27.09.2013 | Сергей Маркедонов

Сухумское убийство: северокавказский след

9 сентября в столице Абхазии Сухуми около своего дома был убит вице-консул посольства России Дмитрий Вишернев. Через несколько дней в больнице от полученных во время покушения ранений скончалась его супруга Ольга. И если сразу же после этого трагического инцидента на первый план вышли проблемы российско-абхазских отношений (широко озвучивалась версия о том, что причиной убийства дипломата могла стать его вовлеченность в разрешение запутанных имущественных проблем в частично признанной республике), то затем в деле появился северокавказский след. Впрочем, этот след не отменяет актуальности ни российско-абхазских отношений в целом, ни вопросов собственности в частности. К ним еще придется обращаться и не раз.

Северокавказский сюжет при этом добавляет к дискуссии ряд принципиально важных деталей, нюансов и контекстов, отодвинутых на второй план из-за напыщенной официальной риторики по поводу «вечной дружбы» между Москвой и Сухуми. Здесь в один узел связываются и российско-абхазские отношения после 2008 года, и динамика нормализации между Москвой и Тбилиси, и вопросы безопасности Северного Кавказа, и проблемы подготовки к предстоящим зимним Олимпийским играм в Сочи.

Но для начала обозначим кратко фактическую канву событий. 19 сентября 2013 года Следственный комитет России озвучил свою версию резонансного убийства. Согласно ей, исполнителем покушения был уроженец Чечни Юсуп Лакаев, а организатором - северокавказское террористическое подполье. Ранее Лакаев уже упоминался в контексте связей с радикальными исламистами. В 2010 году его судили за пособничество боевику, хотя провел в местах лишения свободы и недолго (освободился в 2011 году). Этот персонаж был включен в список лиц и организаций, представляющих потенциальную опасность для зимних игр в Сочи (февраль 2014 года). Данный документ был подготовлен штабом по обеспечению безопасности Олимпиады. Через несколько дней после убийства российского дипломата из Грузии пришла информация о Лакаеве. Он был задержан на территории Аджарии и упоминался в связи с инцидентом в Батуми (перестрелка с грузинскими правоохранителями). 20 сентября поступило сообщение о задержании второго подозреваемого по делу об убийстве российского дипломата Исхана Сабанчиева (он был задержан в Нальчике 20 сентября).

История с Лакаевым фактически совпала по времени с серией террористических акций в республиках Северного Кавказа. Так 16 сентября смертник совершил теракт в станице Серноводская в Сунженском районе Чечни, а в станице Нестеровской в Ингушетии произошел взрыв автомобиля. При этом на территории последней была предотвращена попытка еще одного теракта. Во всех этих случаях есть много деталей, которые требуют полного прояснения. Строить на их основе какие-то скоропалительные версии было бы занятием не слишком продуктивным. Как бы то ни было, а сегодня любые террористические всплески на Северном Кавказе связываются (как внутри России, так и за ее пределами) с проблемами безопасности зимней Олимпиады в Сочи. Тем паче, что лидер «Эмирата Кавказ» Доку Умаров в июле 2013 года в очередном своем обращении заявил о прекращении т.н. «моратория» на атаки гражданских объектов и о необходимости срыва игр.

Хотелось бы сразу оговориться. В реальности умаровский «мораторий» не соблюдался. После его объявления в феврале 2012 года гражданские лица также становились жертвами террористических акций. Только в последнем квартале прошлого года таковых было 22 человека, включая и ректора сельскохозяйственного института из Кабардино-Балкарии (КБР) Бориса Жерукова, журналиста ВГРК КБР Казбека Геккиева, а также ряд религиозных деятелей, практиков «альтернативной медицины» и бизнесменов. Но дело здесь не только в хитрости и лицемерии Умарова, но и в принципах организации северокавказского подполья, действующего, не как «вертикаль», а как сетевая структура, цепи которой имеют известную степень автономии. Обладая также ресурсной ограниченностью, они не обладают возможностями для полноценной стратегической кооперации и сверки всех шагов соседа с собственными действиями. И здесь даже не так уж важно, благословил ли лично Умаров тот или иной теракт. Важно не столько слово «эмира», сколько наличие «горючего материала», который может легко воспламениться при определенных обстоятельствах. И лишь на первый взгляд, отсутствие четкой и слаженной структуры упрощает противодействие подполью. «Сетевой принцип» радикалов, несмотря на техническое превосходство государства, создает немало проблем с точки зрения прогнозирования очередного выпада и принятия качественных превентивных мер.

