23.07.2012 | Марина Войтенко

Накопительно-пенсионные страсти

17 июля в Правительстве РФ прошло совещание по вопросу «О формировании проекта федерального бюджета на 2013 год и на плановый период 2014–2015 годов в части социальной политики и трудовых отношений, культуры, спорта». Во вступительном слове премьер-министр Дмитрий Медведев заверил, что все обещания населению в социальной сфере, данные в ходе предвыборной кампании, будут исполнены.

«Несмотря на жесткие бюджетные ограничения, несмотря на то, что мы не можем не учитывать кризисные явления в мировой экономике, мы все равно исходим из того, что формируем бюджет социального развития и, конечно, обязаны выполнить все обещания, которые были даны нашим гражданам в ходе избирательных кампаний, в ходе общения с людьми и, естественно, в тех документах, которые были приняты в последнее время», - подчеркнул Председатель правительства.

В числе приоритетов остается последовательное повышение зарплаты для учителей, воспитателей детских садов, врачей, ученых, библиотекарей, музейных работников. В общем, - для всех, кто трудится в социальной и культурной сферах. Такая установка была вполне ожидаемой и бурных дискуссий не вызвала – о социальной направленности бюджета говорится много и часто. Гораздо большее внимание обратило на себя облетевшее все СМИ заявление премьера о том, что «с 2015 года средний размер трудовых пенсий будет увеличен не менее чем на 45%».

Опрошенные журналистами экономисты комментарии давали неохотно, да и то, только на принципах анонимности. В принципе такая позиция экспертного сообщества вполне понятна, особенно если имеется в виду такое значительное повышение выплат в 2015 году сразу после запланированной в 2014-ом индексации¹ на уровне 9 процентов. При этом источники столь масштабного финансирования не названы. И они тем более не просматриваются, так как в недавнем Бюджетном послании Президента РФ Владимира Путина отмечается: налоговая нагрузка на несырьевые сектора не будет повышаться до 2018 года. Так что о чем идет речь пока не совсем ясно. Зато заявление премьера в ходе совещания правительства подняло накал дискуссии о будущем пенсионной системы.Напомним, к первому октября в правительство должен быть представлен согласованный проект ее реформы. Однако до настоящего времени консенсуса не найдено. Все споры фактически свелись к определению судьбы обязательной накопительной части системы. Минтруда ратует за трехуровневую «модель», состоящую из обязательной государственной, корпоративной и добровольной накопительной пенсий. Тогда как от действующей с 2002 года обязательной части последней ведомство предлагает отказаться.Между тем, буквально в первой декаде июля были обнародованы результаты исследования Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Эксперты проанализировали, как работают пенсионные модели в 34 странах - участницах ОЭСР.

Три главных вывода: нужно сохранить выбранную в России в начале «нулевых» годов комбинированную пенсионную модель, сочетающую страховой распределительный и индивидуальный накопительный механизмы. Кроме того, накопление может остаться обязательным, а вот инструменты для инвестирования пенсионных средств нужно расширять, считают представители ОЭСР.

Представлявший доклад в Москве глава делегации ОЭСР Хуан Эрмо подчеркнул: «Сочетание страховой и накопительной части в единой пенсионной системе — одно из самых успешных в мировой практике. Именно такая пенсионная система наиболее устойчива к различного рода рискам и способна обеспечить граждан достаточным уровнем пенсионных выплат. Использование лишь одного вида пенсионного обеспечения приводит к созданию серьезного риска для пенсионеров».

Резоны сторонников отказа от обязательного накопительного компонента² , в принципе, лежат на поверхности. Дефицит Пенсионного фонда РФ растет из года в год. Согласно официальным расчетам, в 2013 году из более чем 6 трлн. рублей поступлений в ПФР почти 2 трлн. будет составлять трансферт из федерального бюджета и Фонда национального благосостояния. При этом не стоит забывать, что уже к 2030 году количество пенсионеров превысит число работающих граждан в два и более раз. То есть, включение обязательного накопительного компонента (сейчас 6% отчислений работодателей с фонда заработной платы) в страховой вряд ли решит проблему.

Средства накопительной системы состоят из двух частей – собственно накоплений (около 1,6 трлн. рублей) и пенсионного (выплатного) резерва (0,7 трлн. рублей) и к середине второго квартала вкупе составили 2,3 трлн. рублей. Даже если это все поделить, то получится эквивалент лишь двух с половиной годовых дефицитов ПФР.

За рамками горячих споров, как водится, остаются, прежде всего, те, кого напрямую касаются грядущие судьбоносные перемены, то есть миллионы граждан³ , которым в очередной раз могут быть предложены новые и абсолютно неясные к настоящему времени правила игры, к тому же сильно перегруженные слухами и подозрениями.

Во вторую же, но не последнюю очередь «аутсайдерами» оказываются собственно финансовые рынки. Отмена обязательной накопительной пенсионной системы для них означала бы в целом очень существенный тормоз в развитии. Для некоторых же сегментов и институциональных инвесторов (например, НПФ, УК и даже ряда ПИФов) и вовсе верную деградацию.

