07.09.2012 | Сергей Маркедонов

Лопотское ущелье - Панкиси-2?

На прошлой неделе на российско-грузинской границе было снова неспокойно. Однако на этот раз тревожные сообщения поступили не с югоосетинского или абхазского направления. Они пришли из Кахетии, где проходит дагестанский участок границы между РФ и Грузией. Информационные агентства сообщили о специальной операции, проведенной грузинскими «силовиками» против боевиков в Лопотском ущелье. Вечером 29 августа премьер-министр (и в недавнем прошлом глава МВД) Грузии Вано Мерабишвили заявил об окончании главной фазы операции и поиске боевиков, оставшихся после разгрома диверсионной группы. Были озвучены цифры: 11 погибших среди диверсантов. Несмотря на заявления властей об окончании операции, некоторые журналисты предполагают, что рапортовать об успехах преждевременно и полного разрома диверсионной группы не произошло.

«Северокавказская угроза» мгновенно стала темой номер один в грузинских СМИ и социальных сетях. Не будет преувеличением сказать, что со времен «панкисской эпопеи» этот сюжет никогда не привлекал к себе столько внимания в Грузии.

Напомню, что в 1999 году с началом второй антисепаратистской кампании в Чечне Грузия открыла свои границы для приема чеченских беженцев. Около 7 тыс. чел. обосновалось в Панкисском ущелье. Помимо беженцев в Панкиси нашли пристанище и боевые группы чеченских сепаратистов (например, известный полевой командир Руслан Гелаев). Первоначально грузинские власти отрицали наличие боевиков на территории Панкиси, делая акцент на гуманитарных проблемах беженцев. Но после 11 сентября 2001 года. позиция Тбилиси претерпела изменения. В апреле 2002 года США и Грузия подписали соглашение о программе военной помощи «Обучи и оснасти», в рамках которой началась подготовка 2 тыс. грузинских спецназовцев. Официальной целью соглашения была объявлена подготовка кадров для антитеррористической борьбы в Панкиси. 25 мая 2002 года тогдашний министр госбезопасности Грузии Валерий Хабурдзания официально признал, что в Панкиси находится 800 чеченских сепаратистов и 100 арабских наемников. В августе 2002 года группа чеченских боевиков перешла российско-грузинскую границу. Захваченные в плен члены группы сообщили о координации своих действий с грузинскими пограничниками. Именно поэтому в сентябре 2002 года российский Президент Владимир Путин заявил, что в случае неспособности Тбилиси пресечь деятельность чеченских группировок, РФ оставляет за собой право на вмешательство. Однако российские инициативы по нанесению превентивных ударов в Панкиси не получили одобрения с американской стороны. Американская администрация сформулировала свою позицию следующим образом: борьба с чеченскими террористами и сепаратистами необходима, но без военного вмешательства России и на основе признания территориальной целостности Грузии. В сентябре 2002 - начале 2003 гг. грузинские власти провели т.н. «антикриминальную операцию» в Панкиси. Несмотря на критику с российской стороны за недостаточную эффективность этого мероприятия, ситуация в ущелье улучшилась. В декабре 2002 года в Восточной Грузии была ликвидирована группа чеченских боевиков, среди которых находились и организаторы терактов в Москве и Волгодонске (1999).

Возможно ли сегодня повторение ситуации в Панкиси на рубеже столетий? Вот тот вопрос, который активно дискутируется в Грузии в конце августа-начале сентября 2012 года. Тем паче, что чеченский сепаратистский вызов и исламистская угроза, идущая из сегодняшнего Дагестана, имеют много отличий, несмотря сходства в методах борьбы (терроризм, диверсии). В первом случае речь шла о создании национального государства вне российской юрисдикции, а во втором о реализации идеократического проекта, для которого нет четко установленных государственных границ. Не зря ведь и виртуальный проект «Имарат Кавказ» не имеет четких географических рамок, а его идеологи заявляют, среди прочего, претензии и на установление «правильного исламского порядка» не только на Кавказском регионе, но и в Поволжье. Сами же кавказские границы объявляются порождением «кяфиров и муртадов». Достаточно сказать, что одно из наиболее сильных формирований «Имарата» «вилаят Дагестан» имеет в своем составе «азербайджанский джамаат». И появление «грузинского джамаата» может стать лишь вопросом времени. Тем паче, что распространение салафитских настроений в Грузии происходит, пусть и не такими темпами, как в Дагестане или западной части российского Кавказа.

