13.09.2013 | Алексей Рощин

Почему ошиблись социологи?

Прошедшие выборы в Москве, помимо прочего, ознаменовались громким скандалом с предвыборной социологией. Только ленивый не пнул «ведущие социологические службы страны», которые, как выяснилось, все дружно ошиблись в прогнозах, не сумев предсказать ни балансирование Собянина на самой грани 50%, ни успех Навального: по мнению ВЦИОМ, Левады и прочих, Собянин должен был уверенно, без всяких вопросов побеждать, а Навальному наши «социолухи» не давали больше 15, в лучшем случае – 20% голосов.

Но хуже всего ошиблись прогнозисты с явкой на выборы в Москве: тот же ВЦИОМ обещал, что придут порядка 48% населения, а пришли, как мы знаем, лишь 33%. Серьезнейший прокол! Ошибиться с явкой не на какие-то проценты, а в 1,5 раза! Не зря народ последнее время изощряется в сарказме. Как только не обзывают «придворных социологов»! Какими только эпитетами не обозначают их уровень квалификации!Я бы, возможно, и сам с охотой присоединился к всеобщему улюлюканью, тем более что никаких оснований выгораживать «придворную социологию» у меня нет, а грешков, помимо нынешнего эпик-фэйла, за ними водится немало. Я бы придумал еще какой-нибудь особо сочный эпитет, если бы… Если бы не одно «но».

Дело в том, что ровно год назад я со своей предвыборной социологией облажался точно так же. Просто один в один, если речь о предсказании явки! Конечно, масштабы у меня были помельче: ВЦИОМ изучал предвыборную ситуацию в столичном мегаполисе с 8 миллионами избирателей – а я делал то же самое в одном небольшом (менее 100 тыс. жителей) приволжском городке по просьбе тамошнего мэра. В городке предстояли выборы в областное ЗакСобрание, и мэр (на которого по этому поводу отчаянно давил губернатор) хотел точно знать, как у него обстоят дела с рейтингами и чего можно ждать на выборах.

Масштабы у нас со ВЦИОМ разные, но методы сбора анкет и их последующей обработки, смею думать, примерно одинаковые; тут нет какого-то волшебного «ноу-хау», тайны за семью печатями – не рецепт Кока-Колы, словом. Обычная классика социологического опроса по поводу выборов. Главное, что этот метод всегда работал, что твой градусник: сунь его пациенту под мышку, подержи пять минут, потом доставай и смотри на столбик ртути. Все просто!

Так вот – я тогда все сделал «по науке», обсчитал результаты, да и доложил заказчику: мол, явка будет 46-48%. Мэр, который ни черта не понимал в социологии, но чувствовал свой город «кончиками пальцев», еще усомнился – мол, не многовато ли? «По моим, - говорит, - прикидкам, придет порядка четверти, ну может, чуть больше…» И извиняющимся голосом: «Люди устали от выборов…»

А я ведь еще и настаивал, свято уверенный в непогрешимости проведенного опроса! «Никак нет, - говорил, - 47 так 47! Опрос не врет. Я и так сбавил – явка-то всегда оказывается несколько ниже результатов обсчета. Если бы я вам буквально сказал, вышло бы вообще сильно больше 50…». Ну и что Вы думаете? Выборы состоялись, и явка на них тоже едва-едва переползла через 30%! Представляете, какой конфуз?! Было очень неудобно перед мэром. Кое-как отбрехался тем, что мои рейтинги почти совпали с реальными процентами голосов, набранными партиями и кандидатами (плюс-минус 5% - тоже хреново, конечно, но лучше, чем по Москве сейчас). Явка мэра не особо интересовала, проценты-то важнее, так что реноме я себе кое-как поправить смог – но только внешне; а внутренне я, конечно, понимал, что все мои оправдания – полный бред. Если такая лажа вышла с явкой – значит, и результаты по всему остальному могли совпасть с реальными только случайно!

Думал я тогда над этим, думал – да и решил себе мозги не сушить: счел, что это интервьюеры насочиняли анкет, вместо того чтобы каждого честно опрашивать, вот и вышла промашка. За год тот конфуз, естественно, уже подзабылся, и тут вдруг нате: смотрю, что ВЦИОМ с ФОМом лажанулись точно так же.

Придется вернуться к осмыслению. Похоже, тут если и ошибка, то системная, и дело вовсе не в раздолбайстве интервьюеров и не в недостаточном контроле. Вообще, ситуация-то, между нами говоря, весьма серьезная: если мы все делаем правильно, а предсказать ничего не можем – тогда, выходит, сам МЕТОД неправильный?! И что ж тогда делать? Что – социологию отменить?? Не делать предвыборные замеры общественного мнения?

Думаю, нам надо ради поиска ответа слегка отойти от социологии и обратиться… к физике. Там подобная проблема давно сформулирована в виде «эффекта наблюдателя». Суть науки – измерение; однако, к сожалению, все устроено так, что сама процедура измерения неизбежно изменяет сам измеряемый объект – то есть после измерения он уже не такой, каким был до!

Правда, при измерении больших макрообъектов – скажем, скорости катящегося с горы камня при помощи радара – этот самый «эффект наблюдателя» почти незаметен: ну да, поток излучения от радара слегка отклоняет валун от его траектории и влияет на скорость, но так незначительно, что этими изменениями можно смело пренебречь. Другое дело, когда речь заходит об измерениях параметров объектов микромира, всяких атомов и элементарных частиц: вот тут «проблема наблюдателя» встает в полный рост!

