11.07.2012 | Алексей Макаркин

Ливия: выборы и надежды

На выборах во Всеобщий народный конгресс Ливии либеральный блок Альянс национальных сил, возглавляемый Махмудом Джибрилем, опередил исламистов. Это противоречит тенденции, имеющей место в целом ряде арабских стран – Египте, Тунисе, Марокко. Впрочем, Ливия – не первая арабская страна, в которой исламисты терпят поражение на парламентских выборах. До этого они в мае проиграли в Алжире, где власть осталась у светской правящей партии (а исламистский "Зеленый альянс" остался на третьем месте).

Но в Алжире сторонники политического ислама два десятилетия назад уже побеждали на выборах, но тогда их приход к власти был предотвращен путем военного переворота. Затем в стране фактически шла гражданская война, стоившая жизни 200 тысячам человек. И алжирское общество до сих пор крайнее настороженно относится к перспективе победы исламистов, опасаясь повторения смутных времен. Не случайно, что даже сами исламисты, заявившие о фальсификациях, утверждали, что заняли на выборах второе место, а не третье, – но никак не первое. Кроме того, алжирское правительство в самом начале "арабской весны" предусмотрительно провело умеренную либерализацию, чем охладило страсти, которые начали "закипать" и в этой стране.

В Ливии же исламисты никогда не были у власти, а в прошлогодней гражданской войне против Муаммара Каддафи сторонники политического ислама и либералы-западники находились в одной коалиции. Бывшие сторонники Каддафи были лишены возможности участвовать в выборах – события в Ливии в этом отношении ближе к иракскому варианту.

Можно выделить три причины успеха ливийских либералов. Первая связана с тем, что исламисты в Ливии в течение всего времени правления Каддафи находились на нелегальном положении и подвергались куда более жестким преследованиям, чем в Египте, где они даже были представлены в парламенте (хотя и в качестве независимых кандидатов).

В Ливии не сложилось альтернативной государству исламистской "сети" со своими духовными лидерами, политическими функционерами и состоятельными спонсорами. Каддафи еще в 1970-е годы сам взял на себя функции единственного исламского идеолога в стране, хотя само учение он трактовал весьма оригинально, соединяя религиозные принципы (например, Конституцию в Ливии заменил Коран) с революционной идеологией.

Так что к нынешним выборам исламисты пришли без "укорененной" организации, зато в состоянии раскола на две политические силы. Это Партия справедливости и строительства, созданная "Братьями-мусульманами" (и, соответственно, ориентированная на Египет), и Партия нации, по некоторым данным, поддерживаемая Катаром.

Вторая причина – племенной характер ливийского общества, существенно отличающийся от египетского или тунисского. Махмуд Джибриль известен как один из двух политических руководителей повстанческого движения против Каддафи (наряду с Мустафой Абдель Джалилем, до сих пор являющимся фактическим главой государства), он возглавлял фактическое временное правительство, располагавшееся в Бенгази, и ушел в отставку вскоре после победы повстанцев.

В условиях военных действий Джибриль показал себя достаточно эффективным управленцем, против которого не выдвигалось к тому же сколько-нибудь обоснованных обвинений в коррупции. В то же время он принадлежит к племенному союзу варфалла, как и покойный Каддафи, возглавлял экономическое ведомство в его правительстве.

Представители варфалла опасаются утраты влияния и голосовали за Джибриля как, быть может, не самого оптимального, но все же "своего" кандидата. Поэтому произошла, на первый взгляд, парадоксальная история – альянс Джибриля поддержали в обоих соперничающих центрах страны: в Триполи, который в период гражданской войны долгое время был лоялен Каддафи, и в "революционном" Бенгази.Кстати, в племенном обществе хуже осуществляется "импорт" политиков извне. Слишком очевидные связи исламистов с заграницей стали серьезным фактором, снизившим их популярность не только среди варфалла, но и в ряде других племен.

Третья причина успеха Джибриля связана с привлекательностью его программы. Он обещает максимальное развитие частной инициативы для построения современной экономики, повышение инвестиционной привлекательности страны. Ливийцы шли на выборы с надеждой на лучшее будущее – вопрос в том, удастся ли его достичь.

Самые большие опасения, связанные с развитием политической ситуации в Ливии, пока не оправдались. Страна не развалилась на Триполитанию и Киренаику. Выборы удалось провести на всей территории страны и при весьма высокой явке (63%). Несмотря на непростую обстановку, сложившуюся в день голосования, лишь 24 из 1554 избирательных участков так и не смогли начать работу.

Около ста участков, по данным главы ливийского избиркома, не смогли открыться вовремя "по соображениям безопасности", но на них время голосования было продлено. В Киренаике имели место попытки срыва выборов сторонниками федеративной Ливии (что означается максимальное обособление от Триполи с перспективой отделения), но они не увенчались успехом.

Но, пожалуй, на этом оптимистические оценки и заканчиваются. Возможности будущей ливийской власти изначально будут ограничены. В стране действует большое количество полувоенных формирований, фактически не подчиняющихся центральной власти и контролирующих отдельные населенные пункты или районы Ливии. Время от времени они вступают в конфликты друг с другом, деля сферы влияния. Со времени гражданской войны на руках у населения находится большое количество оружия, что никак не способствует стабилизации. В этих условиях трудно обеспечить безопасность потенциальным инвесторам в экономику страны.

Проблема различия интересов Триполитании и Киренаики никуда не исчезла. В первой больше населения (и, соответственно, она направляет большее количество депутатов в новый парламент), вторая богата нефтью и требует перераспределения доходов в свою пользу. Сможет ли Джибриль выступить успешным арбитром в споре ливийских регионов – большой вопрос. Если нет, то сепаратистские настроения в Бенгази будут нарастать.

Надежды, которые привели к успеху альянса Джибриля, имеют свою оборотную сторону. Если они не реализуются, разочарование будет более сильным, чем после обычных "рутинных" выборов (напомним, что ливийцы впервые в своей истории избирали парламент на конкурентных многопартийных выборах). И тогда разочарованием могут воспользоваться исламисты, для которых прошедшая избирательная кампания может стать ценным опытом, из которого можно извлечь уроки на будущее - в первую очередь, связанные с "укоренением" в ливийском обществе.

Алексей Макаркин - первый вице-президент Центра политических технологий

Материал опубликован на сайте «Голос России» 10.07.2012

Версия для печати