27.05.2013 | Алексей Макаркин

Феномен Ульяны Скойбеды

Отношение к словам Ульяны Скойбеды, опубликованным на сайте «Комсомольской правды» («КП»), разделило общество на две части. Либералы считают ее антисемиткой и нацисткой, а сама фраза об «абажурах» воспринимается ими как не досадная случайность, а как ярко выраженная антисемитская провокация. Лоялисты (сторонники Кремля), напротив, утверждают, что речь идет о случайности, об эмоциональной реакции на статью Леонида Гозмана, сравнившего СМЕРШ с СС. Аналогичную позицию занимает и сама Скойбеда, принесшая извинение за слова об «абажурах» в следующей форме: «Кровь наша горячая, казацкая. И в полемическом запале я допустила некорректное выражение».

Журналист-государственник

Ульяна Скойбеда работает в «КП» с 1997 года – еще со времен своей учебы на факультете журналистики МГУ. Она принадлежит к «поколению девяностых» - в это время в СМИ большую роль стали играть отделы, занимавшиеся расследованиями, и стали цениться репортеры, способные «раскрутить» сенсационную историю, способную привлечь внимание читательской аудитории. В подобных расследованиях, как правило, действовал принцип четкого разделения на «черное» и «белое» - читатель требовал «душещипательных» историй, в которых были бы однозначно правые и не менее однозначно виноватые. Скойбеда быстро получила известность как журналист, способный подготовить сенсационный материал, востребованный читательской аудиторией «КП», которая эволюционировала в 90-е годы от либерального издания к СМИ, сочетающему «государственническую» и «желтую» составляющую (как альтернатива другому массовому СМИ - «МК», сочетающему либерализм и все ту же «желтизну»). Либеральная часть журналистов «КП» покинула это издание еще в начале 90-х, создав в 1993 году «Новую ежедневную газету» (с 1995 года – «Новая газета», одно из основных оппозиционных СМИ).

Скойбеда неплохо вписалась в стилистику «КП», основанную на апелляции к консервативно настроенным слоям общества. При этом черно-белое видение мира, свойственное «сенсационным» журналистам, осталось у нее в полной мере. При этом «черными» становятся те, кого Скойбеда относит к числу противников государства и общества, а «белыми» - государственники, защищающие национальные интересы любыми способами. Соответственно, при описании конфликтных ситуаций, вызывающих общественные эмоции, она находится на стороне власти. Разумеется, отделяя ее от нерадивых чиновников, действующих вопреки интересам государства – так, в 2009 году она стала лауреатом журналистской премии «Искра» за серию публикаций о финансовых пирамидах и коррупции в МВД.

«Государственничеством» можно объяснить и некоторые, на первый взгляд, противоречивые действия Скойбеды. Например, делая материал о нашумевшем конфликте в Сагре (который в большинстве СМИ характеризовался как нападение криминальной группировки на жителей уральского поселка), Скойбеда заняла неожиданную позицию, подвергнув критике наиболее распространенную версию. По ее словам, в поселке имел место «криминально-бытовой конфликт между беглым уголовником, который пытался начать новую жизнь (но, впрочем, связи с зоной не терял), и деревенской гопотой, которая то ли хотела обложить нацмена данью, то ли просто хотела подраться из любви к искусству». То есть речь идет об обыкновенной «уголовной разборке», а «придуманная история удовлетворила глубинную потребность населения в мести кавказцам, мечту о былинных героях, семерых смелых, которые прогнали орду поганых».

Таким образом, журналист газеты, ориентированной на мнение большинства, вдруг пошла против этого мнения. Похоже, впрочем, что этот выбор Скойбеды повлиял тот факт, что активным защитником жителей Сагры выступил уральский политик Евгений Ройзман, к деятельности которого в Кремле относятся весьма негативно, воспринимая эту фигуру как деструктивную. В 2007 году он не был включен в избирательный список «Справедливой России» (насколько можно судить, под давлением власти), а в 2011-м персона Ройзмана стала предлогом для изгнания Михаила Прохорова из «Правого дела» (Прохоров, в отличие от Миронова, не захотел «открещиваться» от Ройзмана). Скойбеда упрекала Ройзмана в том, что он создал миф о Сагре, развязав информационную войну, называла его «пиарщиком от политики». Кроме того, она в другом материале подвергла резкой критике деятельность Ройзмана по борьбе с наркоторговлей и лечению наркоманов «нетрадиционными методами», которые, однако, весьма популярны среди населения.