В самом деле, ряд муниципалитетов Грузии (Ахмета, Кварели, Лагодехи) непосредственно граничат с российским Дагестаном. При этом «дагестанский фактор» в грузинской политике в последние два десятилетия не играл первостепенной роли. В первую очередь в силу малочисленности дагестанских этнических групп на территории Грузии, в отличие от соседнего Азербайджана. По разным оценкам сегодняшняя численность представителей дагестанских народов в Грузии составляет порядка 5-6 тысяч человек. Грузинские националистические выступления начала 1990-х годов привели к переселению кварельских аварцев, проживавших в Кахетии в Дагестан. Однако общая численность мигрантов в период с 1991 по 2001 г. была небольшой, она составила 1,5 тысяч человек. История не терпит сослагательного наклонения, но будь количество аварских переселенцев сопоставимо с числом осетинских беженцев из внутренних районов Грузии и бывшей Юго-Осетинской автономной области в начале 1990-х годов, еще один этнополитический конфликт на Большом Кавказе (где были бы переплетены интересы по обе стороны хребта) мог бы тогда стать вполне реальным.

«Дагестанская тема» возникала в Грузии и совсем по другому поводу. После «пятидневной войны» официальный Тбилиси резко активизировал северокавказское направление своей политики. При отстутствии ресурсов, сопоставимых с геополитическими возможностями Москвы, грузинские власти пошли по пути наращивания контактов с северокавказкими националистами. Образ Тбилиси, как альтернативного центра политической гравитации на Кавказе стал активно продвигаться в национальных СМИ и на международной арене. Идея «единого свободного демократического Кавказа» была озвучена президентом Михаилом Саакашвили даже во время заседания Генеральной Ассамблеи ООН. И в рамках этого курса парламент Грузии в 2010 году решил взять на себя роль защитника и выразителя коллективного мнения одного из малых дагестанских народов дидойцев.

Но в конце августа 2012 года ситуация изменилась и значение Дагестана в информационной повестке дня Грузии выросло в разы. Был озвучен широкий спектр мнений. Были высказаны версии о «руке Москвы», направляющей действия боевиков против Грузинского государства, и напротив, о «руке Тбилиси», которая пытается их использовать для дестабилизации российского Северного Кавказа. Прозвучали и осторожные призывы не допускать провокаций и не втягиваться в ненужное для Грузии противостояние и предложения обеспечить для исламистов, как минимум, благожелательный нейтралитет по принципу «враг моего врага- мой друг». Сразу отмечу: последние инициативы исходили не от официальных лиц, а от некоторой (хотя активной и информационно влиятельной) части грузинских блоггеров. Власти же акцентируют внимание на то, что Россия не умеет решать северокавказские проблемы, из-за чего происходит дестабилизация не только внутри РФ, но и в соседних государствах. На сегодняшний момент сделать какие-то далеко идущие выводы о том, что произошло в Лопотском ущелье, преждевременно.

Информация об августовских событиях там меняется с калейдоскопической скоростью. Это касается и заявлений исламистов из «вилаяата Дагестан», которые то появлялись, то исчезали с их сайта, и информации о гражданах Грузии, уничтоженных в ходе спецоперации. Сначала сведения о наличии таковых в рядах диверсионной группы не подтверждались, но впоследствии всплыли имена двух уроженцев села Дуиси Аслана Маргошвили и Багауддина Алдамов, участвовавших в столкновении со спецназом грузинского МВД на стороне боевиков. Среди ликвидированных боевиков оказался и бывший телохранитель Ахмеда Закаева Дукваха Душуев (Дошуев). Журналист радио «Свобода» Темур Кигурадзе метафорично назвал события в Лопотском ущелье «спецоперацией, завернутой в загадку». Однако некоторые предварительные выводы, не претендующие на некую тотальность, можно попытаться сделать.

