26.08.2011 | Сергей Слободчук

20 лет и 10 фраз

Круглая дата независимости Украины – повод взглянуть на прошедшие 20 лет сквозь призму цитат непосредственных творцов и участников новейшей истории, ее героев и антигероев, победителей и проигравших. С помощью слов которых можно не только погрузиться в контекст или по-новому увидеть знакомые события, но и попытаться понять, почему все происходило и происходит именно так, а не иначе.

Сразу же нужно обозначить – в рейтинг не включаются афоризмы авторства современных иностранных политиков. Например, достойные хит-парада слова Худайберды Оразова (Туркменистан) «На Украине, как у папуасов, никто серьезно государственными вопросами не интересуется - все думают, как бы больше хапануть» (январь 2007-го) и Ханне Северинсен (в 2007-м - Член предвыборной миссии Специального комитета ПАСЕ по вопросам наблюдения за парламентскими выборами в Украине) «В Украине Конституция – это футбол». Тем не менее, есть фразы Владимира Ленина и Бориса Ельцина – можно по-разному относиться к данным персонажам, но без них, также как без Иосифа Сталина, Леонида Брежнева и Никиты Хрущева современная Украина была бы невозможна.

И, в завершение, нужно со старта признать, что подобный рейтинг обречен на обвинения в пристрастности и неполноте. Ведь любой хит-парад – искусственная попытка втиснуть политическую жизнь и ее героев в рамки поп-арта. Что по определению невозможно.

1. «Есть такая партия !», 1917 – Владимир Ульянов (Ленин), руководитель партии большевиковКазалось бы, причем тут пыльная фраза вождя большевиков к современной Украине? Но, если разобраться, то получается, что очень даже к месту.

Все 20 лет независимой Украиной управляли и управляют бывшие коммунисты и комсомольцы, всуе променявшие заветы Ильича на доллар. Которые, несмотря на двадцатилетние разговоры о «свободном рынке», «правах человека», «европейском выборе» и «демократии», до сих пор «Историю КПСС» помнят лучше, чем то, что говорили еще вчера. Кадры решают все – вот почему крайне наивно было верить, что поставленная во главе государства вчерашняя номенклатура могла построить какую-то другую Украины, чем та, которую мы имеем сегодня.

2. «Берите суверенитета, сколько хотите!», 1991 – Борис Ельцин, президент РСФСР

Начало 90-х с «парадом суверенитетов», розовыми иллюзиями вчерашнего советского гражданина о капиталистическом рае, запретом КПСС и перегруппировкой номенклатуры, поисками национальной идеи, «шоком без терапии», зарплатами в 10 долларов с невыплатой в годы и «прихватизацией».

Именно Михаила Горбачева и Бориса Ельцина Украина должна благодарить за свою независимость. Первый подвел Советский Союз к развалу, второй был слишком занят упрочением собственной политической власти, а стоявшие за ним группировки захватом фабрик и заводов. Ельцин стремился возглавить процесс распада Союза, где самоопределение вчерашних социалистических республик полностью укладывалось в его схему.

Именно тогда стартовала такая амбивалентная черта, как даже не разница, а пропасть между политическим дискурсом и реальными событиями, когда под прикрытием призывов бороться с расширением или наоборот, вступать в НАТО, «за» и «против» признания Бандеры и ОУН-УПА и прочих пунктов «гнилой» повестки дня, чисто по Марксу происходит процесс накопления собственности, феодальный способ передачи по наследству коксохимических и металлургических комбинатов, а также монополизация экономики в руках нескольких людей.

