21.11.2012 | Александр Ивахник

СКР и МВД не могут поделить внимание публики

Следственный комитет России и МВД устроили между собой громкие публичные препирательства по поводу того, кто из них должен освещать для общественности ход расследования уголовных дел, связанных с коррупцией в Минобороны. Казалось бы, в рамках расследования постоянно появляются новые эпизоды и вскрываются новые факты злоупотреблений, так что поводов поведать о своей активности хватит всем. Но нет, правоохранительные ведомства спорят, чья информация является заслуживающей доверия. Лишь к вечеру ситуация вроде бы успокоилась, но вопросы остались.

Атаку начал Следственный комитет. Утром с сайта ведомства раздался грозный окрик в адрес МВД. В связи с «неоднократными публикациями и комментариями представителей органов внутренних дел» в СМИ по уголовным делам о преступлениях, совершенных руководством холдинга «Оборонсервис», СКР счел нужным подчеркнуть, что данные уголовные дела находятся в производстве Главного военного следственного управления СК России. Роль же полиции в этих уголовных делах «сводится лишь к выполнению отдельных оперативных поручений следствия». На этом основании СКР решительно заявил: «Официальная, а значит и правдивая информация по уголовным делам может исходить только от следственного органа, в производстве которого они находятся. Вся иная информация является некорректной, недостоверной и расценивается Следственным комитетом как неуместный пиар, который препятствует объективному расследованию и установлению истины. В связи с этим Следственный комитет предостерегает от распространения сведений, не согласованных со следствием». В конце заявления СК выразил намерение, «учитывая большой резонанс, оперативно информировать общественность о ходе расследования данных уголовных дел, но в рамках закона и в объеме, не противоречащем интересам следствия».

Пресс-служба СКР известна своей активностью, а то и нахрапистостью. Но и на этом фоне вчерашнее заявление привлекает к себе внимание. Во-первых, его отличает весьма резкий, если не оскорбительный тон. Во-вторых, примечательны некоторые поистине убойные умозаключения, в первую очередь, приравнивание официальной и правдивой информации и оценка «всей иной» информации как «некорректной, недостоверной». В-третьих, в тексте отсутствует разъяснение того, каким образом информация, исходящая от МВД, «препятствует объективному расследованию». Что стоит за этим заявлением? Возможно, общее соперничество между двумя ведомствами в сфере расследования уголовных дел и, в частности, недовольство руководства Следственного комитета тем, что мегапроект по сосредоточению всех функций следствия внутри СКР наталкивается на эффективное сопротивление МВД. А возможно, корпоративный азарт, стремление приписать себе все заслуги в энергичном и успешном расследовании столь масштабного, скандального и вызывающего огромный общественный резонанс дела.

Как бы то ни было, коса нашла на камень. Через несколько часов пресс-центр МВД разослал в ведущие СМИ заявление, в котором, прежде всего, обратил внимание на то, что именно оперативные сотрудники «непосредственно занимались получением, проверкой и документированием оперативной информации о противоправной деятельности злоумышленников» и кому, как не им, «оценивать целесообразность ее освещения в СМИ». Поэтому не имеют никаких оснований сомнения в корректности и достоверности информации, представляемой представителями органов внутренних дел в СМИ. Кроме того, говорилось в заявлении, «в МВД России работает достаточно компетентных и профессиональных сотрудников для самостоятельного информационного освещения деятельности министерства, поэтому в помощи PR-структур других ведомств мы не нуждаемся». Наконец, твердо заявлялось, что «в рамках принципа открытости полиции для общества эта работа будет продолжена».

Можно предположить, что столь откровенная публичная конкуренция между различными силовыми ведомствами в ходе начатой властью и позитивно воспринятой обществом антикоррупционной кампании вызвала неудовольствие наверху. Помимо всего прочего такая конкуренция снижает управляемость всего процесса. Видимо, руководителей двух ведомств предостерегли от публичной эскалации конфликта. Во всяком случае, тон нового заявления, опубликованного к вечеру официальным представителем Следственного комитета Владимиром Маркиным на сайте ведомства, разительно изменился. «То, что стало возможным возбуждение таких уголовных дел – это результат совместной работы не только Следственного комитета, МВД, ФСБ, но и Главной военной прокуратуры и Счетной палаты», – для начала отметил представитель СКР. Лишь благодаря совместным усилиям и профессиональной работе следственных, оперативных, контрольных и надзорных органов ведется активное расследование громких уголовных дел, результатом которого должно стать привлечение к уголовной ответственности всех виновных в многомиллиардных хищениях бюджетных средств Министерства обороны. При этом, по словам Маркина, СКР «не собирается брать на себя главенствующую роль в установлении всех обстоятельств и эпизодов преступной деятельности, но в силу закона именно Следственный комитет несет ответственность за полноту и процессуальное закрепление собранных по делу доказательств». Отдельно Маркин остановился на отношениях СКР и МВД, которые «всегда были конструктивными и деловыми по всем уголовным делам, которые находятся в производстве следственных органов Следственного комитета». Представитель СКР отметил, что успешное расследование напрямую зависит от профессиональной работы следователей СК, оперативных сотрудников МВД РФ «и главное – от их слаженного взаимодействия, что и подтверждается делом «Оборонсервиса», которое успешно расследуется совместными усилиями». О праве СКР на монопольное информирование СМИ о ходе расследования Владимир Маркин на этот раз не упомянул.

На самом деле обществу, безусловно, заинтересованному в полном раскрытии дела о коррупции в Минобороны и наказании всех виновных, по большому счету все равно, откуда поступает информация – главное, чтобы она была правдивой и полной. И в этом смысле информационная конкуренция между СКР и МВД только на пользу делу. Но пока и эта конкуренция не позволяет получить ответ на закономерно возникающие у общественности вопросы. Например, почему до сих пор не допрошена главная подозреваемая по делу «Оборонсервиса» Евгения Васильева, с обыска в квартире которой начался публичный скандал о коррупции в Минобороны? Почему не вызывается на допрос экс-министр Анатолий Сердюков – хотя бы в качестве свидетеля? Представитель СК вчера вновь повторил: «Если будет необходимость в его показаниях, он будет вызван. В этом деле нет неприкасаемых персон». Но разве у следствия нет потребности в показаниях человека, который непосредственно создавал структуру «Оборонсервиса» и затем курировал его деятельность? Вчера «Газета.Ru», со ссылкой на источник, близкий к следствию, сообщила, что следственной группе запретили разрабатывать экс-главу Минобороны по делу «Оборонсервиса». Интересно, последуют ли на это сообщение официальные комментарии СКР или МВД?

Версия для печати