22.06.2011 | Алексей Макаркин

Иран: противостояние во власти продолжается

Когда в начале июня высший руководитель Ирана Али Хаменеи выразил поддержку президенту страны Махмуду Ахмадинежаду и призвал к урегулированию разногласий в правящих кругах, создалось впечатление, что конфликт в иранской политической элите близок к урегулированию. Однако последующие события продемонстрировали, что противостояние между сторонниками Хаменеи и Ахмадинежада продолжается

Ставка в борьбе – решение вопроса о том, кто станет президентом в 2013 году и какова будет расстановка сил между влиятельным духовенством и группировкой ветеранов ирано-иракской войны, лидером которой является Ахмадинежад.

Борьба за нефть

Отметим, что конфликт между духовным лидером и премьером продолжается уже несколько месяцев. В конце мая Ахмадинежад сделал очередной ход – он попытался назначить себя временно исполняющим обязанности министра нефтяной промышленности, предварительно уволив с этой должности Сейда Масуда Мирказими, считающегося сторонником Хаменеи. Таким образом, президент стремился поставить под свой контроль доходы от главного источника пополнения государственного бюджета – нефтяной индустрии. Более того, Ахмадинежад демонстрировал, что он не будет номинальным руководителем ведомства – он начал подписывать приказы, вмешиваясь в финансовые вопросы, находившиеся в ведении министра. Без вмешательства в нефтяную политику президент не сможет найти средства для того, чтобы повысить социальную поддержку малоимущих слоев населения и создать новые рабочие места – то есть выполнить свои предвыборные обещания.

Подконтрольный Хаменеи Совет стражей конституции Ирана счел такое развитие событий неприемлемым и отказал Ахмадинежаду в руководстве нефтяной промышленностью. Решение президента было признано незаконным и парламентом страны, который обратился в суд с требованием его отменить. Голосование показало крайнюю слабость позиций президента в органе законодательной власти – за передачу материалов в суд проголосовали 165 депутатов, лишь один парламентарий выступил против, 13 человек воздержались. Согласно иранскому законодательству, президент имеет право увольнять министров и назначать исполняющих обязанности на освободившиеся места на срок до трех месяцев. После истечения этого срока президент должен спросить разрешения законодателей на постоянное утверждение своего кандидата. Однако еще не было прецедента, согласно которому президент исполнял министерские обязанности. Добавим к этому, что еще в начале мая начались слухи о том, что парламент может выразить недоверие Ахмадинежаду – теперь сторонники смещения президента получили дополнительный аргумент.

Под сильным давлением Ахмадинежад пошел на уступку. Он снял с себя обязанности министра нефтяной промышленности страны и назначил исполнять министерскую должность своего близкого друга, вице-президента и главу ведомства физической культуры страны Мохаммада Алиабади. Ранее Алиабади был также директором рыбопромыслового управления. Глава комитета по энергетике Ирана Хамид-Реза Катузиан заявил, что решение Ахмадинежада о назначении на должность министра нефти человека без опыта работы было «худшим выбором» и может только навредить делу. Вполне вероятно, что уже в самое ближайшее время вопрос о компетентности политического назначенца может быть рассмотрен в парламенте. Законодатели не отзовут обращения в суд, пока не будет избран соответствующий кандидат на этот пост. Похоже также, что у президента не очень большая «скамейка запасных», которая, в частности, не включает специалистов-нефтяников высокого ранга – в противном случае, он не стал бы так подставляться.

Дело о колдовстве

Сильным ударом по позициям президента стал арест в начале мая нескольких приближенных его ближайшего соратника (и товарища еще со времен ирано-иракской войны) Эсфандьяра Рахима Машеи, обвиненных в колдовстве. Среди арестованных оказался некий Аббас Гафари, которого власти обвинили в обладании «особыми навыками в метафизике и связях с неизвестными мирами» (то есть с духами).

Такое обвинение является экзотичным для западного мира, но очень опасным в условиях иранской теократии – колдовство считается одним из самых больших грехов в исламе. Президент около месяца держал паузу, после чего, осудив колдунов, взял под защиту Рахима Машеи. «Ну что ж, теперь эти колдуны арестованы. Хорошо. Пора бы и забыть об этой истории. Было бы неплохо, если бы нам просто не мешали выполнять свои обязанности. Правительство хочет работать», - заявил президент и назвал Рахима Машеи примером набожности и добродетели. Одновременно Ахмадинежад признал, что у него возникли серьезные разногласия с рядом религиозных деятелей, сказав, что «мы с ними по разные стороны баррикад».

В связи с этим представляется, что примирительное по тону заявление Хаменеи на деле означает предупреждение президенту. Ахмадинежад может сохранить расположение верховного лидера и остаться на своем посту до окончания срока своих полномочий, но в том случае, если сам не будет обострять конфликт. И, главное, не будет стремиться сделать своим преемником Рахима Машеи, вызывающего сильное неприятие у большинства иранских консерваторов. Хаменеи хотел бы сам сыграть решающую роль в определении кандидатуры будущего президента – как это было в предыдущие годы.

Другое дело, что действующий президент пока, видимо, не собирается идти на уступку в этом принципиальном для него вопросе. Проблема в том, что Ахмадинежад – не политический прагматик, способный к маневрированию, а идеологизированный политик, ощущающий себя «человеком миссии». Он неоднократно вмешивался в сугубо религиозные вопросы, вызывая недовольство духовенства, считающего их сферой своих исключительных интересов. Скандал с обвинениями в колдовстве как раз и связан с тем, что сторонники президента пытались выяснить, не является ли их шеф великим полководцем, который должен предшествовать возвращению двенадцатого шиитского имама, загадочно исчезнувшего на заре исламской истории – в IX веке. Шииты верят, что возвращение имама должно принести человечеству мир и правосудие. Неудивительно, что многие священнослужители считают, что амбиции президента выходят за рамки обычной политической конкуренции и представляют угрозу для стабильности иранской теократии.

Напряженность растет

В последние недели противники Ахмадинежада ведут против него серьезную атаку, не ограничивающуюся соперничеством вокруг министерства нефти. Аятолла Мохаммад Язди заявил, что Ахмадинежад все больше превращает друзей во врагов, попал под влияние Рахима Машеи. Это очень важное заявление, если учесть, что Язди считался духовным наставником президента и одним из его ближайших союзников в среде высшего духовенства.

Судебная система страны ориентирована на Хаменеи. В мае близкий соратник Ахмадинежада, вице-президент Ирана Хамид Багаи решением административного суда был лишен права нести государственную службу в течение четырех лет. Он был признан виновным в том, что, находясь на посту председателя организации по культурному наследию и туризму, допустил множество нарушений – какие конкретно, не сообщается.

Еще более интересно следующее сообщение. В Интернете со ссылкой на представителя Хаменеи появилась информация о том, что командир Корпуса стражей исламской революции (КСИР) Мохаммад Али Джафари якобы подал рапорт на имя Хаменеи, в котором просит санкции на арест президента по обвинению в попытке свержения верховного лидера. Похоже, что это сообщение объясняется психологической войной против президента и связано со стремлением продемонстрировать лояльность КСИР Хаменеи, а не Ахмадинежаду. Это особенно значимо в ситуации, когда президент, не пользующийся поддержкой духовенства, стремится опереться на «силовиков».

Таким образом, напряженность в иранской политике растет – и если лидеры не смогут в ближайшее время договориться, то это может угрожать стабильности политической системы, существующей в стране уже более трех десятилетий.

Алексей Макаркин - первый вице-президент Центра политических технологий

Материал опубликован на сайте «Голос России» 20.06.2011

Версия для печати