04.10.2011 | Сергей Маркедонов

Югоосетинская вольная борьба

Президентская избирательная кампания в Южной Осетии омрачилась политическим скандалом. Центральная избирательная комиссия частично признанной республики отказалась зарегистрировать в качестве кандидата Дзамболата Тедеева, известного оппозиционера и спортсмена, тренера сборной России по вольной борьбе. Однако «отказник» не пошел по легкому пути. Он не сложил оружия. Более того, попытался придать этой истории публичность. Вот уже несколько дней его дом в Цхинвали превратился то ли в осажденную крепость, то ли в политический штаб. Люди, собравшиеся вокруг дома Тедеева, мотивируют свой приход стремлением к восстановлению справедливости и защите политика, которому отказали в возможности принимать участие в выборах.

В том, что «фактор Тедеева» сработает в президентской избирательной кампании, ничего удивительного нет. Два года назад в интервью «Коммерсанту» Тедеев, вспоминая президентскую кампанию в Южной Осетии десятилетней давности, заявил: «Все в республике знают, что в 2001 году Кокойты к власти привели я и мой брат Ибрагим». Конечно же, политики из кавказских образований склонны порой к эмоциональному преувеличению. Особенно в том, что касается их личных заслуг и достижений. Однако два момента в той истории следовало бы принять во внимание. До выборов 2001 года Кокойты не был столь известен, как сейчас. Тогда он находился в тени таких персонажей, как первый президент Южной Осетии Людвиг Чибиров, депутат Госдумы РФ Анатолий Чехоев, премьер-министр Дмитрий Санакоев (перешедший затем на сторону Тбилиси), лидер югоосетинских коммунистов Станислав Кочиев.

Десять лет назад Кокойты победил лишь во втором туре, не имея за спиной поддержки Москвы и Владикавказа (которые выступали за Чибирова). В той ситуации поддержка влиятельных семей и персон (а Тедеевы пользуются значительным авторитетом в республике) не могла не сыграть своей роли в успехе ныне действующего президента Южной Осетии. Однако затем ситуация изменилась. И Тедеев оказался в рядах оппонентов власти. Будучи главным тренером российских борцов- вольников и готовя команду к стамбульскому чемпионату мира и к летней Олимпиаде в Лондоне, Тедеев имеет широкие связи в Москве и во Владикавказе (и в Южной, и в Северной Осетии вольная борьба по популярности не уступит главному российскому виду спорта футболу). О том, что в будущей президентской кампании он будет участвовать в той или иной форме было ясно задолго до скандала с регистрацией в ЦИК частично признанной республики. В пользу этого говорили и массовые акции, которые он организовывал во Владикавказе (в Цхинвали оппозиционные мероприятия крайне сложно провести в силу понятных причин), и попытки «засветиться» в столице Южной Осетии (визит 18 апреля 2011 года). И обращения к российским официальным лицам (Борису Грызлову, Сергею Лаврову) по поводу, с его точки зрения «неспортивного поведения» Эдуарда Кокойты (по иронии судьбы тоже борцу вольного стиля).

Однако ни для кого не было секретом и готовящееся решение власти (которое ЦИК озвучил). Югоосетинская власть свой выбор уже сделала. Операция «Преемник» запущена. Им стал Анатолий Бибилов в то время, как Эдуард Кокойты собирается возглавить правящую партию «Единство». Не исключено, что видя перед глазами российский пример (рокировки в правящем тандеме), Кокойты в 2016 году не попытается «вернуться» на пост главы республики. Тем паче, что 5 лет - немалый срок для поправок Основного закона, в чем та же Россия может видеться образцом. Как бы то ни было, а главный избиратель Южной Осетии не хочет никаких неожиданностей в реализации своего сценария. Думается, что к сегодняшней ситуации каждый из фигурантов был готов. Тедеев наверняка знал, что «ценз оседлости» в 10 лет будет использован для того, чтобы не допустить его на выборы. И власть наверняка понимала, что ее оппонент попробует «разогреть» ситуацию, не ограничиваясь одними лишь судебными тяжбами и разбирательствами. В итоге, предсказуемое решение ЦИК республики. И столь же предсказуемое превращение тедеевского дома в некий аналог «штаба» оппозиционного лидера.

