20.08.2013 | Сергей Маркедонов

Владимир Путин в Баку: новый курс или продолжение старого?

13 августа 2013 года президент России Владимир Путин посетил столицу Азербайджана. Это событие привлекло к себе значительный интерес еще до подведения итогов самой поездки. Во-первых, подготовка визита главы Российского государства сопровождалось определенной интригой. График, а также содержательная повестка дня президентского вояжа оставались неясными вплоть до прибытия Путина в Баку. Во-вторых, президент РФ посетил Азербайджан черед день после пятилетней годовщины окончания «августовской войны» 2008 года. «Горячий август» стал точкой формирования нового статус-кво на Кавказе. И роль России в этом процессе невозможно недооценить. Тем паче, что Москву (обоснованно это или нет, другой вопрос), считают одним из ключевых игроков в процессе нагорно-карабахского урегулирования.

В-третьих, Путин нанес первый визит в Закавказье после своего возвращения в президентское кресло. Следовательно, поездка в Баку имела определенную символическую нагрузку, хотя во время своих предыдущих легислатур российский президент уже посещал столицу Азербайджана. Понятное дело, после того, как Грузия разорвала дипломатические отношения с РФ, глава Российского государства не может совершать визиты в Тбилиси. И такая перспектива не выглядит реальной, поскольку Москва не собирается пересматривать свои подходы к признанию Абхазии и Южной Осетии (обе эти республики считаются в Грузии «оккупированными территориями»), а процесс российско-грузинской нормализации не касается принципиальных статусных вопросов. Его цель сегодня - это смена языка общения, перенос акцента на прагматизм. Однако все это не создает основы для официальных визитов в скором будущем. Остаются Армения и Азербайджан. У каждой из этих стран есть своя заинтересованность в сохранении позитивных отношений с Россией. Для Еревана на первом месте военно-политическая сфера. Российское военное присутствие из всех трех стран Кавказского региона сохраняется только на территории Армении, члена Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Для Азербайджана интеграционные проекты с российским лидерством не являются приоритетом, хотя военно-техническое сотрудничество и добрососедские отношения входят в число важных национальных интересов.

Естественно, каждая из сторон стремится перетянуть Москву на свою сторону в нагорно-карабахском конфликте. Отсюда, и ревностное наблюдение за перемещениями российских высших должностных лиц по региону. В этом плане весьма красноречивой представляется оценка, данная армянской политической повестке дня прошлой недели известным политологом, директором ереванского Института Кавказа Александром Искандаряном: «Как это ни странно, оба самых важных события, которые обсуждают в Армении…– это события, произошедшие не в Армении, а в Азербайджане». И то, что визит Путина в прикаспийскую республику случился до посещения Еревана в его старом новом качестве, только подстегнуло дополнительный интерес к этому событию.

Как можно оценивать итоги путинской поездки в Баку? Однозначного ответа на этот вопрос нет. С одной стороны, президента РФ сопровождала внушительная делегация, включавшая и министра обороны, и главу МИД, и руководителей российских энергетических гигантов «Роснефть» и «Лукойл». С другой стороны, на выходе мы не видим каких-то ощутимых прорывов. Соглашение между российской «Роснефтью» и Государственной нефтяной компанией Азербайджана могло бы быть подписано и без участия президентов. Тем паче, что сам документ еще требует дополнительного детального изучения.

Любой визит в Баку или в Ереван невозможен без обсуждения нагорно-карабахской темы. Но и здесь никакой новизны мы не увидели. Путин подтвердил приверженность к мирному и политическому разрешению армяно-азербайджанского конфликта. Тот же самый подход, хотя и немного другими словами, был зафиксирован на недавнем саммите «Большой восьмерки» в североирландском Лох Эрне в совместном заявлении глав США, РФ и Франции. Что касается Ильхама Алиева, то в очередной раз отметил позитивную роль России в поиске мира. Интересная деталь. Традиционно первое лицо Азербайджана отмечает конструктивную роль Москвы в нагорно-карабахском переговорном процессе, в то время как представители депутатского корпуса и близкие власти эксперты позволяют себе критиковать проармянский крен России в деле урегулирования. И, думается, будут так делать и дальше. Таким образом, говорить о том, что визит прошел успешно, можно. Но результаты поездки не выглядят впечатляющими. В этой связи возникает резонный вопрос о целях и задачах бакинского вояжа, окружаемого атмосферой какой-то особой таинственности.

Посещение Баку Путиным невозможно себе представить в отрыве от общего контекста отношений между Азербайджаном и Россией. И в последнее время на этом направлении у стран накопилось немало вопросов и претензий друг к другу. В 2012 году Москва и Баку так и не «вырастили зерно». Так в апреле прошлого года образно охарактеризовал переговорный процесс по эксплуатации Габалинской радиолокационной станции (РЛС) Сергей Рябков, заместитель министра иностранных дел РФ. Договор 2002 года определял РЛС, как собственность Азербайджана, отданную в аренду России (ежегодная плата составляла 7 миллионов американских долларов). Однако данная сумма не устраивала Баку. По этому вопросу стороны не нашли консенсуса. В нынешнем году российское правительство вышло из соглашения о транспортировке бакинской нефти по трубопроводу «Баку-Новороссийск». И хотя оба этих события официально подавались, как, прежде всего, «экономические сюжеты», политические подтексты также были важны.