В данном контексте абхазское направление не может не быть одним из приоритетов. В отличие от Чечни, Дагестана или Ингушетии частично признанная республика непосредственно примыкает к району Большого Сочи. Большинство жизненно важных вопросов для жителей Абхазии – таких, как транспортная логистика, доступ на российский рынок в широком и узком значении этого понятия, значительный спектр социальных проблем (от выдачи российских загранпаспортов до оформления пенсий и пособий), – решаются именно здесь. В свою очередь очевидно и то, что многие нужды олимпийского проекта (в частности, ресурсное и транспортное обеспечение, вопросы безопасности) требуют вовлечения Абхазии. Определенные попытки закрепиться в Абхазии северокавказские радикалы предпринимали и ранее. Так в мае 2011 года российские пограничники в Абхазии обнаружили три тайника с оружием и боеприпасами. В феврале 2012 года аналогичный схрон был найден в восточной части республики. В начале мая того же года ФСБ РФ при содействии Службы госбезопасности Абхазии задержали троих человек - членов «Эмирата Кавказ» по подозрению в участии в подготовке терактов в Сочи, а через 2 недели были обнаружены еще 6 тайников с боеприпасами.

При этом зацепиться и пусть крепкие корни в Абхазии у северокавказских джихадистов не получилось в виду отсутствия значительной местной базы для их поддержки. Во-первых, в самой республике нет большого количества приверженцев радикальной версии ислама, то есть трудно рекрутировать единомышленников для реализации своих целей и задач. Так в состав «Джамаата Абхазия» (который рассматривал себя, как ячейку «Эмирата Кавказ»), фактически ликвидированного в 2011-2012 гг., входило не более 20 человек. Во-вторых, в маленькой республике гораздо легче обнаружить приезжих «гастролеров». При этом даже приверженцев официального ислама в Абхазии немного. Абхазские журналисты и эксперты говорят о том, что большинство посетителей мечети в Сухуми – это не местные жители, сезонные рабочие из республик Центральной Азии, привлекаемые для восстановительных проектов и нового строительства. В то же самое время вопреки оптимистическим оценкам следует отметить ряд инцидентов последних лет (убийства представителей Духовного управления мусульман Абхазии в 2007 и в 2010 гг.).

Трагическая гибель российского вице-консула и его супруги в результате покушения снова ставит вопрос о необходимости укрепления абхазского направления и не только в контексте предстоящей Олимпиады. Как бы то ни было, а по данным на июнь 2013 года расходы на обеспечение зимних игр составили порядка 2, 5 миллиардов американских долларов. Сама кампания по обеспечению безопасности выглядит беспрецедентной. Согласно Федеральному закону № 310 от 1 декабря 2007 года «Об организации и проведении Олимпийских игр» дает возможности для главы государства вводить дополнительные меры безопасности. Они касаются ограничений на въезд, проживание или временное пребывание на определенной территории для людей и для всех видов транспорта, включая морской и воздушный.

Предусмотрено и сворачивание производственной активности, если она попадает под подозрение, а также ограничения и запрет на продажу лекарственных препаратов и алкоголя. Во исполнение этих положений в МВД РФ разработаны конкретные мероприятия. Не исключено, что накануне игр и в ходе них будут осуществлены дополнительные меры по охране границы с Абхазией по реке Псоу. И здесь крайне важно качество укрепления безопасности, чтобы весь этот комплекс мер не имел бы разрушительные последствия для мелкого и среднего бизнеса в частично признанной республике, завязанного в значительной степени на Большой Сочи. Как говорится, безопасность - это приоритет, но «стулья ломать не надо».

Следует понимать, что наращивание внеправовых действий и методов ради благих целей может спровоцировать и ненужную государству радикализацию. И какие бы совершенные меры ни предпринимали российские спецслужбы и правоохранители, это не отменяет такой принципиально важной задачи для самой Абхазии, как формирование собственных качественных органов власти и управления. В противном случае трудно будет жаловаться на излишнее присутствие Москвы в республике.

Впрочем, северокавказский фактор требует и серьезного пересмотра подходов и во взаимоотношениях между Россией и Грузией. Даже после признания принципиальных разногласий по статусу Абхазии и Южной Осетии. В прежние годы официальный Тбилиси был готов к тому, чтобы использовать проблемы Москвы в самом турбулентном российском регионе для реализации своих целей, включая и абхазское направление (можно в этом контексте вспомнить рейд Руслана Гелаева на Абхазию в 2001 году). Сегодня официальный Тбилиси, столкнувшись с острыми проблемами, как на северокавказском пограничье (инциденты в Лопотском ущелье в прошлом году), так и внутри страны (случаи распространения радикальных версий ислама) пытается демонстрировать интерес к точечной кооперации с Москвой по вопросам безопасности. Хотя бы в рамках подготовки к Олимпийским играм, в которых делегация из Грузии будет принимать участие. И как бы ни развивались отношения Абхазии и России, такая кооперация необходима. И вопрос об экстрадиции Лакаева станет определенным тестом по этому вопросу.

Сергей Маркедонов - приглашенный научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований, США, Вашингтон

Версия для печати