30.03.2011 | Александр Ивахник

Магия рейтинга

Рейтинг – это наше всё. Когда в стране нет реальной политической борьбы, нет по настоящему самостоятельных политических партий с различимым идеологическим профилем, нет реального представительства социальных интересов в публичном пространстве, рейтинг поддержки руководителя (а с некоторых пор – двух руководителей) является главным показателем состояния общественных умонастроений. В России сформировалась своего рода магия рейтинга, которая действует не только и даже не столько на обычных жителей страны, сколько на так называемый политический класс, на всех, встроенных в вертикаль власти. Именно по показателям рейтинга они и судят о стабильности этой власти, о запасе ее прочности. При этом в условиях нашей «управляемой демократии» мы уже как-то привыкли считать естественным, чтобы этот рейтинг превышал 70%.

Опрос Левада-центра 18-21 марта выявил, что деятельность Дмитрия Медведева на посту президента России одобряют 66% населения, а деятельность Владимира Путина на посту главы правительства – 69%. В странах с развитой многопартийной демократией эти цифры оценивались бы как запредельно высокие. У нас же они вызвали прямо-таки политическую сенсацию с алармистским оттенком. Комментаторы в один голос подчеркивают, что рейтинг поддержки Медведева оказался самым низким с апреля 2009 года, а рейтинг Путина – самым низким не только за все время его премьерства, но вообще с июля 2005 года.

28 марта близкий к правительству Центр стратегических разработок представил доклад «Политический кризис в России и возможные механизмы его развития». Авторы доклада ссылаются на данные Фонда «Общественное мнение» о динамике рейтингов доверия к Дмитрию Медведеву и Владимиру Путину: с мая 2009 года по март 2011 года первый упал с 58% до 51%, а второй – с 71% до 57%. На этом основании эксперты делают вывод о «быстро нарастающем процессе делегитимизации российской власти, растущем недоверии населения к ее ключевым лейблам: президенту Медведеву, премьер-министру Путину…». Более того, по их мнению, «если тенденции падения доверия к властям сохранят устойчивость хотя бы на протяжении ближайших 10–15 месяцев, то Россию ждет политический кризис», возможно, такой же степени интенсивности, как в конце 90-х годов и даже в конце 80-х годов.

Обсуждение исторических параллелей, конечно, полезно. Однако тревожность оценок и прогнозов, содержащихся в докладе, представляется явно преувеличенной. Во-первых, зафиксированные ФОМ на начало марта рейтинги доверия к Медведеву и Путину в 51% и 57% соответственно – не такие уж и низкие. Во-вторых, речь идет не о рейтингах поддержки, а именно о рейтингах доверия, которые всегда ниже хотя бы потому, что предлагают вариант ответа «отчасти доверяю, отчасти нет». Именно такой, вообще говоря, вполне здравый, вариант ответа в опросе ФОМ выбрали 29% респондентов применительно к Медведеву и 24% применительно к Путину; полностью не доверявших было лишь 17% и 16%. Кстати, полезно напомнить, что в период расцвета «путинизма» рейтинг доверия к президенту Путину, по данным того же ФОМ, составлял 47% в среднем за 2005 год и 54% в среднем за 2006 год, т.е. находился ниже, чем сейчас. И лишь в 2007 году под воздействием мощной идеологической подготовки операции «преемник» и плебисцитарного характера выборов в Госдуму подскочил до 66%. Так что ничего экстраординарного с отношением населения к первым лицам государства пока не произошло.

Вместе с тем нельзя отрицать, что понижательная динамика рейтингов и поддержки, и доверия к обоим членам тандема налицо, причем особенно очевидным тренд стал с начала этого года. Социологи и другие эксперты объясняют это в основном материальными факторами и их психологической проекцией: экономической нестабильностью, резко возросшей инфляцией при отсутствии роста доходов, неопределенностью экономических перспектив страны и перспектив своего собственного положения, утратой социального оптимизма.

Все это, безусловно, верно. Но представляется, что отход от неестественно высокой, почти советской, поддержки высших руководителей страны связан еще с одним фактором, который гораздо труднее измерить и вообще сформулировать. Меняется что-то в воздухе. Без мощного пропагандистского подкрепления образ «национального лидера» потерял былую выразительность и притягательность. А президент Медведев, будучи преемником, никогда и не мог претендовать на такую роль. Громкая отставка Юрия Лужкова ознаменовала возвращение политики в публичное пространство, в том числе на экран телевизора, который остается основным источником информации о текущих событиях для 90% населения. А потом была Кущевка, была Манежная площадь, Домодедово, наконец, были случаи более или менее явной публичной полемики между членами тандема.

Все это не могло не воздействовать на социально-психологические механизмы восприятия двух высших руководителей страны ее жителями, не могло не подтачивать стереотипы. Автоматизм одобрительных реакций уходит. Так что, может быть, мы просто становимся чуть-чуть нормальнее?

Версия для печати