3. «Маємо те, що маємо» («Имеем то, что имеем»), 1994 - Леонид Кравчук, президент Украины в 1991-1994

Первый президент независимого государства Леонид Кравчук – символ украинской амбивалентности, которая проявляется в разнице между словом и делом, предвыборными обещаниями и реальными поступками практически каждого политика, словами (например, «демократия») и их реальным содержанием. Так случилось и в 1991-м году. На словах демонстративно порвав с «тоталитарным прошлым», украинцы тут же выбрали главой независимого государства Леонида Кравчука - одного из первых лиц в коммунистической иерархии, всю жизнь посвятившего идеологическому обоснованию преимуществ советского строя над «загнивающим капитализмом». Выбрали вовремя сбежавшего с корабля коммуниста, а потом еще ожидали от него каких-то свершений. Дальше все происходило по примерно российскому сценарию – дикая безработица, «шоковая терапия» в экономике, профессора и школьные учителя, торгующие китайскими светильниками возле метро, полстраны челноков, везущих в Румынию сладкую плитку, а из Турции – кожаные куртки. И как итог – проигрыш «короля хаоса» на досрочных выборах ставленнику «красных директоров» Леониду Кучме. Показательно, что снова-таки, украинцы отдали предпочтение не бывшему диссиденту или хотя бы политику без Компартии в биографии, а «крепкому хозяйственнику» и выходцу из второго эшелона коммунистической номенклатуры.

Поэтому слова лидера Народного руха Вячеслава Чорновила «Мы не выиграли, но и не проиграли» (1994), родом из того же периода «голодной демократии» начала 90-х, по праву могут считаться дублером афоризма Кравчука, так как символизируют все ту же амбивалентность на грани шизофрении.

Что касается Кравчука, его амбивалентная цитата вошла в историю потому, что, с одной стороны, с ее помощью можно объяснить все, что угодно. То есть, если по сути, нельзя объяснить ничего.

4. «Тот, кто жалеет об СССР и надеется на его возвращение, - не имеет ума, тот, кто не жалеет о нем, - не имеет сердца», 1994 - Александр Мороз, председатель Верховной Рады в 1994-1998, 2006-2007, председатель Социалистической партии Украины)

Популярные в те времена политики любят напоминать, что за независимость Украины на декабрьском референдуме проголосовало больше 90% граждан. Забывая добавить, что большинство поддержало как раз таки «независимость в составе Советского Союза».

Могла ли власть, учредившая государство и пришедшая к власти путем обмана вести себя по-другому? Заниматься самообманом и выдавать желаемое за действительное можно до бесконечности, но на деле, как бы ни хотелось Чорновилу, тогда все-таки проиграли. Шанс, когда Украина могла начать строить цивилизованное общество, был упущен. Следующие 20 лет обернулись судьбой всех бывших социалистических республик, где к власти пришла вовремя перекрасившаяся советская номенклатура, увлекшаяся только одним делом – бесконтрольным накоплением капитала. Именно тогда был задан вектор развития, который можно выразить формулой «СССР плюс частная собственность минус КПСС и КГБ».

5. «Место сидения определяет точку зрения», 1994 - Леонид Кучма, президент Украины в 1994 – 2005

Целенаправленная политика кумовства и режима «наибольшего благоприятствования» для одних и барьеров в виде коррупции, милиции, прокуратуры и запутанного законодательства для всех остальных к середине 90-х принесла свои плоды в виде появления олигархов. Но олигархия очень быстро отказалась выступать экономическими уполномоченными чиновников из Кабмина и Администрации президента, обозначив «не словом, а делом», что именно те, кто контролирует экономику, диктует правила жизни в политике, а не наоборот. Отныне влияние финансово-промышленных группировок на государственную политику будет возрастать только по восходящей, отметившись кульминацией во время периода Ющенко и выйдя на новый виток после победы Януковича.

Но очень быстро, ближе к концу своего правления Кучма превратится в главного оппонента и сдерживающий фактор для финансово-промышленных группировок, возникших под его личным патронатом и силами его окружения. К началу 2000-х финансово-промышленные кланы почувствуют себя достаточно сильными, чтобы претендовать на формирование государственного курса, для чего часть из них станет финансировать оппозицию и требовать передачи полномочий президента Верховной Раде.

6. «Я думаю, что в наш большой герб нужно внести грабли», 1998 - Зиновий Кулик, министр информации.

