15.10.2013 | Леонид Исаев

В Дамаске все спокойно?

Пожалуй, кульминационным событием Арабской весны стал конфликт в Сирии. Эта страна застолбила за собой роль главного мирового ньюсмейкера последних лет, а повестка дня Совета Безопасности ООН, равно как и других международных площадок от ШОС до G20, не обходилась без упоминания ситуации в этой ближневосточной республике.

Можно долго спорить о том, какое влияние оказало отречение Бен Али и Хосни Мубарка в Тунисе и Египте соответственно на распространение революционных настроений по всему Арабскому Востоку и вызванному ими «эффекту домино». Можно вспоминать о том, что на задворках мировых СМИ остались Йемен и Бахрейн, где протесты носили крайне ожесточенный характер и продолжались в течение нескольких лет (если не продолжаются и по сей день). Достаточно вспомнить район йеменской столицы Саны аль-Хасаба, считавшийся некогда йеменской «рублевкой», а сейчас превратившийся в руины. И уж конечно, трудно обойти вниманием убийство одного из самых одиозных лидеров арабского мира XXI – Муаммара Каддафи и разразившуюся гражданскую войну в Ливии, отодвинувшую эту североафриканскую страну на региональную периферию. Однако такого внимания (информационного и не только) со стороны мирового сообщества, которого удостоился режим Башара Асада, не уделялось за последние три года никому.

При этом, как только в октябре 2011 года войскам НАТО вкупе с ливийскими повстанцами удалось взять последний оплот джамахирийцев – Сирт, убив заодно и самого лидера Ливийской революции, конфликт в Сирии начал именоваться не иначе, как гражданская война. Подобное клише в отношении ситуации в этой стране сохраняется и по сей день. Однако немаловажным в настоящее время остается понять, насколько это утверждение является справедливым.

Не вызывает никого сомнения, что революционные веяния Северной Африки дошли и до Дамаска – в марте 2011 года Сирию охватила волна протестов с требованиями в том числе и отставки президента. Однако чем больше конфликт затягивался, тем менее масштабной была народная поддержка оппозиционных сил. Чем более ожесточенной становилась борьба проправительственных сил с представителями Свободной сирийской армии, тем больше народ сплачивался вокруг правящего режима. По большому счету, найти сейчас на территории страны группы лиц, выступающие против действующей власти, представляется крайне затруднительным.

Небезынтересной выглядит и карта военных действий в Сирии в ходе т.н. гражданской войны. Если проследить динамику сражений между властью и оппозицией, то становится очевидным, что бои носили спонтанный характер, возникая то в одной, то в другой части страны. В Сирии попросту отсутствует единая сила, ведущая военные действия против сил Асада. Отдельные группировки проникают в страну из Турции, другие – из Ливана, однако делают они это независимо друг от друга, действуя подчас себе во вред. Если вспомнить события 2011 года в Ливии, то отчетливо была заметна линия фронта между повстанцами и силами Каддафи. Даже в Йемене в 2011 году столица Сана была поделена на две части – восточную и западную – улицей аз-Зубайри, где по одну сторону баррикад находились сторонники тогдашнего президента Али Абдаллы Салеха, а с другой – оппозиция, представленная в том числе первой бронетанковой дивизией под командованием Али Мохсена. В Сирии же подобное положение дел отсутствует как таковое. На сегодняшний день можно выделись лишь несколько наиболее «горячих точек». Во-первых, северные пригороды города Алеппо, где из-за близости с Турцией у боевиков имеется возможность укрываться от правительственных войск. Во-вторых, дорога от Алеппо до расположившегося неподалеку города Идлиба. В-третьих, два пограничных перехода – с Ливаном и Иорданией, использующихся в качестве канала поставки вооружения. И, наконец, исторический центр города Хомс, где осуществление военной операции осложняется невозможностью использования тяжелой техники ввиду его принадлежности к историко-культурным памятникам. По сути, это все.

Да, в последние годы в Сирии заметно усилились меры безопасности, но они никак не напоминают о гражданской войне и вполне укладываются в сложившиеся в арабском мире стереотипы. По количеству контрольно-пропускных пунктов, их защищенности и мерам досмотра Сирия вполне соответствует уровню сегодняшнего Алжира или Йемена.

Наконец, кто сейчас представляет наибольшую угрозу безопасности страны? Далеко не Свободная сирийская армия и не т.н. внесистемная оппозиция, а различные подразделения аль-Каиды, ведущие преимущественно террористическую деятельность на территории страны. Именно конкретные многочисленные теракты нанесли наибольший урон Сирии, нежели полумифические боевые действия день за днем будоражащие внимание мировой общественности.

Все это толкает на мысль о том, что происходящее в Сирии совсем не тянет на то, чтобы называться гражданской войной. Да, жертв было немало, сирийская экономика рухнула и вряд ли в ближайшее время подаст признаки жизни, волна терроризма захлестнула страну и избавить ее от сторонников аль-Каиды будет непросто. Но если называть вещи своими именами, то происходящее в Сирии справедливо и корректнее было бы характеризовать как контртеррористическую деятельность, причем даже не в масштабах всей страны, а в конкретных ее регионах. Однако преподносить ситуацию в темных красках выгодно как одним, так и другим. Оппозиции и ее сторонникам важно показать «истинное» лицо асадовского режима, а последнему (равно как и его партнерам) продемонстрировать «зверства» своего противника. Вот только самому сирийскому народу сейчас не нужно ни того, ни другого. А еще лучше, чтобы о Сирии и вовсе забыли, хотя бы на ближайшее время.

Леонид Исаев - научный сотрудник Лаборатории мониторинга рисков социально-политической дестабилизации, старший преподаватель факультета Прикладной политологии НИУ ВШЭ

Версия для печати