13.09.2011 | Сергей Маркедонов

Переговоры на фоне предвыборной подготовки

9 сентября 2011 года в Бад-Райхенхале (Германия) состоялась международная конференция по урегулированию конфликта между Молдовой и непризнанной Приднесторовской Молдавской Республикой (ПМР). Этот форум прошел под эгидой Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) при поддержке федерального правительства Германии. В последние годы именно эта страна - член Европейского Союза сильно активизировала свою деятельность на ниве урегулирования именно этого неразрешенного конфликта…

В прошлом году в германском Гармиш- Партенкирхене состоялась аналогичная конференция. Однако результаты 2010 года были не слишком впечатляющими, хотя в прогнозах и предсказаниях тогда недостатка не было. Впрочем, и в нынешнем году «земля» (не только немецкая, но и российская) полнилась многими слухами. Чего стоят только спекуляции по поводу возможного ареста бессменного президента ПМР Игоря Смирнова «Интерполом», которые гуляли в интернете в канун нынешней конференции. Но в отличие от прошлогоднего события, форум 2011 года дал больше поводов для обращения к анализу нынешнего этапа молдавско-приднестровского урегулирования.

С одной стороны, во встрече в Германии были все те же «старые знакомые», то есть участники так называемого формата «5+2».Это - представители самих сторон конфликта, а также 2 страны-гаранта (Россия и Украина), посредник (ОБСЕ) и 2 наблюдателя (США и ЕС). Хотя назвать последних пассивными созерцателями мирного процесса было бы неверно. Однако уровень представительства на этот раз был намного более высоким. Так приднестровскую сторону представлял сам президент Игорь Смирнов, который уже много лет не посещал Европу. Впрочем, это - не только и не столько его личная проблема, поскольку он открывает «черный список» представителей ПМР, которым был запрещен въезд в государства «объединенной Европы». В ходе конференции в Бад-Райхенхале Смирнов провел встречу с премьер-министром Молдовы Владимиром (Владом) Филатом, который из-за затянувшегося кризиса власти в республике (перманентные парламентские выборы и невозможность избрания президента) превратился в ключевую персону молдавской политики. Не только внутренней, но и внешней.

Добавим к этому, что сентябрьская встреча прошла после очередных неформальных консультаций по мирному урегулированию 21 июня 2011 года (они прошли в Москве). Тогда консультации фактически провалились из-за расхождений во взглядах Кишинева и Тирасполя. В итоге договориться о возобновлении полноценных официальных переговоров не удалось. В Германии, похоже, эта проблема была решена. 22 сентября в российской столице пройдут переговоры в формате «5+2». И Игорь Смирнов будет принимать в них участие. Остроты ситуации добавили два факта. Первый можно охарактеризовать, как внутриполитический (в данном случае мы говорим о ПМР). В декабре нынешнего года в непризнанной республике пройдут выборы президента. И Смирнов уже выразил свою готовность принять в них участие. У него в возрасте 70 лет это будет уже пятая избирательная кампания. Да, сегодня популярность бессменного лидера Приднестровья уже не сравнима с уровнем его общественно-политической поддержки в течение 1990-х- первой половину нулевых. У президента ПМР есть сильные конкуренты (Евгений Шевчук, Анатолий Каминский), у которых уже есть опыт побед над «партией власти» Приднестровья и над проектами самого Смирнова (взять хотя бы эпопею с конституционными поправками). Но раньше сильнейшим инструментом бессменного лидера ПМР была «патриотическая карта». С ее помощью он свел на нет парламентские электоральные успехи «Обновления» (на тот момент движения) в 2006 году. И до того, умело переигрывал более слабых (с точки зрения ресурсов) конкурентов. В этой связи участие в переговорах с Кишиневом в канун выборов - не самый лучший подарок для Игоря Николаевича. Человека и политика, который после сентябрьского референдума 2006 года о самоопределении ПМР, неоднократно заявлял публично, что никакой другой альтернативы кроме независимости не существует. Получается, что в ходе переговоров есть о чем говорить с правым берегом. И это, наверняка, попытаются раскрутить оппоненты президента ПМР. Впрочем, понятное дело, встав за приднестровский руль, они, скорее всего, будут вести эти переговоры с неменьшей интенсивностью. Но такова уж логика предвыборной борьбы.

Второй сюжет – геополитический. Тут значительная роль России. Многие наблюдатели (не только из участников формата «5+2», но и эксперты) отметили сильное похолодание в отношениях между российской властью и Смирновым. В этом контексте были упомянуты и активность российского Следственного комитета (ранее достаточно пассивного) в отношении к членам семьи лидера Приднестровья, и рекомендации к «непризнанным гражданам» получить вид на жительство в Республике Молдова. Все это дает основу для «сенсационных выводов» и разговоров едва ли не о «сдаче Приднестровья». Между тем, многие из якобы имеющихся «сенсаций» выглядят, как «хорошо подготовленные экспромты».

