10.01.2013 | Сергей Маркедонов

Президентские выборы в Армении: интерес без интриги

2013 год будет для всех государств Южного Кавказа важным политическим рубежом. Армении, Азербайджану и Грузии предстоят президентские выборы. В Грузии помимо избрания главы государства должен завершится процесс смены высшей власти, начатый парламентскими выборами 1 октября 2012 года. Этот процесс будет происходить параллельно с конституционной реформой (новеллы вступят в силу после избрания президента), нацеленной на перераспределение полномочий между главой государства, правительства и национальным парламентом.

Первой в предвыборную гонку вступила Армения. Уже 25 декабря 2012 года начался процесс выдвижения кандидатов. Первоначально о своем участии ЦИК республики уведомили 15 человек, но сито избирательной комиссии прошли далеко не все. После предварительного «отсева» остались действующий глава государства Серж Саркисян, лидер партии «Наследие» Раффи Ованнисян, руководитель партии «Свобода» Грант Багратян (ранее эта структура входила в состав Армянского национального конгресса), известный в советское время диссидент Паруйр Айрикян, экс-глава МИД непризнанной Нагорно-Карабахской Республики Арман Меликян, политолог Андриас Гукасян и беспартийный Вардан Седракян. Даже беглого взгляда на этот список достаточно, чтобы, как минимум, задаться несколькими вопросами.

В перечне претендентов отсутствуют главные возмутители спокойствия в армянской политике. Здесь нет первого президента Армении, лидера Армянского национального конгресса, участника избирательной кампании 2008 года Левона Тер-Петросяна. Нет в нем и второго президента Роберта Кочаряна,об амбициях которого многие говорили в течение всего периода после скандальных выборов-2008, омраченных гражданским противостоянием. Впрочем, уже к середине прошлого года актуальность разговоров о «второй попытке возвращения» (первая неудачная была предпринята Левоном Тер-Петросяном) заметно снизилась. Отсутствует в списке и Гагик Царукян, которого, можно было бы назвать главным возмутителем спокойствия прошлого года (опять же в отличие от первого президента Армении, претендующего на звание главного возмутителя спокойствия пятилетия). Напомню, что в ходе прошлогодних парламентских выборов основной интригой было не столько противостояние властного и оппозиционного сегментов политического спектра Армении, а противоборство между ведущими «партиями власти», Республиканской партией и «Процветающей Арменией». Мало того, что партия Царукяна последовательно вела кампанию с популистских позиций, прибегая и критике власти, так по итогам голосования у «Процветающей Армении» был виден количественный прирост по сравнению с предыдущим созывом парламента. В 2012 году у «Процветающей Армении» на 11 мандатов больше, чем за 5 лет до этого. И неслучайно поэтому 24 мая 2012 года «Процветающая Армения» заявила о своем неучастии в послевыборной правительственной коалиции. Однако в декабре ушедшего года «проблема Царукяна» была закрыта. Лидер «Процветающей Армении» Гагик Царукян отказался от участия в кампании, а сама партия заявила о том, что не поддержит ни одного из претендентов. Для республиканцев и их выдвиженца Сержа Саркисяна это равнозначно пассивной поддержке.

По справедливому замечанию ереванского политолога Сергея Минасяна, предстоящие выборы де-факто превращаются в «технические». В самом деле, достаточно просто бегло посмотреть на потенциальных претендентов на президентское кресло. Грант Багратян в начале 1990-х годов занимал посты в «экономическом блоке» правительства, а в 1993-1996 гг. был премьер-министром. Его называют «отцом земельной реформы», которая считается одной из самых последовательных либеральных аграрных преобразований на всем постсоветском пространстве. При всей условности параллелей у Багратяна имидж «армянского Егора Гайдара», что в сегодняшних условиях вряд ли может рассматриваться, как лучшая атттестация. Всемирный банк признавал экономические преобразования в Армении одними из наиболее удачных постсоветских реформ. Однако вряд ли именно этой шкалой оценок воспользуется армянский избиратель.

Раффи Ованнисян - сын известного армяно-американского историка Ричарда Ованнисяна. Родившись в США, получив там образование т сделав успешную карьеру, он в начале 1990-х годов бросился помогатьсвоей исторической родине. В 1991-1992 гг. также побывал министром иностранных дел Армении, а начиная с 2007 года дважды избирался депутатом национального парламента. Однако избраться депутатом- это совсем не то же самое, что стать президентом. И результат «Наследия» - 5, 79% на прошлогодних парламентских выборах говорит о том, что вряд ли Ованнисяну стоит рассчитывать на «электоральную революцию».