Подобная позиция отличает «государственника» от националиста. Первый прежде всего защищает интересы государства (как он их понимает), выступая против любой угрозы, откуда бы они ни исходила. Тогда как для националиста главным является именно национальный фактор, определяющий его политические предпочтения.

Характерен и другой текст Скойбеды, посвященный не менее известному делу – о зверском избиении химкинского журналиста Михаила Бекетова. Общественные симпатии в данном случае находились на стороне Бекетова, который подвергал резкой критике деятельность городской администрации во главе с теперь уже бывшим мэром Химок Владимиром Стрельченко. В апреле нынешнего года, после смерти Бекетова (так до конца своей жизни и не оправившегося от тяжелых ранений), Скойбеда опубликовала статью, в которой подвергла покойного резкой критике, обвиняя его в публикации заказных статей против Стрельченко. «Проблемы, конечно, реальные (точечная застройка, нецелевое расходование бюджетных денег), но форма подачи уж очень недостойная: ернически-издевательская», - писала Скойбеда о статьях покойного журналиста.

Неприязнь к Бекетову проявляется даже в формулировках типа «потный накачанный лысый мужик», «неудачливый политик и плохой журналист». Зато Стрельченко – хороший мэр, которого подставили некие конкуренты, якобы и организовавшие избиение Бекетова. Какие конкретно – Скойбеда не называет, и ее статья более напоминает не расследование, а «компроматный» материал, направленный на «отбеливание» Стрельченко. Ветеран-«афганец», приведший к управлению Химками команду из отставных офицеров, настроенных подчеркнуто патриотически, явно ближе Скойбеде, чем журналист, тесно взаимодействовавший с оппозицией (кстати, Евгения Чирикова вполне закономерно является еще одним «антигероем» ее статьи).

Но наибольшее возмущение Скойбеды вызывает «раскрученная» Бекетовым история о проведенной в бытность Стрельченко мэром скандальной эксгумации останков воинов, погибших во время Великой Отечественной войны. Скойбеда утверждала, что Бекетов в своей борьбе с мэром оказался «подлецом», «подставил Россию», обнародовав эту информацию в условиях, когда российские государственные органы резко критиковали власти Эстонии за перенос останков советских воинов и памятника им («Бронзового солдата») из центра города на кладбище. Характерны слова Скойбеды о том, что «иногда ты прежде всего не журналист, а гражданин», понимаемые в традиционно советском духе. Если информация журналиста противоречит государственным интересам, он не должен ее обнародовать.

Статья Скойбеды о Бекетове демонстрирует еще одну особенность «государственников». Для них нет корпоративной солидарности с коллегой, даже ставшим жертвой преступников – ее заменяет полная идентификация с государством, интересы которого превыше всего.

Пример Скойбеды показывает, что подобный процесс может завести весьма далеко. Так, одна из формально «аполитичных» статей журналиста называется «Убить или растить инвалида». Автор утверждает, что все дети, родившиеся с экстремально низкой массой тела, останутся тяжелыми инвалидами (данную точку зрения, кстати, разделяют далеко не все специалисты), и выражает сомнения в необходимости их выхаживать. По ее утверждению, плодить таких несчастных – жестокость, а переход на стандарты Всемирной организации здравоохранения, обязывающие выхаживать детей весом от 500 грамм, является следствием лоббизма производителей медицинской техники. Однако в этом материале заметен характерный подтекст – автор рассматривает этих детей как бесполезных для общества и государства. «И мы поставляем инвалидов государству! А, знаете, сколько стоит выхаживание таких детей? Более двадцати миллионов рублей. Одна инъекция для раскрытия легких – 40 тысяч», - цитирует она анонимного врача, вполне соглашаясь с высказанной позицией.

При этом возникает очевидное противоречие – Скойбеда позиционирует себя как православная христианка, противницей абортов и сторонницей теории о том, что жизнь начинается с момента зачатия. А ее рассуждения полностью противоречат церковному учению. Выход она находит в следующей формулировке: «В первый раз в жизни я поняла, почему православная церковь выступает против некоторых достижений научного прогресса. Они заводят в моральный тупик, все выходы из которого неправильные». В данном случае речь идет о весьма сомнительной трактовке позиции Церкви, которая поддерживает достижения научного прогресса, направленные на сохранение жизни.