Фраза заместителя секретаря СНБО, а впоследствии советника премьера Януковича органично применима для любого периода независимой истории. Показательно, что его слова перекликаются с известной фразой Григория Явлинского, который, что наступать на грабли - национальный спорт россиян. А вот насчет того, что «наступают одни, а в лоб бьет другим», одинаково верно и для России, и для Украины. Если к концу 90-х в России сформировался олигархический капитализм, то в Украине ситуация серьезно отличалась. С одной стороны, Кучма несколько лет разыгрывал из себя марионетку, которой вертят высшие чиновники и олигархи, с другой – к выборам 1999-го года после разгрома политической и бизнес-империи Павла Лазаренко (премьер-министр в 1996-1997) стало очевидно, что любой олигарх может считаться таковым только с благословения президента. И очень быстро перестать быть таковым в случае утраты.

Курс на амбивалентность продолжился. Если говорить о власти, то на выборах 99-го в оппозицию к режиму Кучмы попытался встать сам Кучма. Что касается украинцев, то в 1999-м они в очередной раз радостно самообманулись, решив, что лучшая альтернатива Кучме-1 – это Кучма-2.

Именно тогда была заложена системная ошибка - в пылу первоначального накопления капитала украинские элиты и думать забыли про легитимность власти, которая оказалась серьезно подорвана «грязными» выборами 1999-го. Проломом не замедлили воспользоваться зарубежные акторы, стартовав «дело Гонгадзе», а затем скандал с поставками «Кольчуг» в Ирак.

7. «Друзья! Эти руки никогда не крали!», 2004 - Виктор Ющенко, кандидат в президенты Украины, народный депутат, премьер-министр в 1999-2001

Как только отступили нищета и хаос 90-х, украинцы переключились с проблемы выживания на политические права. Как и должно быть в таких случаях, одним из результатов экономического роста стал взрыв протестных настроений. Первые звонки прозвучали во время акции «Украина без Кучмы», спровоцированной «кассетным скандалом» и «делом Гонгадзе». Кадры, где в марте 2001-го протестующие врукопашную идут на спецназ под Администрацией Президента показали, что в психологии украинцев произошел серьезный сдвиг. А через три с лишним года сдвинутая лавина обернулась самыми массовыми протестами на Майдане Независимости, названными «оранжевой революцией».

После того, как угар революционного пафоса спал, было трогательно узнавать, как за сценой соратники Ющенко делили должности, а у кандидата на первый пост в государстве не оказалось своей программы, поэтому для регистрации в ЦИК подали текст, предложенный Анатолием Гриценко (руководитель Центра Разумкова, одной из первых аналитических структур).

Но тогда со старта смущало другое: на сцене перед несколькими сотнями тысяч человек стояли люди в оранжевых шарфах, которые состоялись и сколотили состояние во время и благодаря трем «к»: КПСС, комсомол и президент Кучма с его «антинародным режимом». Теперь же «честные» борцы за народ обвиняли Кучму и «кучмистов» во всех бедах страны и мыслимых смертных грехах.

Символично, что дело Георгия Гонгадзе, на портрет которого до обретения власти молились все оппозиционеры, сразу же после «победы демократии» на годы отправилось в долгий ящик.

8. «Я верю, что сильных и здоровых людей намного больше, чем этих козлов, которые нам мешают жить!», 2004 – Виктор Янукович, кандидат в президенты, лидер Партии регионов, премьер-министр Украины

А в это время, за кулисами картинки миллионных «оранжевых» протестов, происходил совершенно другой процесс, который и определил развитие Украины на годы вперед. Дело в том, что президентская республика (в украинском исполнении) перестала устраивать все без исключения финансово-промышленные группировки. Именно поэтому, пока миллионы украинцев слишком близко к сердцу приняли соперничество двух мужчин в дорогих костюмах, и для «оранжевых», и для «бело-голубых» феодалов и дворян Майдан стал средством торга по вопросу политической реформы. Как результат, и так достаточно спорная модель парламентско-президентской республики была воплощена в компромиссном и малопригодном для жизни варианте.