Впрочем, этот негатив в двусторонних отношениях был компенсирован определенным «позитивом». Автор статьи отнюдь не случайно взял последнее слово предыдущего предложения в кавычки. В июне 2013 года в СМИ прозвучала информация о российских поставках вооружений в Азербайджан. Никакого военно-политического сюрприза не произошло. Еще в 2010-2011 годах были заключены контракты на поставку вооружений из России в прикаспийскую республику на сумму почти в 3 миллиарда американских долларов. Для сравнения: нашумевший контракт Азербайджана и Израиля (официально был подтвержден в феврале 2012 года) был оценен в 1,6 миллиардов в той же валюте. Однако в Ереване эта информация спровоцировала масштабную дискуссию о цене и издержках союзничества с Россией. И все это оказалось дополнено другими контекстами (повышением цены на российский газ, поставляемый в Армению, а также продвижением Еревана к парафированию Соглашения об Ассоциации с Евросоюзом). Опять же, и в этих двух случаях трудно говорить о новизне. Армения, как и Азербайджан, участвует в проекте «Восточное партнерство» (а до того, в проекте «Европейская политика соседства»). Да и о повышении цены на газ стало известно не в 2013 году, а раньше. Однако разные прямые, сойдясь в одной точке дали негативный фон в отношениях между Москвой и ее стратегическим союзником в регионе - Ереваном. В этой ситуации Азербайджан стал рассматриваться не только, как партнер, но и как возможный инструмент для давления на Армению. В первую очередь, психологическое средство. Москва всячески пытается показать Еревану, что Европа не сможет ее заменить, и что альтернативы союзничеству с РФ нет.

Таким образом, поездка в Баку должна была приостановить негативные тенденции в отношениях с Азербайджаном, а также сыграть роль сигнала для армянского руководства. При этом она вызвала к жизни публикации, в которых визит Путина представлялся едва ли, не как смена геополитических вех России на Южном Кавказе. Между тем, на сегодняшний день подобные выводы выглядят несколько преждевременными. Прежде всего, в силу того, что для каких бы то ни было разворотов, нужно учитывать заинтересованность самого Азербайджана. И его интересы к сотрудничеству с Россией очевидны. Как, впрочем, и очевидны его стратегические «завязки» с Западом. Еще 20 сентября 1994 года в знаменитом бакинском дворце «Гюлистан» в торжественной обстановке между Азербайджаном и 12 крупными нефтяными компаниями был подписан т.н. «Контракт века». Это соглашение предусматривало совместную разработку трех нефтяных месторождений. Оно стало одним из наиболее масштабных деловых контрактов последних двух десятилетий и во многом остается фундаментом азербайджанской внешнеэкономической деятельности и внешней политики. Баку сумел приспособить свою стратегию под энергетические фобии США и ЕС относительно «нефтегазового оружия» России и «энергетической империи», которая якобы стремится к восстановлению СССР. Роль «энергетической альтернативы», воплощенная в проектах «Баку-Тбилиси-Джейхан» и «Баку-Тбилиси-Эрзерум», еще в большей степени укрепила положительный имидж Азербайджана на Западе.

Не менее важно и военное сотрудничество азербайджанских властей с НАТО и с США. Так, в феврале 2012 года, находясь в Баку, Спецпредставитель Генсека Альянса Джеймс Аппатурай особо подчеркнул, что через Азербайджан проходит почти треть всех грузов НАТО для афганской операции. Незадолго до этого, в декабре 2011 года Азербайджан заменил грузинскую авиакомпанию «Sky Georgia» в процессе грузоперевозок для Альянса из Европы.

Во многом именно поэтому демократические сюжеты в случае с Азербайджаном и его отношениями с Западом отошли на второй план. Все это облегчило Баку решение крайне сложных и деликатных задач, связанных с передачей власти в стране от отца к сыну, различными выборными кампаниями, а также референдумом по фактической пролонгации президентских полномочий для Алиева-младшего. Как отметил президент Фонда Джеймстауна Глен Ховард, специалист по Кавказу и Центральной Азии, наличие у Азербайджана существенных запасов нефти «заставляет Вашингтон игнорировать некоторые моменты внутриполитической жизни этой страны». Поэтому и «электоральный фактор» (поддержка Владимиром Путиным Ильхама Алиева на предстоящих выборах президента в октябре 2013 года), который отметили многие обозреватели, не стоит излишне переоценивать. Спору нет, критика по части демократии в адрес Баку со стороны Запада присутствует. И в этом плане поддержка из Москвы важна (ее можно также использовать, как психологический аргумент для убеждения несговорчивых европейских и американских партнеров), но она является критически важной для Азербайджана при одном условии. Таковой она становится в случае повторения «арабских сценариев», где Штаты из-за массовых выступлений старались дистанцироваться даже от преданных союзников, таких как египетский президент Хосни Мубарак.

Без «бакинской осени» или каких-то вариантов с попытками ее осуществления российская электоральная поддержка, хотя и останется важной, но значительно потеряет в своей цене.

Таким образом, гипотетическая переориентация Москвы с Еревана на Баку не снимет главную озабоченность Кремля. Азербайджан, как и Армения, не станет делать «последнего и решительного» выбора в пользу РФ или Запада. Интерес к диверсифицированному внешнеполитическому курсу есть у двух кавказских стран, несмотря на их многолетний конфликт. Но по части следования «политике качелей» у Еревана и Баку есть много общего. Впрочем, и у Москвы есть своя заинтересованность в сохранении равновесных отношений с Арменией и с Азербайджаном, поскольку всякий иной вариант будет лишь мультипликацией уже имеющихся проблем в Закавказье.

Сергей Маркедонов - приглашенный научный сотрудник (Visiting Fellow) Центра стратегических и международных исследований, США, Вашингтон

Версия для печати