05.10.2011 | Александр Ивахник

Крушение надежд

На днях лидеры рок-групп «Машина времени» и «Чайф» Андрей Макаревич и Владимир Шахрин заявили в интервью «Радио Свобода», что больше не поддерживают тандем Путина и Медведева. В марте 2008 года именно эти группы были главными звездами масштабного концерта на Васильевском спуске в ознаменование победы Дмитрия Медведева на президентских выборах, на котором лично присутствовали оба участника тандема. Теперь и Макаревич, и Шахрин говорят, что если после победы Владимира Путина на предстоящих президентских выборах состоится новый концерт, они участвовать в нем не будут.

Поясняя свою позицию, Андрей Макаревич отметил: «Мне не очень нравится все, что происходит сегодня. Нам уже рассказали, кто у нас будет президент. Но дело не в Путине, а дело в том, что есть ощущение, что нас лишают остатков права выбора. Вот и все». Музыкант согласился, что чувствует себя несколько обманутым, поскольку «возлагал на Медведева некоторые надежды».

В свою очередь, Владимир Шахрин так охарактеризовал свой нынешний настрой: «У меня было какое-то ощущение неловкости за то, что я видел на съезде «Единой России»: аплодисменты стоя, например. Неловко было и то, что никто не пытался все это лизоблюдство остановить: слушайте, прекратите вставать после каждой фразы! Тогда на Красной площади мы просто играли песни. Никаких агитационных лозунгов мы не произносили. Но я испытываю чувство неловкости, в том числе и за себя, как будто имеешь ко всему этому хоть какое-то отношение. Вообще мне кажется, что выборы 2012 года уже прошли. Мы надеялись все-таки на другую историю, думали, что возможен иной вариант».

Кто-то может сказать, что это частный случай, о котором не стоит и упоминать. Подумаешь, пара рок-музыкантов выразили свое эмоциональное разочарование произошедшей недавно рокировкой во властных верхах. В конце концов, механизм тандема сыграл свою полезную роль и должен уйти в политическую историю России. А как это было сделано – насколько цинично, с каким демонстративным пренебрежением к информационным запросам не только простых избирателей, но и элитных групп, и даже партии власти, - скоро забудется.

Однако, думается, не все так просто. Макаревич и Шахрин – широко известные медиа-персоны, лидеры мнений для многих людей в стране. Однако главное даже не в этом. Выраженная ими позиция отражает умонастроения достаточно большого числа граждан. Это не внесистемные оппозиционеры, завсегдатаи протестных митингов. И не интернет-радикалы, критикующие всё и вся. Это либерально настроенный средний класс – люди хорошо образованные, материально достаточно обеспеченные, добившиеся чего-то в жизни. Это не идеологизированные либералы в строгом смысле слова – таких, конечно, не много. Это просто люди, для которых рост потребительского стандарта не затмил все остальное, люди, разделяющие некий набор базовых демократических ценностей современного общества. Они не согласны с всемогуществом и бесконтрольностью бюрократии. Их возмущает коррупция, потому что она разъедает общество и тормозит развитие страны, оттягивая ее ресурсы. Они хотят, чтобы суды судили по закону, а не по заказу сверху или за деньги, чтобы права отдельного человека были надежно защищены. Они понимают, что без свободного развития частной инициативы и без гарантий бизнеса от произвола государства невозможно преодолеть сырьевую зависимость экономики. Наконец, их не устраивает представление в телеэфире только официальной точки зрения, им противна откровенная демагогия власти, без смущения демонстрируемое чинопочитание и отсутствие собственного мнения у людей, встроенных во властную вертикаль, они недовольны целенаправленным выдавливанием на политическую обочину оппозиционных организаций и ярких персон.

Нельзя сказать, чтобы люди с таким набором ценностей и предпочтений ожидали от пришедшего к власти президента Дмитрия Медведева чего-то сверхъестественного, каких-то радикальных прорывов. Они, во-первых, понимали, что Медведев не обладает полной свободой действий, а во-вторых, будучи людьми, которым есть что терять, сами ориентировались на эволюционное, поступательное движение, рассчитывая, что по мере укрепления властных позиций нового президента темп перемен будет нарастать.

И, по крайней мере, до лета нынешнего года казалось, что так и происходит. Правда, больше на уровне слов и намерений, начиная от знаменитой фразы «свобода лучше, чем несвобода», через риторику всеобъемлющей модернизации, и заканчивая заявлением (в адрес Владимира Путина) о недопустимости правовых оценок до решения суда и рассуждениями о «забронзовелости» «Единой России», признаках политического застоя, необходимости реальной партийной конкуренции и даже восстановлении в будущем выборности губернаторов. Но кое-что делалось и в практическом плане: было либерализовано уголовное законодательство, активизировались меры по борьбе с коррупцией, в частности, в армии и МВД, приостановлена экспансия госкорпораций, принято решение о выведении высших чиновников из советов директоров компаний с госучастием.

И вот теперь надеждам на продолжение этой, только проклюнувшейся тенденции в развитии российского государства пришел конец. На что остается рассчитывать наиболее развитой и неравнодушной части общества, всерьез воспринявшей лозунги реформ, понимающей, что без реальной модернизации экономических и политических институтов Россию ждет неизбежная деградация? Да ни на что. Впереди - тупик. Крушение надежд оборачивается разочарованием не просто в конкретном государственном деятеле, а в политике как сфере общественной жизни, в политических средствах обновления страны. У наиболее энергичных и обладающих универсально востребованной квалификацией это порождает намерение уехать из страны, у остальных - желание замкнуться в частной жизни, в карьере, в личных интересах.

Возможно, значительная часть властной элиты думает, что оно и к лучшему. Так спокойнее. Вот только спокойствия и стабильности в любом случае не будет. На пороге – вторая волна мирового кризиса, видимо, затяжная и с непредсказуемыми пока результатами. Рубль только за последние два месяца упал на 15%, а значит, скоро все ощутят резкий рост цен. В перспективе снижение цен на нефть и необходимость урезания расходных статей бюджета, прежде всего социальных, потому что снижению расходов на бюрократию всевластие бюрократии ставит жесткие пределы. И тогда государству так или иначе придется вступать в более прямой, откровенный и, возможно, жесткий диалог с обществом. В условиях растущего отчуждения наиболее развитой и договороспособной части общества от государства диалог этот может принять нецивилизованные, агрессивные формы.

Александр Ивахник - руководитель департамента политологического анализа Центра политических технологий

Версия для печати