Что же в итоге? Простая замена одних правящих группировок (под расхожим названием «кучмисты») более молодыми и циничными «демократами». Плюс переход от президентской республики к парламентско-президентскому Франкенштейну. Если говорить о целях, которые ставила перед собой олигархия, боровшаяся за перераспределение президентских полномочий в сторону подконтрольного парламента, то эти цели были достигнуты.

9. «Одних свиней от корыта отодвинули, другие припали», 2005 - Иван Курас, народный депутат, вице-президент Национальной академии наук Украины

«Оранжевая революция», «демократия», «свобода слова» - удивительно, но сразу после Майдана наступил пик манипуляционных технологий. Что касается экономики и политической надстройки, начиная с 2005-го, Украина страдает расцветом модели олигархического капитализма. Да вот хотя бы «оранжевая революция» - можно ли говорить о революции, если экономическая модель осталась неизменной, а основанная масса из 40 с лишним миллионов украинцев не получила возможности влиять на политический курс?

Когда исчезла дымовая завеса мифа о «кучмистах» и «антинародном режиме», прорисовалось истинное лицо правящих группировок как компрадорской элиты, одни представители которой завозят бананы и ширпотреб, а другие поставляют трубопрокат и минеральные удобрения за рубеж, но все вместе в конечном итоге обслуживают экономики других государств.

Впрочем, если разобраться, то и революционные ожидания народа со старта строились на взаимном внутреннем противоречии. С одной стороны, вышедшие на майданы требовали свободы и демократии. С другой, ни на копейку не задумываясь, что противоречат первому желанию, хотел видеть над собой «доброго царя».

Что касается победителей – Ющенко, Тимошенко, Мороза, Литвина и их «близких», то, не успев спровадить Кучму на пенсию, «революционеры» ринулись по накатанной дорожке продолжать дело «отца и учителя», благодаря управленческому бардаку, повальному воровству вместо упорядоченной коррупции времен Кучмы, безответственности от мелкого клерка и до президента, в рекордно короткие сроки скатившись до бездарной карикатуры на «антинародный режим».

10. «Пропало все!», 2010 – Юлия Тимошенко, премьер-министр Украины (2005, 2008-2010), лидер партии «Батькивщина»

В 2005-м стартовала Великая «оранжевая» депрессия – период, продолжающийся до сих пор, характерными чертами которого можно назвать разочарование в политике и неверие в свои силы, если говорить о повседневной жизни. Как итог, социальная апатия и обреченность. Хотя, если разобраться, то правильнее говорить не о разочаровании, а об отрезвлении и понимании того, что полагаться надо на свои собственные силы, а не на приход очередного «Мессии» или «батюшки-царя».

«Эра демократии?» Но пришедшие на смену Кучме Ющенко, Тимошенко, Янукович, Симоненко, Литвин и другие, а также разделившие между собой Украину кланы за ширмой лозунгов о демократии сделали все, чтобы законсервировать ситуацию. Чего стоит хотя бы один штрих – пролоббированная «демократами» в 2010-м норма о денежном залоге, который должен уплатить кандидат в президенты, что, по сути, является имущественным цензом на политическую деятельность.

В период, когда прозвучали слова Тимошенко, БЮТ и Партия регионов вели переговоры о широкой коалиции в парламенте и разделе должностей президента и премьера – ни одна из сторон не была до конца уверена в победе на выборах. Но в самый последний момент Янукович повернул вспять, выступив во время праздника Троицы с заявлением, что не станет объединяться с Тимошенко. Тогда же в СМИ просочился исходник, где премьер Юлия Тимошенко, готовясь зачитать поздравление, бросает взгляд на суфлер и обнаруживает, что текст исчез. Поэтому слова о том, что «все пропало!» имеют два варианта прочтения, один – в отношении текста на экране, второй – в смысле провала политических планов.

