13.01.2014 | Марина Войтенко

Риски общемирового роста

2014 год в глобальном хозяйстве начался по-деловому и с умеренным оптимизмом. Рынки в целом спокойно отыгрывают новостные потоки, в которых все больше определенности в отношении прошлогодних итогов. Оценки, конечно, в основном предварительные и далеко не полные – многие важные цифры пока попросту отсутствуют. Тем не менее, они уже позволяют, опираясь на сложившиеся, а также формирующиеся тренды, заглянуть за линию короткого «экономического горизонта» и соизмерить надежды на лучшее с распознанными рисками.

Глава МВФ Кристин Лагард, выступая 8 января на форуме частного бизнеса в Найроби (Кения), на первый взгляд, порадовала всех участников и наблюдателей глобальной экономики – до конца месяца Фонд пересмотрит прогноз общемирового роста в сторону повышения (текущая его оценка – 3,6%). Однако примечательна ее оговорка: экономический подъем в развитых странах повышает угрозу турбулентности на финансовых рынках, что может создать новые сложности для emerging markets. Прежде всего, имеется в виду усиление оттока капитала, новый раунд ослабления национальных валют, рост стоимости кредита и рыночных заимствований и т.п.

Умеренный оптимизм, как видим, основательно уравновешивается учетом рисков. Интересную версию такого баланса, кстати, в самом конце декабря прошлого года дали известные американские экономисты Кеннет Рогофф и Кармен Райнхарт¹ . Согласно их выводу (основанному на анализе 100 финансовых кризисов за последние 200 лет) – многие страны (прежде всего, США и Германия) с последствиями Великой рецессии справляются быстрее, чем это происходило в прошлом. Однако для полного восстановления мировой экономики понадобится еще не менее пяти лет. С этим согласны довольно многие эксперты – практически во всех ведущих экономиках мира их динамика упирается в качество институтов, инерцию регулятивных практик, скорость и содержание структурных реформ² .

В немалой степени это касается США, хотя их экономика и выглядит все уверенней. Рост на 4,1% в третьем квартале 2013 года заметно превысил ожидания. В октябре-декабре темпы, очевидно, будут меньше – значительная доля прироста, предшествующих трех месяцев пришлась на увеличение складских запасов. Тем не менее, помесячные темпы промпроизводства держатся на уровне 3,0-3,5%, а индексы деловой активности (например, ISM PMI Manufacturing, составивший в ноябре 57,3 пункта против 49,0 пунктов в мае) указывают на предстоящее «потепление» конъюнктуры.

Несколько улучшились внешнеторговые позиции – дефицит декабрьского торгового баланса ($34 млрд.) оказался ниже прогнозов (более $40 млрд.). Растет активность на стороне спроса – индекс потребительской уверенности Мичиганского университета в декабре, по предварительным данным, достиг 82,5 балла при среднем значении осенних месяцев в 75,3 балла (для сравнения: в декабре-2012 – 73,9 балла). Неплохая динамика наблюдается на рынке жилья – число начатых строительств новых домов в годовом выражении в ноябре (1,09 млн.) превысило значение февральского показателя 2008 года.Не удивительно, что на этом фоне новый председатель ФРС Джанет Йеллин (приступит к работе в этом качестве 1 февраля 2014 года³ ) в интервью журналу «Тайм» (9 января) выразила уверенность в более сильной динамике американской экономики: «Большинство моих коллег в руководстве Федрезерва, как и я, надеются, что темпы роста ВВП будут выражаться числом, начинающимся с цифры 3, а не 2».

Заметим, однако, значительная часть экспертов, в первую очередь, в самих США, указывают на то, что наблюдаемый рост по своей природе все еще довольно хрупок, а за его показателями скрывается неоднозначное содержание. Так, в декабре уровень безработицы в Штатах упал с 7% до 6,7%, обновив минимум ноября 2008 года. При этом повышение числа рабочих мест в этом месяце было минимальным за три последних года (на 74 тыс. против 241 тыс. в ноябре). Минтруда объясняет такой скачок параллельным уменьшением численности трудоспособного населения – выходом ощутимого числа работников на пенсию, сезонным сокращением трудовой миграции и т.п. В следующие месяцы (уже к концу первого квартала 2014 года) показатель вполне способен вернуться к 6,9-7,0%.