Паруйр Айрикян получил известность еще в советское время благодаря своей борьбе за национальную независимость Армении. Он многократно арестовывался в брежневские времена, но был выслан из СССР в Эфиопию и лишен советского граждантсва уже в период «перестройки» в 1988 году (сама эта история могла бы стать материалом для классного детектива в духе произведений Фредерика Форсайта). Вот как описывает свой лагерный диалог с Айрикяном литератор Михаил Хейфец: «Однажды мы разговорились с Айрикяном о независимой Армянской республике, возникшей на территории бывшей Персидской (а потом Российской) Армении после 1917 года. Нас в институте учили, что турецкая армия во главе с Ататюрком едва не уничтожила тогда, в конце 1920-го года, молодое государство и почти добила остатки армянского народа, но Красная армия остановила Кемаля-пашу и спасла российских армян. Паруйр вскипел, когда я все это пересказал: «Мы разбили турецкую армию, когда создали свою республику, и снова бы их разбили, если бы с севера нас не атаковала Одиннадцатая армия красных. Нас взяли в клещи: с юга шли турки, с севера - большевики. Русские не спасли нас, а помогли Кемалю ликвидировать наше государство и получили за это часть наших земель, а остальное отдали туркам». Наверное, на выборах 1988 года (если бы таковые были бы, как, впрочем, и независимая Армения) Айрикян бы и имел успех. Сегодня же старые заслуги вряд ли окажутся востребованными много более приземленным избирателем, испытавшим многочисленные разочарования и убедившимся, что для благополучия и процветания одной идеологической чистоты не всегда достаточно.

Что же касается других фигур, то их политические ресурсы также вызывают большие сомнения. Впрочем, как и их широкая общественная известность. У Армана Меликяна хотя и есть опыт участия в президентских кампаниях (2008), но в тоже время имеется четкая внешнеполитическая специализация (будь то дипломатическая работа в Казахстане, деятельность посла по особым поручениям под эгидой МИД Армении или «непризнная дипломатия» в НКР). Политолог Андриас Гукасян баллотируется впервые и известен больше не столько политическими, сколько гражданскими инициативами. Вардан Седракян - специалист по эпосу, уже успеший сделать ряд популистских заявлений вроде предложения трем президентам Армении стать его советниками в случае электорального успеха.

Означает ли это, что предстоящие в скором времени выборы не представляют никакого интереса для внутриполитической динамики Армении? Ведь, по сути дела, исход кампании можно спрогнозировать с гораздо большей уверенностью, чем это было 5 лет назад. Думается, что такой вывод можно сделать лишь по чисто внешним маркерам. Во-первых, следует связать в один цикл две избирательных кампании, поскольку без прошлогодних парламентских выборов нынешнюю «техническую» гонку трудно понять. Что же так повлияло на сегодняшнюю ситуацию? Во-первых, майская кампания 2012 года по выборам в парламент подвела некую черту под историей, начавшейся гражданским противостоянием 2008 года. Она показала, что президент Серж Саркисян является не тень своего предшественника, а самостоятельным политиком, склонным к использованию более тонких настроек по сравнению с Кочаряном. Конечно, история не знает сослагательного наклонения, но думается, что политическое сосуществование оппозиционера Левона Тер-Петросяна и президента Роберта Кочаряна могло бы не закончится форматом «кровавой субботы». Саркисян же обеспечил т.н. «несистемной оппозиции» маленьким кусочком власти. Сначала АНК дали попасть в Совет старейшин Еревана, то есть в столичный парламент, а затем и в высший представительный орган национального уровня. Таким образом, главная сила массовых уличных протестов получила возможность войти в «систему», пусть как и оппозционная сила, и с чрезвычайно ограниченными правами. Но в отличие от Кремля команда третьего президента Армении не стала раздувать «оранжевых угроз» и демонизировать оппонентов (хотя после событий 2008 года у официального Еревана на то было куда больше оснований, чем у российских властей после выступлений на Болотной и на Сахарова). С одной стороны оппозиции дали во всей красе явить неспособность к формулированию четких политических альтернатив, а с другой поделились маленьким кусочком власти, обеспечив то, что на Западе так популярно называть словом «engagement». Во-вторых, в период с мая по декабрь прошлого года Саркисяну удалось решить проблему уже другого порядка. Речь, конечно же о внутриэлитном диалоге. Так удалось добиться благожелательного нейтралитета «Процветающей Армении», что в нынешних условиях является почти что поддержкой.

Таким образом, для того, чтобы получить нынешние выборы без интриги команде Саркисяна было необходимо пройти через множество интриг и сложных многоходовок. Но самое интересное начнется в феврале 2013 года. По очень точному замечанию известного политолога Ричарда Гирагосяна, у Саркисяна будет второй срок, как первый. И в самом деле, он идет на выборы не как преемник другого лидера и без тени Кочаряна за своей спиной. За свою первую пятилетку ему удалось минимизировать поляризацию общества и уберечь Армению от крайностей гражданского противоборства (понятное дело, что не обошлось и без пресловутого административного ресурса, и без неформальных правил игры). И это – неплохая стартовая площадка для начала новой легислатуры. Однако не будем забывать, что Армения - не страна с ядерной «кнопкой» и не мощная региональная держава. Во многих ситуациях ее внутренняя динамика более, чем тесно увязана с «фоновыми факторами», будь то ситуация на Ближнем Востоке, Южном Кавказе в целом. И, конечно же, нагорно-карабахский конфликт будет по-прежнему оказывать огромное влияние и на внутреннюю, и на внешнюю политику страны. Впрочем, очевидно и другое. Без хотя бы минимальной гармонизации внутренней ситуации внешнеполитический курс проводить намного труднее.

Сергей Маркедонов - приглашенный научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований (Вашингтон, США)

Версия для печати