Скойбеда против оппозиции

Еще одним материалом Скойбеды, получившим широкую известность, стало расследование криминальной истории в семье Кабановых, в которой муж Алексей убил во время новогодних праздников 2013 года жену Ирину. И убийца, и убитая были участниками «белоленточного» протестного движения, довольно известными фигурами в среде московской богемы. Эта трагическая история вызвала шоковую реакцию в оппозиционных кругах и была использована сторонниками власти для дискредитации политического протеста. Как правило, в центре внимания лоялистов оказывалась фигура Алексея Кабанова, который представлялся настоящим исчадием ада – они настаивали на типичности этой фигуры для протестного движения. В то же время оппозиционеры утверждали, что одиозный убийца является исключением из общего правила – а большинство критиков власти являются вполне порядочными людьми.

В этой ситуации появился материал Скойбеды, написанный формально в жанре расследования, но в реальности носящий разоблачительный, «компроматный» характер. Ее задачей стало не обличение Кабанова (это было уже сделано ранее и многократно), а демонстрация того, что вся оппозиция состоит из безнравственных отщепенцев. Для этого ей предстояло облить грязью жертву преступления – Ирину Кабанову, чем журналист и занялась. Она собрала весь возможный компромат на нее, обвинив ее в массе грехов – от асоциального образа жизни до русофобии и богохульства. Последнее состояла в том, что Ирина в возрасте шести лет мелом написала «Бога нет» - как утверждает Кабанова, перед иконами своей прабабушки (со ссылкой на ЖЖ покойной). Хотя в этом ЖЖ история рассказана несколько иначе – пресловутая надпись была сделана на ступеньке лестницы, то есть вдали от икон. А сама запись посвящена рассуждениям автора о Боге, в которых нет ничего оскорбительного для верующих – более того, они выглядят более совместимыми с христианской нравственностью, чем текст самой Скойбеды о недоношенных младенцах. Однако, в любом случае, информация о событиях многолетней давности, не имеющая отношения к убийству, не может быть истолкована иначе, чем желание нанести моральный удар по погибшему человеку.

Еще один упрек Скойбеды в отношении покойной – неуважение к празднику Победы (явная параллель с антигозмановским текстом). Журналистка цитирует еще одну запись в ЖЖ Кабановой: «Почему-то у меня изменилось отношение к празднику Победы. Раньше оно было таким восторженным, вполне патриотичным: песни и тюльпаны. Но эта современная традиция «Чтобы помнили», с перепевом песен и гладкими торжественными фразами ведущих и дикторов - такая мутная и спекулятивная. Вся эта общественная кампания ведь призвана стимулировать чувство гордости? А порождает чувство стыда». Похоже, что сильное неприятие Скойбеды могло вызвать и продолжение рассуждений Ирины по этому вопросу, которые не были опубликованы в «КП» - о том, что «государство и общество находятся во взаимоотношениях ментального метастазного рака, с глубоким проникновением». Эта точка зрения прямо противоположна воззрениям государственников, для которых идеальной схемой взаимоотношений государства и общества является их активное взаимодействие при доминирующей роли первого.

Результатом знакомства Скойбеды с ЖЖ Ирины стало констатация ею факта, что погибшая «почему-то перестала казаться мне невинной жертвой». И далее: «Я бродила по страницам знакомых Кабанова и чувствовала себя отщепенкой. Десятки, десятки дневников белоленточников! Сто процентов знакомых Кабанова - «Мы-были-на-Болотной-мы-придем-туда-опять!» и «Марш против подлецов» (против «закона Димы Яковлева»). А я-то придерживаюсь ровно противоположных взглядов. Да, я знаю, что так, как я, думают восемьдесят процентов населения России, но при этом вижу, что мои (наши) оппоненты - это элита: писатели, журналисты. Интеллигенция, мозг нации. Богема». Таким образом, Скойбеда в очередной раз выстраивает жесткую «черно-белую» дихотомию. В ее рамках народ, с которым отождествляет себя журналист, противостоит чуждым для него и страны элементам, подобным супругам Кабановым.