Напомним, наряду с инфляцией свыше 2,5% (что пока никак не просматривается) достижение 6,5%-ой безработицы является для ФРС официальным критерием сворачивания нынешней программы «количественного смягчения» (QE 3). Но здесь как раз и завязывается главная интрига роста американской экономики. Ясно, что на сильные бюджетные стимулы она рассчитывать не может. Несмотря на вступивший в действие компромиссный вариант бюджета на 2014-й финансовый год⁴ , в этой сфере по-прежнему остается много политически неясного. Скорее всего, к началу второго квартала будет достигнуто согласованное в Конгрессе двухпартийное решение по новому потолку госдолга (до 18 января, как уже заявлено лидерами палат, должен быть принят «краткосрочный» закон, исключающий повторение ситуации с прекращением финансирования деятельности правительства).

Между тем, предпосылок для фундаментального компромисса по среднесрочной программе бюджетных и налоговых реформ опять-таки не видно. В результате – замедляющиеся инвестиционные процессы в реальном секторе будут оставаться в «режиме торможения» как минимум большую часть 2014 года.В этих условиях все большее значение для формирования ожиданий участников финансовых рынков и экономики в целом будут иметь действия ФРС по постепенному сокращению QE 3 (с января-2014 объем ежемесячных покупок государственных ценных бумаг и ипотечных облигаций уже снижен на $10 млрд. до $75 млрд.). И здесь перед денежными властями США, похоже, будет постоянно стоять дилемма «сокращать нельзя покупать», когда каждый новый шаг по включению естественных движущих сил внутреннего роста будет одновременно играть роль триггера, ускоряющего ряд болезненных процессов для глобальной экономики в целом (см. риски, упомянутые Кристин Лагард).

Отчасти эти риски могут быть снижены координацией действий с ЕЦБ, банком Англии и Банком Японии, которые, впрочем, будут проводить денежно-кредитную политику (ДКП), сообразуясь с ситуацией в своих экономиках.

9 января ЕЦБ и Банк Англии сохранили ставки на исторических минимумах (0,25% и 0,5% соответственно). Эксперты обращают внимание на более быстрое, чем ожидалось, британское восстановление – в 2014 году рост ВВП может составить 2,5%, а безработица опуститься ниже 7%. Поэтому к концу года возможно ужесточение ДКП. Риск повышения ставок, который, естественно, ударит ростом стоимости кредита, прежде всего, по развивающимся экономикам, уже становится параметром, который необходимо учитывать в бизнес-стратегиях.

Внимательного отношения требуют и намерения ЕЦБ. Его глава Марио Драги не устает повторять: нет необходимости в дальнейшем снижении базовой ставки, и, «хотя экономика Еврозоны улучшается, ее восстановление является слабым, сдержанным и неустойчивым». По оценкам ЕЦБ, ВВП зоны евро вырастет в 2014 году на 1,1% после сокращения на 0,4% в 2013-ом. Заметим, что в минувшем декабре сводный индекс делового и потребительского доверия в экономике ЕС-18⁵ впервые с июля-2011 вошел в «зеленую зону», достигнув психологически важного рубежа в 100 пунктов⁶ .

Предварительная оценка PMI для промышленности в январе-2014 тоже показала повышательную тенденцию – индекс вырос до 52,7 пункта.

ЕЦБ готов рассматривать возможность применения всех доступных инструментов (включая евроаналог QE 3 в виде долгосрочного беззалогового кредитования банков). Безработица держится около отметки в 12,1%, а среди понижательных рисков Еврозоны, по мнению Марио Драги, все большую роль начинает играть «медленное или недостаточное проведение структурных реформ в отдельных странах». И хотя угроза повторения долгового кризиса 2011-2012 годов заметно ослабла, в том числе благодаря созданному Европейскому механизму финансовой стабильности (ESM), приоритетом-2014 остается создание единой банковской системы ЕС-18. Именно здесь пересекаются и главные риски, и основополагающие шансы евроэкономики – запуск кредитных механизмов поддержки и расширения инвестиционного спроса.

