16.12.2013 | Сергей Минасян

Армения между Европой и Евразией: возвращение к политике балансирования?

«Евросоюз и Армения сейчас работают над новой юридической основой своих отношений, и возможно, что это будет новое соглашение об ассоциации», - заявил 13 декабря 2013 г. чрезвычайный и полномочный посол Польши в Армении Здислав Рачинский в интервью армянской редакции «Радио Свободы». Эти слова отчасти можно квалифицировать как первый публичный сигнал, что после фактического провала Вильнюсского саммита программы «Восточного партнерства» Брюссель может демонстрировать несколько более гибкий подход к предложенной Арменией концепции совмещения своего участия как в Таможенном Союзе, так и в Ассоциированном соглашении с ЕС.

Стоит отметить, что о своей готовности совместить европейскую ассоциацию с членством в Таможенном Союзе официальный Ереван заявил еще во время знаменитой встречи президентов Владимира Путина и Сержа Саргсяна 3 сентября 2013 г., когда и было объявлено о желании Армении вступить в Таможенный Союз. Это прозвучало в выступлении армянского президента в присутствие Путина, заявившего, что Армения будет продолжать свое сотрудничество с Европейским Союзом в тех сферах (в первую очередь экономической политики), которые не противоречили бы будущему членству страны в Таможенном Союзе. Можно полагать, что это было предварительно согласовано Саргсяном с российским президентом в ходе предшествующих сложных армяно-российских переговоров и являлось одним из элементов пакетного решения Еревана о присоединении к Таможенному Союзу.

Уже на следующий день, 4 сентября, в интервью армянским СМИ руководитель администрации президента Армении Виген Саркисян заявил о готовности Армении парафировать Ассоциированное соглашение с ЕС на предстоящем Вильнюсском саммите «Восточного партнерства», но без Договора о глубокой и всеобъемлющей зоне свободной торговли (DCFTA). Для армянской стороны было очевидно, что это технически невозможная опция до саммита в Вильнюсе (DCFTA являлось неотделимой частью Ассоциации). Тем не менее, официальный Ереван выступил с такого рода предложением, которое в тот период вполне предсказуемо было отклонено европейскими чиновниками. Впрочем, можно также предполагать, что данное заявление не только должно было продемонстрировать готовность Еревана сохранять, как минимум, уже достигнутый уровень соглашений с ЕС. Возможно, это также было попыткой властей Армении частично перенести ответственность за последующий провал процесса парафирования Ассоциированного соглашения на ЕС. Как бы то ни было, на том момент инициатива Еревана была предсказуемо обречена на неудачу.

С одной стороны, ЕС демонстрировал некоторую «обиду» на Ереван, проявляющуюся даже в заявлениях европейских официальных лиц на самом высоком уровне. Так как для некоторых из них, например, для европейского комиссара по вопросам расширения Стефана Фюле, успех Вильнюсского саммита был делом «личного престижа». После первоначальных более мягких заявлений относительно выбора официального Ереваном, ЕС уже со второй половины сентября ужесточил свою риторику. Брюссель упорно старался не замечать того обстоятельства, что процесс парафирования (а в случае с Украиной – уже и подписания) Ассоциированного соглашения четырьмя странами «Восточного партнерства» именно из-за неосмотрительной позиции европейских чиновников из чисто технического процесса экономической интеграции превратился в жесткую геополитическую борьбу с Россией (со вполне предсказуемой жесткой ответной реакцией Москвы). Поэтому Брюссель ЕС пытался представить отказ Еревана от парафирования Ассоциированного соглашения как результат нестойкости армянской стороны по пути восприятия «европейской мечты» и очевидного давления со стороны Москвы, а не как нежелание Армении жертвовать своими приоритетами в сфере безопасности в геополитическом противоборстве на постсоветском пространстве.

С другой стороны, именно исходя из приоритетов классической «real politik», у европейских чиновников были более серьезные и прагматичные причины демонстрировать осенью 2013 г. негибкость в отношении сделанного Арменией выбора. ЕС необходимо было поддерживать Украину в ее сопротивлении России (с одновременным давлением на администрацию Виктора Януковича в вопросе освобождения Юлии Тимошенко), а так как «украинский вопрос» фактически превратился в игру с нулевой суммой между Брюсселем и Москвой, то в таких условиях это априори требовало демонстрацию европейской «принципиальности» в отношении Армении. Поэтому публично декларировалось, что из-за возможного вхождения Армении в ТС (а оно противоречит условиям ЗСТ с ЕС) подписание Ассоциированного соглашения невозможно.

