20.03.2012 | Сергей Слободчук

Выведут в расход

Дмитрий Медведев анонсировал подготовленный в Кремле законопроект, призванный внедрить контроль за расходами госслужащих. Об этом президент России заявил в ходе заседания совета по противодействию коррупции, также уведомив присутствующих, что подписал Национальный план противодействия коррупции на 2012–2013 гг.

Можно ли считать удар по карманам эффективным средством против взяточников и казнокрадов? Все преимущества и позитивные результаты еще не воплощенных в жизнь инициатив до нюансов взахлеб осветят подчиненные главы государства. Гораздо интереснее другое: какие меры так и остались вне поля зрения президента и совета, хотя могли бы повысить антикоррупционный эффект президентских предложений? И какие слабые места все равно остаются в российской антикоррупционной политике, несмотря на все нововведения?

Начать с того, что контроль за расходами чиновников - эффективная антикоррупционная мера, о которой уже многократно говорилось. Разве что дискуссии пока что не помогли ввести ее на практике. Действительно, бюрократическая служба в странах бывшего СССР имеет одну важную особенность - она до смешного низкооплачиваемая. Точнее, две особенности - несмотря на низкую оплату труда, на многие «хлебные» должности существует громадный конкурс, как официальный, так и неформальный. Не говоря уже о том, что зачастую люди готовы бросить или продать собственный бизнес, когда появляется возможность устроиться на должность от среднего уровня в госструктуре.

Несмотря на низкую оплату труда, особенно в том, что касается низшего и среднего звена бюрократии, никого не удивляет, когда такой чиновник ездит на «лексусе» или «мерседесе», отдыхает на дорогих альпийских курортах зимой и Лазурном берегу летом, имеет несколько квартир и загородный дом. Дорогие покупки - это всегда крупные суммы. А значит, расходы, которые вынужден «светить» чиновник, формально являющийся человеком с очень скромным уровнем доходов. Но для таких случаев существует стандартная уловка - когда имущество переписывается на членов семьи, чаще всего жену, родителей и детей. Получается, контроль за расходами одного чиновника или политика мало что дает - нужно проверять, как тратят средства его близкие. К примеру, стандартная для Украины ситуация - когда сам министр является бедным как церковная мышь, без квартиры и со старым «запорожцем», в то время как декларация его жены демонстрирует движение миллионных сумм. Если говорить об украинской власти с этой точки зрения, можно смело утверждать, что Украиной правят профессиональные «альфонсы». Хотя на деле, как мы понимаем, все совсем по-другому.

Или привычный комичный случай из практики каждых президентских выборов, когда претендующие на первый пост в Украине кандидаты, судя по декларациям, оказываются самыми настоящими бедняками, живущие чуть ли не за счет «помогите, Христа ради».

Сконцентрировавшись на освещении такой инициативы как контроль за расходами, президент Медведев и антикоррупционный совет не обратили внимания на финансовые обязательства. А напрасно. Практика показывает, что данный метод контроля крайне эффективен. А главное, что без него антикоррупционный арсенал не будет полноценным. Буквально пару лет назад в Украине произошел очень показательный случай, хорошо иллюстрирующий важность контроля за финансовыми обязательствами политиков и чиновников. Водитель авто представительского класса, обслуживающего одного из министров, старательно создававшего себе репутацию «честнейшего», нарушил правила движения на улицах Киева. Когда же его остановила патрульно-постовая служба, а затем проверила принадлежность машины по базе, выяснилось, что дорогой джип министру не принадлежит. Оказалось, что министр «арендует» автомобиль за 1 гривну в месяц у одной из крупнейших финансово-промышленных группировок Украины.

Что самое смешное, на тот момент в Украине формально существовал антикоррупционный закон, обязывающий чиновников отчитываться о своих расходах и финансовых обязательствах. Правда, украинские депутаты всего лишь немного отсрочили его вступление в силу. То есть, закон формально существовал, но на абсолютно законных основаниях не действовал. Получается, даже пойманного за руку чиновника, «арендующего» яхту, пентхаус или дорогое авто у крупной ФПГ, интересы которой постоянно звучат в связи с политическими решениями и кадровыми назначениями, в коррупции формально обвинить нельзя. Хотя мы понимаем, что для простого украинца получить в личное пользование дорогой автомобиль - вопрос невозможный. Даже если он готов будет платить за джип стоимостью 60 тысяч долларов не 1, а, скажем, 1000 гривен в месяц. В случае же с министром, согласно украинским законам, выходит, что все правильно.

Но главное слабое место российской антикоррупционной политики - отсутствие единого органа, который бы обеспечивал противодействие коррупции «под ключ» - от расследования коррупционных случаев среди чиновников и политиков и до передачи дела в суд. А это тревожный симптом, ведь существует антикоррупционная аксиома - если руководство государства и вправду объявляет «крестовый поход» против коррупции, но так и не создает единой структуры, то вся борьба с коррупцией рискует оказаться фикцией. Да вот хотя бы банальный вопрос - с кого спрашивать за результаты антикоррупционной политики? В том же указе президента Медведева руководителям министерств и ведомств предписывается до 1-го июля нынешнего года внести изменения в планы своих ведомств по противодействию коррупции, а также обеспечить контроль за выполнением предусмотренных планами антикоррупционных мер. Выходит, что бороться с коррупцией, скажем, в Министерстве связи и массовых коммуникаций должно само Министерство связи и массовых коммуникаций, а в Министерстве промышленности и торговли Российской Федерации - Министерство промышленности и торговли. Поэтому отсюда еще один закономерный вопрос - если антикоррупционная политика в России нацелена в первую очередь против чиновников, то почему внедрять ее в жизнь доверяют самим же чиновникам?Тем же антикоррупционным указом органам субъектов федерации и местного самоуправления предписывается «активизировать деятельность советов по противодействию коррупции». Что значит «активизировать»? Если вместо одного заседания раз в полгода антикоррупционные советы на протяжении 2012 года соберутся 3 или даже 12 раз, разве что-то изменится в вопросе взяток и «распила» бюджета? Ведь результат борьбы против коррупции - это не «активизация», результат - когда в каждом ЖЭКе или отделении Пенсионного фонда не вынуждают и не вымогают «дать на лапу» за самую ничтожную справку.

В целом же, можно прогнозировать, что даже предложенные президентом Медведевым меры вызовут жесточайшее противодействие со стороны сотен тысяч российских чиновников. Помноженное на сопротивление депутатов Госдумы и региональных советов, которые уже сейчас всерьез озадачились вопросом - как изобрести легальные лазейки, которые позволят законно приобретать заграничные виллы, большие пакеты акций и дорогие автомобили в обход контроля за расходами?

Версия для печати