01.06.2011 | Сергей Маркедонов

Стандарты Багапша

29 мая 2011 года в Москве скончался второй президент Абхазии Сергей Багапш. Впрочем, этот политик не был просто вторым по счету главой республики. Кто бы как ни относился к нему внутри Абхазии и за ее пределами, имя Сергея Багапша историки будут связывать с признанием государственной независимости образования, пережившего четырнадцатимесячный вооруженный конфликт, многолетней режим санкций и существование с «подвешенным статусом». Сегодня трудно сказать, сколько государств и в каком темпе признают реальности, сложившиеся после августовской войны 2008 года. Может быть еще долго количество стран, считающих Абхазию независимой от Грузии страной не превысит и одного десятка. В любом случае, процесс международной легитимации непризнанной республики начал именно Сергей Багапш. И своебразным посмертным поклоном умершему абхазскому лидеру стало признание Абхазии тихокеанским государством Вануату через два дня после его ухода из жизни 31 мая 2011 года.

Однако историческое значение Сергея Багапша не исчерпывается одними лишь международными политико-правовыми прецедентами. Можно вспомнить тот контекст, в котором этот человек вошел на республиканский политический Олимп. После того, как в сентябре-октябре 1993 года Абхазия вышла из под контроля Грузии, все проблемы для республики не закончились, а только начались. Разрушенная инфраструктура, слом старых экономических связей (с уходом грузинского населения было нарушено годами формировавшееся «разделение труда»), демографические потери (маленький абхазский народ численностью всего лишь в 93 тысячи потерял в войне 1992-1993 года по разным оценкам от 2 до 3 тысяч человек), отсутствие внятного правового статуса, инвестиций, неконтролируемое распространение оружия и претензии «человека с ружьем» на политическое первенство. И не будем забывать готовности Грузинского государства взять реванш за поражение. Даже каждая по отдельности взятая проблема из числа описанных выше казалась непосильной. А все вместе они создавали ощущение катастрофы. Однако руководству Абхазии удалось не допустить формирования «федерации полевых командиров», с огромным трудом начать восстанавливать разрушенное хозяйство (что не окончено до сих пор). На первых этапах власть в республике была сконцетрирована практически полностью в руках харизматического президента Абхазии Владислава Ардзинба, который выступал в роли военно-полевого менеджера.

Но уже к концу 90-х годов стало ясно, что «камуфляжный» стиль управления исчерпал себя. Рядовые жители Абхазии все чаще стали задаваться вопросом: «Какого качества независимость нам нужна?» И может ли независимость служить для оправдания личной власти, семейственности и клановости? Сергей Багапаш, долгое время державшийся в тени Владислава Ардзинба, вышел на первые роли тогда, когда его предшественник (к тому моменту уже тяжело больной) покидал свой пост и выдвигал своего преемника Рауля Хаджимбу. Это решения уходящего президента поддержала Москва, и в итоге в Абхазии развернулась мощная пропагандисткая кампания за «правильный выбор». Тогда центральным элементом предвыборной программы Сергей Багапша стало противопоставление авторитаризму, который по его словам, «существовал в республике вот уже 11 лет». Был ли Сергей Багапш убежденным демократом?

Думается, что ответ на этот вопрос будет скорее отрицательным. Второй президент Абхазии прошел хорошую комсомольско-партийную школу (ЦК комсомола Грузии, обком комсомола Абхазии и кресло первого секретаря райкома КПСС). Однако, как прагматик и практик он понимал, что в маленькой республике с сильными клановыми особенностями и этническим разннобразием моноцентричная модель власти работать не будет. Здесь надо договариваться и выстраивать компромиссы. И эти свои качества медиатора и модератора он в полную силу проявил в 2004-2005 гг. Выиграв президентские выборы, он столкнулся с неготовностью оппонентов и стоящих за их спиной Кремля, передать власть тому, кто не был назван «преемником». В то время многие в его штабе подталкивали Багапша к жестким и радикальным действиям. Однако он пошел по иному пути- переговоры и формирование «тандема» с участием бывшего главного оппонента в качестве вице-президента. Да, впоследствие «тандем» распался и вице-президент Хаджимба оставил свой пост, предпочтя карьеру оппозиционера и защитника «национальных ценностей» в противовес излишне «пророссийскому Багапшу». Но в конце 2004- начале 2005 гг. эта схема позволила разрядить обстановку. И в конечном счете создать важный для Абхазии прецедент- мирной передачи власти от одного лидера другому. Помимо этого Багапш сумел найти общий язык с Москвой. Уникальный случай в постсоветской истории, когда кандидат, изначально не поддерживаемый Кремлем, становился бы для российской власти «своим». И не просто «своим», а стратегическим партнером. В 2009 году практически ни у кого в Москве не было сомнений в том, кого поддерживать и кому желать удачи в ходе президентской кампании.

С той поры много воды утекло. Но своему кредо 2004-2005 гг. Багапш не изменил. При нем сохранилась политическая оппозиция. Более того, его главный конкурет Рауль Хаджимба в 2009 году имел возможность снова «скрестить шпаги» в предвыборной борьбе с Багапшем и занять второе место. Багапш с трудом и подчас с недовольством реагировал на выпады СМИ против него и проводимого им курса. Впрочем, такая болезненная реакция была в большей степени характерна не для самого Сергея Васильевича, а для некоторых его не в меру «впечатлительных подчиненных». Однако положение со свободой слова в Абхазии может быть предметом зависти и для многих постсоветских стран, имеющих «прописку» в ООН. Включая, в первую очередь, Россию.

Багапш решил вопрос с гарантиями безопасности для республики. А ведь в 2006 году официальный Тбилиси переименовывал Кодорское ущелье в Верхнюю Абхазию и нарашивал свое военное присутствие там для «разморозки» конфликта и возвращения республики под свой контроль. Признание Абхазии переставило «грузинской вопрос» с первого места республиканской повестки дня на более низкие позиции. Однако это сделало главным вопросом «фактор России». Здесь и вопрос экономического проникновения российских гигантов бизнеса, и политический контроль, и проблема бюджетных денег, доступ к которым стал теперь важным сюжетом внутренней жизни Абхазии. С одной стороны, люди видят военное присутствие РФ, не позволяющее Тбилиси даже помыслить о реванше, а также восстановленный после разрухи Сухуми. Но, с другой, видят нечистоплотных дельцов, занимающихся «распилом» российской финансовой помощи вкупе с оттеснением с первых позиций ветеранов войны 1992-1993 гг. и разного рода непрозрачными операциями с собственностью. Перед их глазами проходят также и «дачные истории», и «утечки» по поводу отчуждения части абхазской территории в пользу РФ.

Закрыв одну главу абхазской истории, Багапш открыл другую. В этой главе взаимоотношения с Россией будут более важной темой. И еще не факт, что у этой главы будет happy end. Багапш ушел из жизни, не оставив преемника. Следовательно, впереди у республики сложная борьба по определению следующего президента. Как бы то ни было, а новый глава Абхазии будет сверять свои действия с теми высокими стандартами, которые сформировал ее второй президент.

Сергей Маркедонов - приглашенный научный сотрудник (Visiting Fellow) Центра стратегических и международных исследований, США, Вашингтон

Версия для печати