Однако после завершения Вильнюсского саммита с его известными результатами, создается впечатление, что ЕС стал более гибок в отношении формата возможного нового Ассоциированного соглашения с Арменией. Осознав, что геополитическая борьба в категориях «или-или» становится слишком затратной и сложной задачей уже для самого ЕС (а для многих постсоветских стран – слишком серьезным выбором), Брюссель вполне может пересмотреть свои подходы. Тем более что ЕС надо спешить в этом вопросе, чтобы не лишиться того, что у него еще осталось на постсоветском пространстве, где Москва с чередует свои «кнуты и пряники».

К примеру, когда главной целью давления Москвы на армянское руководство было даже не столько вступление Армении в Таможенный Союз, сколько недопущение парафирования Ереваном Ассоциированного соглашения в Вильнюсе, тогда главным инструментом «убеждения» Москвы явилось давление на Ереван в вопросах безопасности (в первую очередь увязанные с карабахским конфликтом) и поставки энергоресурсов. Но после фактического торпедирования Вильнюсского саммита, уже после принятого Ереваном политического решения о вступлении в Таможенный Союз, а Киевом - об отказе подписания Ассоциированного соглашения с ЕС, Москва несколько изменила свои подходы и позицию по ряду важнейших для Еревана аспектов.

Настало время «пряников», причем адресованных не только Еревану, но и в немалой степени способных послужить «наглядным примером» и для Киева. В частности, стали заметны некоторые признаки корректировки российской позиции в вопросах региональной безопасности и карабахского конфликта, а также активизация военно-технического сотрудничества и льготных поставок российских вооружений Армении. В ходе визита Путина в Армению было также объявлено о снижении цены на поставляемый в республики российский газ, с фиксацией до 2018 г. и с привязкой со внутрироссийскими ценами. Также анонсированы некоторые другие армяно-российские договоренности в экономической и инвестиционной сфере.

Соответственно, ЕС необходимо спешить, ибо политика жесткого давления на армянское руководство уже контрпродуктивна и может только еще более подстегнуть Ереван окончательно повернуться в сторону Москвы. Как результат, для Армении может сложиться достаточно благоприятная ситуация для продолжения своей традиционной политики баланса между ведущими внешнеполитическими акторами на постсоветском пространстве. Одновременно, попытки эффективного совмещения двух интеграционных проектов со стороны Армении, могут послужить хорошим примером и для самих Москвы и Брюсселя, геополитическое противостояние которых на украинском политическом поле в настоящее время, по всей видимости, будет лишь усиливается.

В своем интервью посол З.Рачински следующим образом обрисовал сложившиеся политические реалии вокруг Армении: «Мое видение ситуации следующее: безопасность Армении гарантируется, во-первых, ее членством в ОДКБ, во-вторых, особыми двусторонними отношениями с Россией, и эти составляющие не входят в противоречие с ассоциацией с Европейским Союзом. Правда, пока у нас таких примеров нет, но почему бы Армении не быть в числе первопроходцев. То есть, я имею в виду, что Армения остается в пространстве безопасности, гарантируемой Россией, но одновременно пользуется теми привилегиями, ноу-хау, которые может предоставить Европейский союз. Это могло стать очень интересным и даже историческим политическим экспериментом».

Надо подчеркнуть, что Здислав Рачинский является одним из наиболее профессионально подготовленных и хорошо представляющих региональные политические реалии послов ЕС, в настоящее время аккредитованных в Армении. Умение четко понимать специфику многосложного политического контекста на Южном Кавказе, равно как и рамки и ограничения традиционно проводимой Армении политики балансирования между важнейшими геополитическим полюсами, всегда было свойственно дипломатам, представляющим Варшаву в Ереване. Вместе с тем, можно утверждать, что заявление польского посла является не только проявлением его личной прозорливости, но и символом некого тренда в общей политике ЕС в отношении Армении. Еще 11 декабря Европейский парламент, в качестве первого шага по началу имплементации подписанной на Вильнюсском саммите 29 ноября между Арменией и ЕС декларации о развитии сотрудничества принял решение включить республику в ряд внутренних европейских программ, в частности, в сфере образования, науки и культуры.

Пример Армении, где вероятен возврат процессов европейской интеграции в прежний, преимущественно технической формат совместных экономических проектов, комплексного содействия реформам, углубления демократических институтов и защиты фундаментальных прав человека может также означать, что ЕС в своей постсоветской политике может не обострять борьбу с Россией на том поле, на котором Москва «по умолчанию» сильнее и увереннее – на поле «классической» геополитики в координатах даже не 20-го, а чуть ли не 19-го века. В конце концов, не надо забывать, что геополитические призраки Бисмарка и Меттерниха бродят вдоль темных коридоров Кремля намного чаще, чем по стеклянным этажам брюссельского здания Еврокомиссии.

Сергей Минасян - руководитель департамента политических исследований Института Кавказа, Ереван, Республика Армения

Версия для печати