Впрочем, для большинства украинцев последние президентские выборы фактически являлись выбором без выбора, выбором не между разными моделями будущего – а между бесперспективностью и бесперспективностью, лучшее подтверждение чему – рекордная цифра неявки, испортивших бюллетени и проголосовавших «против всех». Или 7 миллионов украинских заробитчан, выполняющих самую черную работу в России, Испании, Италии, Греции, Португалии…

За юбилейный период украинская история обогатилась огромным количеством цитат, которые, четко по законам амбивалентности, невозможно впрессовать в топ-десятку, но нельзя и забыть. Именно поэтому к хит-параду прилагается бонус, который логично объединить рубрикой «вне конкурса».

В первую очередь это касается фраз, благодаря которым прославились украинские политические фрики. Исходник видеоролика кандидата в мэры Харькова Михаила Добкина с голосом секретаря горсовета Геннадия Кернеса за кадром в 2007-м стал хитом Интернета, обогатившим политический дискурс такой «классикой» как «Немножко текст по-дебильному написан. Тексты пишите нормальные. Пишете херню какую-то» (Добкин, сегодня – губернатор Харьковской области) и «Миша, все перепишем – у тебя скучное лицо, тебе никто денег не даст» (Кернес, сегодня – мэр Харькова). Из этой же оперы – киевский мэр Леонид Черновецкий. Первый, кто успешно отработал в политике имидж «городского сумасшедшего», регулярно радовавшего аудиторию то призывами «Не убивайте бабушку Гончарову!», то признаниями «Я такого цвета иногда вижу троллейбусы, что мне жить не хочется», не говоря уже про «120 депутатов в Киевсовете, и каждый хочет что-то украсть».

Если же говорить серьезно, то последующие цитаты оказались «вне конкурса» потому, не отвечают требованиям политического афоризма, так как их авторы не являются политиками. Но, с другой стороны, картина была бы неполной без слов профессора, заместителя директора Института социологии Академии наук Евгения Головахи «В мусорнике единственным способом самоактуализации остается драка за объедки с себе подобным».

Сегодняшняя Украина – пример того, как формула «торговать выгоднее, чем производить» доведена до абсолюта - абсолюта, который при ближайшем рассмотрении оказывается абсурдом. А ставка на торговлю означает круговорот зарубежных товаров и услуг при параллельном отмирании собственного производителя. Как итог, огромный разрыв между импортом и экспортом. Если на мировые рынки Украина поставляет продукцию первого передела – зерно, металлопрокат, трубы, то уже готовых товаров (в большинстве случаев – крайне отвратного качества) завозит на миллиарды долларов больше. То есть, в мировом разделении труда является донором сырья и полуфабрикатов, одновременно представляя собой рынок сбыта завали, подделок и дешевки по европейским ценам. Плюс крайне зависит от колебаний цен и конъюнктуры на мировых рынках.

Последние штрихи к портрету добавляет фраза политолога Дмитрия Выдрина о том, что «сегодня мы быстрыми шагами идем в светлое феодальное будущее».

Олигархический капитализм в экономике образовывает органичный симбиоз с феодализмом в политике, где единственное разрешенное право масс – ставить галочку в бюллетене. Впрочем, и такое право достаточно сомнительно, ведь иногда оказывается, что «неважно, как голосуют, важно, как считают». Все без исключения политические группы влияния строятся не по политическому либо административно-управленческому принципу, а по принципу вассалитета-сюзеренитета внутри правящих группировок и по принципу кумовства-сватовства в том, что касается местных князьков. А феодализм не нуждается в Конституции, хотя вынужден мириться с существованием сформированного по имущественному цензу парламента, где представляют свои интересы правящие группы. Именно поэтому основную часть дискуссии о результатах независимости можно свести к знаменателю «А та ли это Украина, которую мы хотели?»

Сергей Слободчук - политолог (Киев, Украина)

Версия для печати