12.10.2012 | Сергей Маркедонов

Россия-Грузия: без завышенных ожиданий

Парламентские выборы в Грузии значительно изменили внутриполитический ландшафт этой страны. Ведь чем бы в конечном итоге ни завершился переход от президентской модели к парламентской республике, Михаил Саакашвили и его команда утратили политическую монополию в закавказской республике. Смена власти в Тбилиси еще не произошла, но победа Бидзины Иванишвили уже породила надежды на улучшения отношений с Россией. В какой степени они обоснованы? И с какими ограничителями они могут столкнуться?

В постсоветских государствах власть чрезвычайно персонифицирована. Естественно, двусторонние связи или противоречия между странами нельзя полностью отождествлять с личными отношениями их лидеров. Но этот фактор играет в них важную и зачастую определяющую роль. После «пятидневной войны» Москва принципиально отказалась от разговора с Михаилом Саакашвили. Дипломатические отношения между двумя государствами были разорваны. В действительности российско-грузинские контакты имели место и в рамках Женевского переговорного формата, и в решении вопросов о согласовании членства РФ в ВТО и открытии КПП «Казбеги-Ларс», и при обсуждении энергетических проектов (например, эксплуатация Ингури ГЭС). Но высшие представители двух стран с 2008 года не встречались. И до октября 2012 года ни малейших надежд на такую возможность не было. Однако, не исключено, что в скором времени «фактор Саакашвили» будет играть несравненно меньшую роль. И это открывает возможности для контактов на более высоком уровне, нежели переговоры об этнополитических конфликтах в Женеве.

В то же самое время было бы непростительным упрощенчеством сводить противоречия России и Грузии к истории про, как поссорились Владимир Владимирович и Михаил Николаевич. Многочисленные проблемы между странами накапливались еще с 1990-х годов, и после «революции роз» на тот момент новые грузинские власти просто придали им новый импульс, переоценив расхождения между Западом и Россией и проигнорировав множественный интерес США и НАТО к кооперации с Москвой. Как бы то ни было, а сегодня РФ и Грузию разделяет фундаментальное противоречие, касающиеся перспектив самого грузинского государственного проекта. Политический класс закавказской республики вне зависимости от различного отношения отдельных его представителей к персонам Шеварднадзе, Саакашвили, Иванишвили, един относительно подходов к Абхазии и Южной Осетии. Представители победившей «Грузинской мечты» недавно выдвинули лозунг «Все, кроме признания». Между тем Москва не готова к дискуссии по поводу статуса двух бывших автономий Грузинской ССР, о чем недвусмысленно заявил глава российского МИД Сергей Лавров. Таким образом, имеются две параллельные политико-правовые реальности. В одной из них есть «территориально целостная Грузия», которую поддерживают США и их союзники, а в другой есть три независимых государства Грузия, Абхазия и Южная Осетия. И найти точку пересечения двух столь разных картин Южного Кавказа было бы затруднительно даже гениям дипломатии. И все это притом, что представители команды Бидзины Иванишвили уже заявили о том, что не собираются отказываться от стратегического сотрудничества с Западом и интеграции с Североатлантическим Альянсом и структурами Европейского Союза.

Однако запрос на нормализацию поверх всех имеющихся барьеров существует. И не зря Иванишвили использовал его в своей избирательной кампании. Понятное дело, далеко не только он сыграл свою роль в победе «Грузинской мечты». Но нельзя не видеть, что в последние годы столь явно и внятно ни один грузинский политик не артикулировал подобной задачи. Почему этот запрос возникает? Ответ на этот вопрос складывается из нескольких источников. Во-первых, Грузия, по-прежнему, в значительной степени остается страной сельских жителей. Но аграрный сектор переживает не лучшие времена. По данным Всемирного банка, до 64 % всех бедных людей Грузии живут именно на селе. И хотя 50 % грузинских граждан вовлечены в сельскохозяйственный труд, эта отрасль приносит только 8 % ВВП страны. Понятное дело, открытие российского рынка для грузинских товаров сыграло бы свою позитивную роль для жителей кавказской республики. Во-вторых, фактор диаспоры. Несмотря на отсутствие дипломатических отношений в России проживает многочисленная грузинская община, представители которой оказывают весьма существенную помощь родственникам на исторической родине. В-третьих, религиозный фактор. Не будем забывать, что Московский патриархат по-прежнему считает Абхазию и Южную Осетию каноническими территориями Грузинской православной церкви. В свою очередь грузинская церковная иерархия довольно скептически настроена по отношению к западной массовой культуре и видит в связях с Россией некий противовес новомодным веяниям. И, в-четвертых, обострение обстановки на дагестанском участке границы ставит со всей остротой вопрос о необходимости кооперации по вопросам безопасности. Иначе события, подобные тем, что имели место в Лопотском ущелье, могут повториться и не раз.

Непраздный вопрос, как увязать фундаментальные расхождения с экономическими, культурными резонами и вопросами обеспечения безопасности. Думается, что для ответа на него необходимо, прежде всего, отказаться от завышенных ожиданий и максималистских планок. Переход от конфликта ценностей к конфликту интересов уже был бы неплохим началом. И скорее всего, на годы вперед это тот максимум, который возможен. Было бы крайне непродуктивным ожидать от новой тбилисской команды предложений о Евразийском Союзе или ОДКБ или надеяться, что в правительство придут люди, совсем не связанные с прошлыми руководителями страны. Не с Марса же их привезут! Перефразируя одного всемирно известного кавказца, «других политиков у нас для вас нет». И вряд ли они в ближайшее время возьмутся. Было бы хорошо, если бы команда Иванишвили, как минимум, адекватно оценивала бы роль и значение России в регионе, степень вовлеченности Запада и ресурсы собственной страны. В этом случае есть шанс на постепенную прагматизацию противоречий, когда они будут признаваться, но само их обсуждение не будет трактоваться, как смертельная угроза национальным интересам.

Сергей Маркедонов - приглашенный научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований, США, Вашингтон

Версия для печати