В 2014 году, по-видимому, еще туже затянется узел экономических проблем Китая, также имеющих в своей основе глубокую структурную природу. Помесячная динамика главных показателей свидетельствует, что экономика Поднебесной продолжает оставаться на траектории замедления роста: 2012 год – 7,5%, 2013-й – 7,6%, 2014-й – 7,5% (плановый показатель). Снижение инфляции до 2,5% выглядит позитивным трендом. Но сами китайские экономисты подчеркивают, что у того процесса есть оборотная сторона – продолжающееся 22 месяца подряд сокращение цен производителей. Это, конечно же, еще не дефляция по-японски, затянувшаяся, как известно, почти на два десятилетия, но уже признак системного нездоровья, когда, казалось бы, тенденции, внешне выглядящие вполне добротно и позитивно, на деле уже подошли к переходу в свою противоположность.

В этом ряду, как правило, называют: достигнутое в конце 2013 года лидерство Китая в мировой торговле (по объему внешнеторгового оборота страна опередила США, но при этом включился процесс «вымывания» профицита торгового баланса, ежемесячно теряющего до $10 млрд.); занятое по итогам-2013 первое место в мире по емкости авторынка (более 20 млн. покупок в год), оборачивающееся беспрецедентным загрязнением городов и «чемпионской» мировой позицией по углеродосодержащим выбросам; новое оживление рынка недвижимости пополам с признаками очередного финансово-инвестиционного пузыря и др.

По-прежнему самая острая проблема – это состояние финансового сектора. Долги провинций и местных органов власти в 2013 году, по оценке Wall Street Journal, достигли почти $3 трлн. (трети ВВП). Темпы кредитования замедляются вследствие высоких ставок, причина роста которых – накопление «плохих» активов, то есть, необслуживаемых займов и ссуд. При этом сохраняется неустойчивость на межбанковском рынке – в последнюю неделю декабря ставки взлетели вдвое (до 10%).Все эти противоречивые черты китайской экономической действительности говорят о том, что КНР все-таки отходит от старой модели роста, но очень медленно и во многом непоследовательно, откладывая на неопределенный срок проведение структурных реформ. Экономические риски не ослабевают, при этом отнюдь не снижается и потенциал социально-политической напряженности.

При всей неоднозначности происходящего в глобальном хозяйстве все же можно предположить, что внешние условия-2014 для российской экономики будут отличаться от прошлогодних в лучшую сторону. Тем не менее, это вовсе не повод оставлять усилия по повышению качества регулятивно-институциональной среды в целях возвращения на траекторию устойчивого роста. Политика относительно несложных полуреформ себя исчерпала. Требуется повестка управления рисками длительных структурных трансформаций с обязательным учетом опыта, накопленного и накапливаемого в мире.

Марина Войтенко – экономический обозреватель

---

1. См. подробнее их препринт: Carmen M. Reinhart and Kenneth S. Rogoff « Recovery from Financial Crises: Evidence from 100 Episodes». 30 dec. 2013. Полностью статья будет опубликована в майском номере American Economic Review Papers and Proceedings.
2. В версии аналитиков Goldman Sacs, эти ограничения роста трансформируются в пять угроз-2014: продолжение бюджетной экономии в развитых странах; недостаточный внутренний спрос в них со стороны домохозяйств и частных компаний; ускорение инфляции как оборотная сторона усиления роста; возвращение рецессии в Еврозону; финансовый кризис в Китае.
3. Кандидатуру Джанет Йеллен на пост председателя ФРС Сенат США утвердил 6 января 2014 года.
4. Без налоговых реформ дефицит бюджета должен уменьшиться на $23 млрд. Автоматическое сокращение в случае fiscal cliff составило бы $63 млрд.
5. С 1 января 2014 года к зоне евро присоединилась Латвия.
6. В Германии этот индекс составил 106 пунктов, Испании – 100 (совпав с отказом страны от финансовой помощи Европейского стабилизационного фонда), в Италии поднялся до 96,2 с ноябрьских 93,9.

Версия для печати