Общий вывод из этого экскурса понятен: чем мельче, легковеснее и незаметнее объект измерения – тем сильнее будет сказываться «эффект наблюдателя» при попытке его измерить. Вернемся к социологии. Что мы, фактически, измеряем, когда хотим получить ответ на вопрос о явке на выборы? Мы измеряем МОТИВАЦИЮ участия в выборном процессе. Мы также знаем, что до последнего времени измерение давало вполне надежные результаты – а в последнее время участились какие-то странные сбои.

Выдвигаем гипотезу: может быть, сам по себе объект измерения сильно уменьшился? Измельчал, так сказать? Вот и стал вмешиваться в процедуру «эффект наблюдателя» во всей красе?

Как происходит опрос: человека отлавливают где-нибудь на улице (уличный опрос) или в его квартире (поквартирный опрос) – и говорят: Мы такие-то, проводим опрос, посвященный предстоящим выборам; хотим задать вам несколько вопросов. Вы согласны?

И вот тут человек, который ни о каких выборах и думать не думал, соглашается и начинает отвечать. В частности, его спрашивают – «пойдете ли вы на выборы?», и он отвечает «да, пойду!» А сам думает – впрямь, чего ж не пойти?

То есть, строго говоря, во всех (!) социологических рейтингах, составленных на основе соцопросов, мы даем цифры не по горожанам, которые как-то относятся к идее пойти на выборы – а по тем горожанам, с которыми поговорили о выборах и которые, возможно, сформировали свое отношение как раз по ходу разговора!!

Это – очень важное, на самом деле, допущение и огрубление. Сам по себе контакт интервьюера с человеком – «а давайте с вами поговорим о предстоящих выборах!» - это уже воздействие. Социолог-интервьюер самим своим появлением настраивает человека на то, чтобы как-то к предстоящим выборам отнестись.

Почему это раньше «прокатывало»? Да потому что раньше это допущение было всего лишь «одним из»: мы вполне могли рассчитывать, что «среднего избирателя» все равно кто-нибудь да заставит «подумать о выборах», раньше или позже; не наш интервьюер, так дяди из телеящика, или начальство на собрании, или статьи в любимой «Вечерке».

Но, похоже, этот подход теперь срабатывает только на выборах федерального уровня. А вот на выборах «местных» - то есть областных или муниципальных – он уже «сбоит». И вовсе не потому, что госпропаганда «плохо стала работать»! Как раз все ровно наоборот: госпропаганда стала работать слишком хорошо; она сейчас настолько везде, что российские обыватели – вполне предсказуемо – выучились ставить у себя в мозгах некий «блок» против любых пропагандистских усилий вовлечь себя в какое-нибудь «государственное дело».

И вот пропаганда выборов федерального уровня – по всем каналам день и ночь – этот блок пока еще в состоянии «пробить». А пропаганда выборов местного уровня, по определению на порядок менее мощная – уже всё, извините. Остается на «подпороговом уровне». То есть «реклама кандидатов» как-то еще воспринимается рецепторами, но до сознания обывателя уже не доходит. Перекрыто.

Вот так и получается, что опросы дают нам рейтинги среди тех, с кем поговорили про выборы. Это получается потому, что наши люди с недавних пор вообще поддаются только на дуальное взаимодействие – «с живым человеком глаза в глаза». Из тех, с кем поговорили, половина действительно изъявляет готовность идти на выборы!

Беда в том, что интервьюеры опросили свою тысячу или пятьсот человек. А с остальными больше никто не поговорит. В ответ на призывы из телевизора наши люди «выключаются», газет средние горожане не читают, а если читают, то анекдоты и «спортивную страничку», в интернете на политические сайты не ходят, между собой политические темы («а любишь ли ты, Вася, «Единую Россию?») не обсуждают. Я говорю здесь, подчеркиваю, именно об обычных гражданах, о большинстве, а не о завсегдатаях ЖЖ и политических сайтов Рунета…

Именно поэтому крепнет очевидная тенденция – на местные выборы явка населения все меньше и меньше. На состоявшиеся параллельно с московскими выборы мэра Владивостока пришло вообще 18% избирателей. На состоявшихся годом ранее выборах мэра Омска явка была еще меньше – около 17%. И можно смело утверждать, что и в Москве, если бы не бешеная кампания Навального, явка составила бы 22-23% от общего числа избирателей.

Собственная мотивация участия в выборах местного значения у граждан исчезающе мала! И это приводит к тому, что ее все труднее измерить достоверно при помощи такого «грубого» инструмента, как опрос при помощи профессиональных интервьюеров.

Многих поразил факт, что точнее всего результаты выборов, включая и явку, предсказали «народные социологи» из «штаба Навального», над которыми до выборов вдоволь похохотали «профессиональные социологи» (сейчас бумеранг к ним вернулся). Парадоксальная методика «штаба Навального» известна: у него опросы проводили его же агитаторы, так сказать, в свободное от агитации время. По классическим меркам, такое совмещение абсолютно противопоказано, оно сильно исказит результаты.

В итоге же вышло наоборот. Как такое могло произойти? Моя гипотеза дает ответ и на это – пусть и парадоксальный. Дело в том, что агитаторы Навального, естественно, опросили тех людей, которые так или иначе попали под их воздействие, которым они донесли информацию, что «выборы будут». Именно эти люди в итоге и ходили голосовать. Других, выходит, там не было.

Алексей Рощин - политтехнолог

Версия для печати