «твиттеровой революцией»! Думается, что завершение первой президентской легислатуры Кадырова и пролонгация его полномочий - хороший повод для определения действительного, а не пропагандистского коэффициента эффективности «военно-полевого менеджмента» Кадырова в Чечне.

Что ставят в заслугу Кадырову, в первую очередь? Политическую стабильность. Республика перестала быть главным поставщиком информации о терактах, диверсиях, нападениях. По справедливому замечанию американского специалиста по радикальному исламизму на постсоветском пространстве Гордона Хана, в своеобразном «террористическом соревновании» Чечня занимает только четвертое место после Дагестана, Ингушетии и Кабардино-Балкарии. В этом же контексте можно вспомнить широкие масштабы строительства в Чечне, а также демонстративную лояльность чеченского лидера российской власти. Республика, которая в 90-е годы была символом антироссийской борьбы, стала образованием, чьи руководители (не только Кадыров лично, но и спикер парламента Дукваха Абдурахманов) высказываются по внешнеполитическим вопросам намного более радикально, чем представители Кремля или Белого дома. Тут уже не только призыв «повесить Саакашвили», а идеи серьезно разобраться с Украиной и Грузией!

Однако эта медаль имеет свою оборотную сторону. Автор статьи готов на время выступить в роли адвоката «сильной личности» и принять тезис о том, что эффективность не следует путать с соблюдением прав человека и гражданских свобод. В общем, лес рубят, щепки летят, а брутальности Кадырова, не будем забывать, во многих случаях противостоит не меньшая жестокость сторонников Умарова или Газиева. Но, во-первых, переход Чечни с первого на четвертое место начался задолго до «первого срока» Кадырова. Дагестан обошел Чечню по числу терактов еще в 2005 году. И, прямо скажем, в росте политического насилия в соседних республиках вряд ли следует искать позитив. К тому же во многих случаях относительный успех Кадырова объясняется тем, что боевики попросту силой выдавливались из Чечни в соседние республики, ту же Ингушетию. Потом, не будем забывать и о том, что всякая статистика - вещь относительная. И простое количество терактов или диверсий вне других контекстов объясняет далеко не все. Скажем, в Чечне терактов меньше, чем в Дагестане. Но означает ли это, что данная республика живет в строгом соответствии с российским законодательством? Или, что здесь в отличие от Дагестана или КБР население в большей степени интегрировано в общероссийские процессы (культурные, социально-экономические)? Напротив, есть масса свидетельств того, что в Чечне проводится особая религиозная политика, нарушающая принципы светской государственности России, а также формируется особая политическая идентичность. Не зря же первым указом Кадырова - президента стало создание республиканской Концепции национальной политики. Вернемся, однако же, к террористической статистике. После отмены режима КТО, проведенной с большой помпой, число терактов в Чечне не уменьшилось, а увеличилось. Тем паче, что в прошлом году имели место 2 знаковые акции - атака на родовое село президента, а также нападение на республиканский парламент (невольными свидетелями этого события стали депутаты из Свердловской области). Таким образом, говорить о том, что политический партикуляризм, практикуемый Кадыровым, эффективен потому, что с его помощью купирована проблема терроризма и экстремизма в республике, мы не можем. Все эти болезни в Чечне есть, но при этом кадыровский абсолютизм делает этот субъект федерации менее управляемым из центра.