Во-первых, отношения Смирнова с Москвой за последние 20 лет были вообще далеко не безоблачны, как это иной раз кажется в Кишиневе, Бухаресте или Вашингтоне. Кстати, тезис о «криминальной республике», появился во многом благодаря бывшему командующему 14 й российской армией Александру Лебедю и его окружению, которое было «на ножах» с руководством ПМР. Если же не углубляться в историю 90-х годов, то следовало бы обратить внимание на то, что в обмен на внешнеполитическую поддержку референдума 2006 года (а также переизбрания Смирнова на четвертый срок) Россия потребовала от президента ПМР проведения экономических и административных преобразований (разделение совмещенных функций президента и главы правительства, облегчение конвертируемости приднестровского рубля в российский). Однако в 2007 году президент ПМР фактически отложил все эти мероприятия. К 2011 году долг Приднестровья перед РФ за газ превысил 2,6 млрд. долларов США. Москва была далеко не в восторге от проекта конституционых поправок 2009 года, превращавших Смирнова, по сути, в правителя с неограниченным полномочиями. И в 2011 году Кремль далеко не в восторге от пятой легислатуры бессменного лидера республики. В-третьих, Россия за 20 лет практически за одним только исключением (резолюция Госдумы в марте 2008 года по непризнанным республикам) не подвергала сомнению статус Приднестровья в составе Молдовы. На этом постулате базировалась вся документальная база по мирному процессу, подготовленная при решающем участии России. Обратитесь к текстам «Протокола согласованных вопросов» (1996), меморандума «Об основах нормализации отношений между Республикой Молдова и Приднестровьем» (1997) или «Плана Дмитрия Козака» (2003). Все эти документы открывали для Приднестровья широкие возможности, такие как право принимать Конституцию, свои нормативно-правовые акты, иметь собственную символику и сохранять три языка в качестве официальных. Помимо этого признавалось право «самостоятельно устанавливать и поддерживать международные контакты в экономической, научно-технической и культурной областях». Но нигде не шла речь о полном разрыве с молдавской государственностью. Плохо это или хорошо- отдельный вопрос. Зафиксируем лишь то, что позиция России сегодня не является каким-то «колумбовым открытием». Принятие же думской резолюции 2008 года было обращено, в первую очередь, на Грузию. И в результирующей своей части оно не имело внятной и четкой позиции относительно признания независимости ПМР.

Если же Россия и проявляла жесткость по отношению к Молдове, то причиной этого были неконструктивные действия Кишинева, такие как срыв подготовленного и согласованного «Плана Козака» или молдавско-украинские попытки изменить таможенные порядки (2006). Все эти попытки были лайт-вариантом «разморозки конфликта», что никоим образом не соответствовало российским интересам. Однако ни тогда, ни позже (2009 год, когда был подписан трехсторонний документ с участием РФ и двух конфликтующих сторон) Москва не пыталась применить «абхазско-осетинский аршин» на Днестре. То, что сегодня вызывает опасения в Тирасполе, так это возможные корректировки политики по оформлению российского гражданства. В самый канун встречи в Бад-Райхенхале представитель посольства РФ в Кишиневе заявил, что теперь процедура обретения гражданства будет делаться в столице Молдовы. При этом была дана рекомендация оформить вид на жительство в Республике Молдова (формально-юридически Приднестровье является частью этого государства). Но возникает вопрос: «Какие процедуры будет использовать Россия и Украина, граничащая с ПМР непосредственно для реализации такого пожелания?» В самом деле, пока что заявление чиновника посольства в Кишиневе - недостаточный повод для выводов о радикальной смене российских подходов. Другой вопрос, что за этим последует. И станет ли это «пожелание» неким инструментом для реализации смены власти в Приднестровье. Или тут что-то более серьезное. Однако для «более серьезных вещей» нужны рациональные приобретения, которые, по крайней мере пока, не слишком осязаемы. Для Москвы переговоры нужны. Они позволяют говорить о российской политике, как о конструктивном курсе. Тем паче, что для ревизионизма по всему периметру постсоветских границ у России нет ресурсов. Но все это не означает, что сами переговоры будут иметь быстрые результаты (смотри опыт Кипра или Нагорного Карабаха!). Во-вторых, никто не говорит,что Москва будет готова перейти все «красные линии» и наплевать на собственные интересы. Подталкивать ПМР к федералистской модели можно. Но не факт, что от этого будут в восторге в Кишиневе. Тут само слово «федерализм» практически табуировано. Да и сама приднестровская элита вряд ли будет пластилиновой. Свои интересы и выгоды у нее также есть. К тому же никто на территории бывшего СССР не застрахован от внезапных «вспышек патриотизма». И любая подобная вспышка в Молдове может внести существенные коррективы в миротворческие намерения Кремля.

Сергей Маркедонов - приглашенный научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований, США, Вашингтон

Версия для печати