20.09.2012 | Сергей Маркедонов

«Контракт века» - фундамент азербайджанской внешней политики

В начале сентября 2012 года Азербайджан оказался в фокусе информационного внимания. Скандальная история с экстрадицией офицера Рамиля Сафарова и его поспешным помилованием, подхлестнула дискуссию о внешнеполитических приоритетах западных стран в отношениях с прикаспийской республикой. По мнению известного кавказоведа, эксперта Фонда Карнеги Томаса де Ваала, «в последние годы Баку потратил десятки миллионов нефтедолларов, пытаясь представить Азербайджан как динамично развивающуюся, современную страну. Азербайджан вступил в Совет Безопасности ООН, а в Баку прошел финал Евровидения. Однако после того как власти в Баку с распростертыми объятиями встретили убийцу, имиджу страны был нанесен колоссальный ущерб».

С выводами маститого эксперта трудно спорить, однако есть ряд нюансов, на которые хотелось бы обратить внимание. Во-первых, надо принять во внимание предвыборные соображения, о которых азербайджанская власть подумала прежде всего, оставив на втором плане соображения имиджа за границей. В 2013 году действующему президенту Ильхаму Алиеву придется пережить президентские выборы, которые впервые пройдут после принятия конституционных поправок, позволяющих одному лицу занимать пост главы государства более двух сроков. Во-вторых, Азербайджан уже не первый год умело обходит многочисленные рифы, связанные с претензиями и США, и стран ЕС по поводу демократических стандартов в прикаспийской республике. При этом мало кому из стран бывшего СССР удается давать жесткую отповедь даже высокопоставленным представителям Госдепа. А таких случаев за последние годы было немало. Вот и сегодня в связи с «делом Сафарова» реакция «просвещенного Запада» не была столь уж жесткой. Европейский парламент 13 сентября не без внутренних борений принял резолюцию, в тексте которой содержалось упоминание про «сожаление по поводу решения президента Азербайджана о помиловании Рамиля Сафарова, осужденного убийцы, приговоренного судом государства-члена Европейского Союза» и оценка шага Ильхама Алиева, как «нарушения дипломатических заверений венгерским властям в просьбе Азербайджана передачи на основе Конвенции о передаче осужденных лиц». Между тем, и официальному Баку (кстати сказать, стремительно отреагировавшему на текст резолюции), и депутатам Европейского парламента очевидно, что реальных последствий данный текст иметь не будет. Как не будут иметь другие «сожаления» и «замечания», выраженные представителями различных европейских структур и Госдепа.

И причины этого надо искать не в событиях вчерашнего дня. Для этого следует отмотать пленку на 18 лет назад. В 1994 году, 20 сентября в знаменитом бакинском дворце «Гюлистан» в торжестенной обстановке между Азербайджаном и 12 крупными нефтяными компаниями был подписан т.н. «Контракт века». Это соглашение предусматривало совместную разработку трех нефтяных месторождений. Оно стало одним из наиболее масштабных деловых контрактов последних двух десятилетий. В декабре 1994 года «Контракт века» был ратифицирован национальным парламентом. На его основе были составлены затем другие соглашения, превратившие прикаспийскую республику в важного игрока на площадке под названием «энергетическая политика». Во многом именно он предопределил приоритеты внешней (да и внутренней тоже) политики Азербайджана. Те самые нефтедоллары, о которых упомянул Томас де Ваал, оттуда родом.

До 1994 года репутация Азербайджана на Западе была, мягко говоря, неоднозначной. Тут накладывались друг на друга многие факторы. Во-первых, недостаточные знания европейской и американской элиты (политической, деловой и медийной) о новой независимой стране. Близость к Ирану, исламская идентичность большинства граждан нового государства формировали вокруг Азербайджана много необоснованных фобий, стереотипов и подозрений. В начале 1990-х годов тема «исламской угрозы», которая может исходить из этой прикаспийской республики, была среди западных журналистов довольно популярной. Во-вторых, нагорно-карабахский конфликт и внутриполитическая нестабильность. В 1991-1993 гг. Азербайджан сменил трех президентов. За последующие 19 лет произошла лишь одна смена, Гейдар Алиев фактически передал власть своему сыну Ильхаму. В-третьих, роль армянского лобби, особенно в период «поздней перестройки», когда борьба за Нагорный Карабах была интерпретирована, как стремление освободиться от наследия сталинской национальной политики и советского коммунизма. И отнюдь не случайно, что осенью 1992 года Конгресс США принял т.н. «907-ю поправку» к «Акту о поддержке свободы», которая запрещала американскому правительству оказывать помощь Азербайджану по государственным каналам. Причиной объялялась блокада Армении со стороны прикаспийской республики. В-четвертых, настороженность США и их союзников по поводу прихода к власти бывшего генерала КГБ, первого секретаря ЦК КП Азербайджанской ССР и экс-первого заместителя председателя Совета министров СССР Гейдара Алиева. В 1993 году его президентский успех рассматривался, как «возрождение» советских порядков и, не исключено, продвижение российского гегемонизма в Евразии.