В этой связи стоит снова обратиться к оценке, данной нынешнему «кастингу» президента Чечни Абдуллой Истамуловым. По его словам, никто сегодня не может реально бросить перчатку Рамзану Кадырову. С этим утверждением спорить практически невозможно. Но что это означает на практике? «Военно-полевому менеджеру» всего за несколько лет удалось то, что не удавалось многие десятилетия другим чеченским лидерам (в данном случае их идеологическая и политическая направленность второстепенна). Он сумел консолидировать власть, не допустив существования каких-либо автономных центров силы, как внутри Чечни, так и за ее пределами. Цель, которая могла только сниться Дудаеву или Масхадову, которые и в Грозном то чувствовали себя не слишком уверенно, не говоря уже о целых районах республики. Кадыров же с легкостью тасует управленческие кадры, а чеченское общество, ранее славящееся своим вольнолюбием, доходящим порой до анархизма и безначалия, готово петь осанну спасителю Чечни. Конкурсы стихов в честь президента республики, бесконечные славословия даже от людей, годящихся Рамзану Кадырову в отцы, если не в деды. Вот строчки из одного школьного стихотворения, написанного в честь республиканского лидера:

«Слава тебе, о Рамзан солнцеликий,
Крепкий хозяйственник, воин великий,
Вера, любовь и надежда Чечни,
Вечный Аллах да продлит твои дни!»

Интересно и то, что подобные подходы сегодня готовы разделить и многие (хотя далеко и не все) представители чеченской диаспоры. Не зря в Грозном в прошлом году помпезно прошел Съезд чеченского народа, избравший своим Генеральным секретарем, естественно, «солнцеликого воина и хозяйственника». Думаю, что для социологов и психологов такой массовый поворот от анархизма к почитанию иерархичности станет предметом отдельного внимания. Однако этот процесс имеет, среди прочего, и вполне практические последствия. Почти полное отсутствие оппозиции в Чечне (которого не было даже во время сепаратистской Ичкерии) не дает возможности для легального выброса протестной энергии (что в других республиках Северного Кавказа хотя бы в ограниченных рамках присутствует). Фактически выбор в Чечне чрезвычайно узок: либо хождение во власть (с принятием ее правил игры в виде безудержной поддержки культа личности первого лица) либо уход в горы. Между тем, недавние события на Ближнем Востоке недвусмысленно показали: «сильная личность» теряет силу, если ей противостоит другая большая сила (прошу прощения за тавтологию). В 2010 году многие инциденты в Чечне показывали, что Кадыров не является стопроцентно неуязвимым.

Между тем, положение дел в Чечне полностью устраивает Кремль. Иначе он не стал бы терпеть излишнюю самостоятельность республиканского лидера, который позволяет себе публично корректировать действия федеральных чиновников или крупных корпораций, включая и «Роснефть». Ни одному другому президенту республики Москва не позволила бы и десятой доли того, что позволяет Кадырову. В своей специальной работе, посвященной феномену полевых командиров и «военно-полевых менеджеров», профессор Колумбийского университета Кимберли Мартен применительно к Кадырову использовала такое емкое определение, как «аутсорсинговый суверенитет». В экономических словарях аутсорсинг понимается, как передача традиционных неключевых функций организации (таких, например, как бухгалтерский учет или рекламная деятельность для машиностроительной компании) внешним исполнителям — аутсорсерам, то есть высококвалифицированным специалистам сторонней фирмы. Это понятие предполагает также отказ от собственного бизнес-процесса, например, составления баланса, и приобретение услуг по реализации этого бизнес-процесса у другой, специализированной организации. В Чечне процесс регионального управления взяла под контроль «специализированная организация», которая называется администрация Рамзана Кадырова. Эта организация создает видимость решения «чеченской проблемы» (хотя многие и в России, и на Западе не готовы признать ее решенной), а также видимость лояльности центральной власти и видимость послушности населения.

И последний (по порядку, но не по важности) тезис. Новый карт-бланш для Рамзана Кадырова (а его повторное выдвижение будет расценено в Чечне так и никак иначе) будет рассматриваться и в северокавказском контексте. Поддержка эффективного «военно-полевого менеджера» вкупе с отставкой президента КЧР, профессионального юриста и бывшего судьи Конституционного суда остро ставит вопрос о кадровых приоритетах центральной власти на Северном Кавказе.

Сергей Маркедонов - приглашенный научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований, США, Вашингтон

Версия для печати