Во-первых, любые инциденты на российско-грузинском пограничье не следует рассматривать исключительно в контексте отношений Москвы и Тбилиси, переживающих сегодня самый худший этап за все время, начиная с распада Советского Союза. Эти противоречия могут использовать (и используют) третьи силы. Те же северокавказские исламисты главным своим врагом считают Россию (как они ее называют «Русню»). Однако и западный мир (на который так безоговорочно ориентируется Грузия) для «Имарата Кавказ» представляется угрозой и враждебной силой. Для понимания этого достаточно ознакомиться с оценками северокавказских исламистов относительно ситуации в Афганистане, Ираке, на Ближнем Востоке в целом. Не зря поэтому Госдеп США внес в свои «черные списки» террористов и Доку Умарова, и «Имарат Кавказ» в целом. Что касается передвижений исламистов по грузино-российскому фронтиру, то как бы ни тяжело это было признать и Москве, и Тбилиси, но он недостаточно хорошо контролируется государственной властью с обеих сторон. И поэтому все разговоры о «руках» с той и с другой стороны выглядят в большей степени,как спекуляция. Исламисты вполне могут обойтись и без направляющих рук. При этом грузины для них, как и русские, и как американцы такие же «кяфиры». Наверное, «имаратчики» могут чисто теоретически рассматривать такую опцию, как «ситуативный союз». Но стратегического партнерства здесь не может быть по определению.

Во-вторых, «дагестанкая тревога» стала предупреждающим звоночком для грузинской северокавказской политики. Идея «единого Кавказа» выглядит в теории красиво. «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги». А «овраги» в том, что и без всякой доброй или злой воли Москвы на Большом Кавказе по обе стороны хребта есть масса конфликтов, в которые оказываются вовлечены представители разных этнических групп и конфессий. И даже внутри ислама мы видим жесткие противоречия между «традиционалистами» и салафитами. Можно в знак неприятия действий Москвы в Абхазии и в Южной Осетии желать поражения РФ на Северном Кавказе. Психологически и эмоционально реакция грузинского политического класса и интеллектуального истеблишмента может быть понятна и даже простительна. Но никак невозможно принять нежелание просчитывать ходы вперед. Между тем, такой просчет бы показал, что поражение РФ и утрата российского контроля над Северным Кавказом чревата для Грузии в первую очередь. Россия гипотетически может сжаться (и соцопросы показывают мощные настроения россиян в пользу отказа от проблемного северокавказского региона). Но Грузинское государство не может совершить бегства от кавказской географии. С уходом России (да, проблемной, да, доставившей южному соседу немало проблем) Грузия окажется один на один с ворохом проблем, по сравнению с которыми абхазский и югоосетинский вопрос могут показаться детскими головоломками. Представим себе на секунду определение границ на «независимом Северном Кавказе» на фоне растущего исламистского дискурса и внутриисламского конфликта.

И последнее (по порядку, но не по важности). Сегодня Россию и Грузию разделяют антагонистические противоречия. Однако угроза исламизма и использование российско-грузинского фронтира (а также двусторонних противоречий) радикалами, террористами и диверсантами для исключительно собственной выгоды может парадоксальным образом сблизить две страны. Не сразу, не сегодня и не по всем вопросам. Но поиск ответа на этот вызов - много более действенное средство, чем совместные конференции в стиле тостов, разговоры про «многовековые культурные связи», «дружбу народов поверх властей» и прочие пустословия и суесловия. Такой поиск может вообще не состояться. Ибо для него требуется системное и нелинейное мышление, которое в дефиците и в большой России, и в маленькой Грузии. Имеющиеся антагонизмы могут взять верх. Но перед тем, как отрезать себе этот непростой путь, следует внимательно и с карандашом изучить для начала хотя бы кавказские карты.

Сергей Маркедонов - приглашенный научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований, Вашингтон, США

Версия для печати