«Мы, то есть народ, всегда здесь были, и мы - соль земли. Вы вот откуда взялись?», - задает риторический вопрос Скойбеда. В этих словах проявляется характерная ее особенность – максимальная пафосность, свойственная советской стилистике, все более актуальной в последнее время.

Еще один текст, в котором Скойбеда принципиально разошлась с либеральной интеллигенцией, был посвящен «Тотальному диктанту» 2013 года, в ходе которого предложенный для участников проекта текст написала писательница Дина Рубина, являющаяся гражданкой Израиля. «Зачем показывать, что лучше всех русский язык знает эмигрантка с двадцатитрехлетним стажем? Уехала, и теперь нас будет учить?», - утверждала Скойбеда, при этом отрицая антисемитский характер своего текста.

Однако за спорами об антисемитизме Скойбеды (как представляется, вполне разрешенными после ее выпада в статье против Гозмана) на втором плане остался не менее важный сюжет. «Тотальный диктант» - только один из поводов для написания статьи – в целом она посвящена более масштабной теме «иностранного влияния» на российские внутриполитические процессы. «Слово гражданина всегда должно быть весомее, слово человека из-за рубежа – факультативнее и альтернативнее. Взгляд со стороны полезен, но всегда надо помнить, что иностранный агент может преследовать свои собственные, отличные от российских, цели», - считает Скойбеда. И ее риторика вполне вписывается в контекст государственной политики, направленной против «иностранных агентов». Характерно также, что губернатор Ульяновской области Сергей Морозов, частично пересмотревший условия «Тотального диктанта» в своем регионе (вместо текста Дины Рубиной зачитывался другой, посвященный советскому художнику Аркадию Пластову), не вызвал никакого недовольства со стороны власти. Текст Скойбеды выглядит на этом фоне частью кампании, ориентированной на массовые слои населения и направленной на создание обстановки подозрительности к «чуждым элементам», которые тесно связываются с зарубежным влиянием.

На этом фоне текст Скойбеды, направленный против Гозмана, выглядит вполне закономерным результатом ее предыдущей журналистской деятельности – другое дело, что она в данном случае перешла некий психологический барьер, который неприемлем для современного российского общества. Оно более терпимо по отношению к суждениям, подобным «скойбедовским», чем западное (в котором и ряд предыдущих текстов Скойбеды были бы расценены как недопустимые с нравственной точки зрения), но «абажуры» вызвали сильную реакцию не только в оппозиционной среде. Нежелание столичного вице-премьера Леонида Печатникова давать комментарий журналисту «КП» свидетельствует о том, что негативная эмоция затронула и вполне лояльные общественные группы. Видимо, с этим связаны и вынужденные извинения Скойбеды, которая, помимо прочего, рассказала о своем родственнике-еврее, погибшем во время войны.

В то же время руководство «КП» не собирается сдавать своего журналиста и совершенно не возражает против ее взглядов, если бы они были изложены в более «приемлемой» форме (например, что евреи должны быть благодарны русскому народу за победу в войне, спасшую их предков от гибели). Прокремлевские комментаторы также фактически взяли Скойбеду под защиту. Главный редактор «КП» Владимир Сунгоркин настаивает на том, что слова Гозмана с критикой СМЕРШ носят более одиозный характер, чем «некорректное выражение» его подчиненной – понятно, что в данном случае речь идет о позиции редакции. Заместитель Сунгоркина Сергей Пономарев заявил о публицисте Михаиле Берге, отрицательно высказавшемся о праздновании Дня Победы: «Одного жаль: жаль, что таких нельзя положить на брусчатку Красной площади во время прохождения парадной колонны танков Т-90».

Поэтому представляется, что ресурс Скойбеды и в дальнейшем будет использован в борьбе государственной власти с оппозицией. «Язык ненависти», ранее свойственный преимущественно маргинальным изданиям и Интернет-ресурсам, проникает в массовые СМИ, хотя на сегодняшний момент журналистское сообщество не готово его использовать (более того, многие журналисты выражают свое открытое неприятие такой стилистики). В этой ситуации Скойбеда с ее государственничеством и «черно-белым» миром оказывается востребованной фигурой, несмотря на ее «проговорку» про абажур.

Алексей Макаркин – первый вице-президент Центра политических технологий

Версия для печати