Однако Алиев-старший, хотя никаких ноу-хау и не изобрел, но доказал, что роль президента суверенной страны и высокопоставленного представителя партгосноменклатуры - это не одно и то же. Он быстро показал, что вовсе не собирается восстанавливать КПСС (не зря ведь он эту организацию предусмотрительно покинул накануне ее краха). И напротив, попытался избавиться от докучливого дидактизма Москвы (тем паче, его личные отношения с Борисом Ельциным) оставляли желать лучшего. Трезво оценив возможные ресурсы для удержания собственной власти и продвижения своей страны на международной арене, он понял всю выгоду кооперации с западным миром. Тем самым миром, с которым еще недавно он, как и «все его товарищи», находился в конфронтации. И «контракт века» стал первым важнейшним шагом на этом пути. Действуя по принципу «у нас нет друзей, нет врагов, а есть одни лишь интересы», Баку сумел заставить великих мира сего искать дружбы у малого государства. В августе-сентябре 1997 года состоялся 12-дневный визит Гейдара Алиева в Вашингтон, который окончательно вытеснил образ «советского генерала КГБ» на имидж лидера новой независимой каспийской страны, имеющей важный энергетический интерес для Запада. Несмотря на разнообразные трудности, Азербайджан неизменно подбирал ключи к важным международным игрокам. В отличие от Тбилиси он научился быть «своим» одновременно в различных столицах крупных мировых держав. В случае с Россией определенные подвижки в двусторонних отношениях наметились с приходом к власти Владимира Путина в 2000 году. И хотя российско-азербайджанские отношения по своей динамике не сравнимы с российско-армянскими, ничего подобного тому, что было в отношениях Москвы и Тбилиси, тут не наблюдалось.

При этом Баку сумел приспособить свою стратегию под энергетические фобии Запада относительно «нефтегазового оружия» России и «энергетической империи», которая якобы стремится к восстановлению СССР. Роль «энергетической альтернативы», воплощенная в проектах «Баку-Тбилиси-Джейхан» и «Баку-Тбилиси-Эрзерум», еще в большей степени укрепила положительный имидж Азербайджана на Западе. Демократические сюжеты отошли на второй план. Все это облегчило Баку решение крайне сложных и деликатных задач, связанных с передачей власти в стране от отца к сыну, различными выборными кампаниями, а также референдумом по фактической пролонгации президентских полномочий для Алиева-младшего. В ноябре 2005 года – накануне очередных выборов в Милли меджлис (парламент) Азербайджана – влиятельный американский сенатор Ричард Лугар констатировал: «В Азербайджане не ожидается никаких “оранжевых” революций». Схожие мысли высказали и тогда, и позже другие американские деятели, включая Джорджа Сороса. В июне 2012 года во время визита на Южный Кавказ американский Госсекретарь Хилари Клинтон также старалась не фокусировать свое внимание на особенностях азербайджанской демократии. Как отметил президент Фонда Джеймстауна Глен Ховард, специалист по Кавказу и Центральной Азии, наличие у Азербайджана существенных запасов нефти «заставляет Вашингтон игнорировать некоторые моменты внутриполитической жизни этой страны». А как же учитывать некоторые моменты, если роль Азербайджана, как логистического центра для вывода американских войск из Афганистана чрезвычайно высока!

Конечно, как справедливо замечает известный азербайджанский политолог Ариф Юнусов, надежды Баку на реализацию схемы «нефть в обмен за Карабах», имевшиеся в 1990-х годах (то есть сразу же после подписания «контракта века»), не оправдались. Однако, в отличие от соседней Грузии Азербайджан не подвергают суровым экзаменам по демократии, не требуют слишком многого в плане продвижения политических свобод, а любая критика здесь довольно корректна и дозирована. Лидеры Азербайджана могут заявлять о том, что в скором времени вернут Нагорный Карабах силой, но это также отнюдь не встречается в штыки профессиональными миротворцами и на Западе, и в России. И этому Баку обязан, не в последнюю очередь событию 18-летней давности. Но полного благолепия подобная картина создавать не может. В 2014 году «афганская история» для США закончится (она, правда, начнется для России и Центральной Азии, но это уже другой сюжет), да и газовые и нефтяные разработки на Ближнем Востоке могут составить конкуренцию «азербайджанской альтернативе» (если, конечно, «арабская весна» не перерастет в полный коллапс, к чему есть некоторые предпосылки). Таким образом, «контракт века» может оказаться по своим последствиям не на многие века. Но это в будущем, а пока Азербайджан извлекает очевидные выгоды из своего богатства. При таком подходе об имиджевых потерях можно не слишком сильно печалиться.

Сергей Маркедонов - приглашенный научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований, Вашингтон, США

Версия для печати