Такова канва событий. А какие последствия они могут иметь для развития предвыборной ситуации? Во-первых, ситуация может быть использована Эдуардом Кокойты в своих интересах. Президент Южной Осетии понимает определенную «усталость» Кремля от него, как от лидера республики. Не зря ведь Кремль не рекомендовал изменять Конституцию, устраивать операцию «третий срок» и полагаться на «выбор народа Южной Осетии». Но Кокойты знает российские страхи по поводу всевозможных «оранжевых сценариев», «революций» и «деструктивных трансформаций». Отсюда есть возможность представить себя, как главного хранителя «стабильности» (для Москвы эта ценность является приоритетной). И тем самым поднять свое не только формальное, но и фактическое значение, расширив влияние не только на соответствующих чиновников в Москве, но и на будущего преемника, который понимает, сколько непростое наследство ему достается. И тут аргументы в пользу необходимости «квалифицированных советов» также будут использованы, можно не сомневаться. Во-вторых, противостояние Тедеева и Кокойты показывает, как и в случае с противоборством между Саакашвили и его оппонентами, что авторитарной власти пытается бросить перчатку оппозиция с авторитарными взглядами. Конечно же, что сторонники известного тренера и оппозиционера не кривят душой, говоря о том, что решение ЦИК политизировано, и основывается на вольных юридических интерпретациях. Однако нельзя не заметить, что выход противников власти на улицы произошел в ожидании начала заседания Центральной избирательной комиссии. И эти люди также готовы к борьбе далеко не только с помощью судебных исков и адвокатских услуг. Да, Тедеев заявил о готовности к обжалованию решения ЦИК в установленном юридическом порядке. НО готов ли он выполнять то решение, которое будет принято? Не сочтет ли его неправильным и несправедливым? Сегодня ни у кого нет стопроцентных гарантий по поводу того, какие планы и сценарии обсуждаются в «штабе революции». В-третьих, из нынешней истории можно вынести убеждение, что оппозиция Эдуарду Кокойты не представляется хорошо организованной. Иначе отказ в регистрации одному (пусть и яркому лидеру) не означает того, что он не может, например, поддержать другого кандидата. Увы, но личностный фактор здесь перевешивает. Главное - это быть первым, а не добиваться трансформации политического режима. Впрочем, тут ничего нового. Схожим образом ведет себя политическая оппозиция в других постсоветских республиках (признанных и непризнанных).

Некоторым исключением в этом ряду могла бы считаться Абхазия, где Александр Анкваб, никогда не скрывавший своих президентских планов и амбиций, долгие годы был вторым человеком, уступив первую позицию Сергею Багапшу. Напомню, что он когда-то, как сегодня Дзамболат Тедеев попал под «ценз оседлости». И не смог тягаться за президентское кресло, хотя и был создателем оппозиции первому президенту Владиславу Ардзинбе и по праву претендовал на роль главного конкурента ему и его преемнику. Но, поставив командный интерес, выше персонального, пришел к власти лишь в 2011 году. Впрочем, для анквабов всегда нужны багапши, с чем в Южной Осетии в отличие от Абхазии наблюдается некоторый дефицит.

Встает вопрос, есть ли у Москвы дефицит грамотной политики в отношении к частично признанной республике? В случае с Абхазией образца 2004-2005 года Москва уже столкнулась с ошибочным пониманием национальных интересов, которые тогда рассматривались, исключительно, как победа «правильного кандидата». Правда, потом российские политики извлекали некоторые уроки из той кампании. Но это на примере Абхазии. А готовы ли они не повторять те же ошибки у ситуации с Южной Осетией? Ведь очевидные выгоды от поддержки конкурентного процесса в республике для Москвы очевидны. В Южной Осетии расходуются российские бюджетные ассигнования. Имей Кремль сильную оппозицию, она помогала бы ему реально контролировать этот процесс. Намного эффективнее, чем армия чиновников. Тем паче, что в своих геополитических устремлениях эта оппозиция не может быть никакой иной, нежели пророссийской. Скажем осторожно, в краткосрочной и в среднесрочной перспективе. Но в любом случае недопущение политической монополизации – надежная гарантия того, что деньги будут в большей сохранности. Однако Москва, похоже, эту выгоду не замечает, предпочитая поддержку «стабильности», которая на поверку чревата как раз нестабильностью (да простят автору тавтологию!), ведь в маленькой республике трудно концентрировать все механизмы управленческих решений в одних руках.

Кремлю нужен лояльный президент республики. И Эдуард Кокойты, который не будет бороться за третий срок и благополучно передаст власть надежному человеку. Но помимо этого Москве нужна спокойная передача власти, а не народные митинги, демонстрации и акции протеста. Между тем, попытка недопущения конкурентной борьбы вполне может обернуться как раз активизацией уличной стихии вместо введенной в четкое русло кампании. В этой связи сама жизнь подсказывает Москве роль арбитра и посредника, честного судьи, если угодно.

Сергей Маркедонов - приглашенный научный сотрудник Центра международных и стратегических исследований, Вашингтон, США, кандидат исторических наук

Версия для печати