Все эти обстоятельства вызывают немало содержательных вопросов, которые могли бы быть сняты, веди правительство дискуссию по пенсионной реформе не за закрытыми дверями, а, мягко говоря, несколько пошире и «пооткрытие». Тем не менее, имеем то, что «дали». Если суммировать аргументы против обязательной накопительной системы, то в основном они сводятся к трем основным группам контрдоводов. Во-первых, у инвестиционных портфелей (особенно в ВЭБе) низкая доходность, подверженная сильной волатильности. Во-вторых, при нынешнем состоянии российского финансового рынка на нем нет надежных инструментов для вложений «длинных денег». Создание же новых (особенно тех, что предназначены формировать долгосрочную ликвидность) идет с многолетним скрипом (наглядное свидетельство тому судьба так называемых инфраструктурных облигаций, когда дело вроде бы начало сдвигаться с мертвой точки лишь после непосредственного вмешательства Президента РФ Владимира Путина). Наконец, в-третьих, накопительные системы – это сфера с непонятными и плохоуправляемыми рисками, а. следовательно, и со слабопрогнозируемыми долгосрочными результатами⁴ .

Подчеркнем сразу, у всех этих соображений под собой есть основания. И все-таки они проистекают из одного фундаментального и отягчающего обстоятельства – с самого начала накопительная пенсионная система оказалась институционально отделенной от финансового рынка. Их эволюции, по логике общемирового опыта, взаимодополняющие и взаимоусиливающие друг друга, в российской реальности шли как бы параллельно, но при этом разнонаправленными курсами. В итоге мы получили то, что получили: накопительную систему, обособленную от рынка (и соответствующих мотиваций граждан добровольно вкладывать в нее кровно заработанное⁵ ) как минимум двумя факторами – отсутствием единого регулятора (обязательной накопительной компонентой занимаются в разной степени неуспешности Минтруда и соцзащиты, ПФР,

Минэкономразвития, ФСФР и Минфин) и, что еще важнее, ее нахождением в сфере публично-правовых, а не гражданско-правовых отношений. В результате чего пенсионные накопления граждан не являются их частной собственностью. Сам же рынок оказался по сути отрезанным от длинных пенсионных денег (они составляют не более 9% в его общей капитализации).

И все же, по мнению многих экспертов (например, в ЦСР, ИЭП им. Е.Т.Гайдара, Независимом институте социальной политики, Экономической экспертной группе и др.), сложившаяся ситуация хотя и не проста, но не фатально необратима. До точки невозврата еще есть пространство для маневра, суть которого в восстановлении органичной связи между финансовым (фондовым) рынком и накопительной пенсионной системой. Здесь есть немало неотложных частных дел. Например, пересмотр давно уже морально устаревших инвестиционных деклараций ГУК, НПФ и УК⁶ . Не менее важны запуск новых финансовых инструментов (через три года, по оценке ПФР, объем средств накопительной пенсионной системы, как минимум удвоится, и «инструментальный дефицит» станет системной проблемой), переход к оценке эффективности инвестиционных порфелей с годового горизонта как минимум на 3-5-летний⁷ и др. Гораздо важнее, однако, сами принципы отношения государства к накопительной пенсионной системе. У экспертов на этот счет тоже есть консолидированная позиция:

- пенсионные накопления – это частная собственность граждан, которая должна получить соответствующую правовую защиту;

- развитие системы в целом – функция от рынка и вместо «пяти нянек» у нее обязан быть единый регулятор (может быть, на базе ФСФР);

- экономический смысл системы – не малопонятный большинству населения «довесок» к страховой пенсии, а пространство для рационального инвестиционного поведения граждан и извлечения ими дохода без нормативных ограничений (навыки и умения к чему, естественно, нужно формировать и развивать, в том числе соответствующими национальными программами повышения финансовой грамотности населения и его образования);

- по аналогии с АСВ необходимо создавать (государством и профучастниками рынка) страховые фонды;

- сами же граждане должны быть максимально мотивированы к добровольному (то есть, более широкому) участию в накопительной системе (например, через прогрессивную шкалу вычетов из НДФЛ⁸ ).

Если все эти условия, касающиеся сути дела, выполнены, можно заниматься формой – решать должна ли быть система обязательной или добровольной. Причем стоит посмотреть и на мировой опыт – обязательное участие создаст наиболее комфортные условия для стартового этапа развития накопительных систем. Коли в России по ряду причин сделано было крайне мало именно на старте, то это вовсе не аргумент, чтобы все взять и разом свернуть, подорвав доверие граждан и подтолкнув в деградацию финансовый рынок.

Работа с ним, спору нет, всегда суть управление рисками. Дело сложное, трудоемкое, интеллекто-затратное. Но если этим не заниматься регулярно, то в конце концов придется иметь дело с рисками другого рода – политическими. По сути это и есть реальный выбор, перед которым стоят российские власти. Он мог бы быть облегчен в ходе общественно-политической дискуссии по всем деталям пенсионной реформы. Но именно к этому правительство как раз и не готово. Отсюда возрастают и вероятности неоптимальных решений.

Версия для печати