03.03.2014 | Алексей Макаркин

Украинская стратегия России

Президент России Владимир Путин внес обращение в Совет Федерации об использовании Вооруженных сил РФ на территории Украины до нормализации общественно-политической обстановки в этой стране. Верхняя палата одобрила просьбу президента и верховного главнокомандующего единогласно. В соответствии с поправками, которые были приняты к закону об оперативном использовании Вооруженных сил РФ за рубежом в 2009 году, теперь Путин может самостоятельно определить численность и контингент войск, направляемых в Украину.

Первоначально эта новость была истолкована как начало военных действий. Однако вскоре выяснилось, что это не совсем так. Статс-секретарь МИД РФ Григорий Карасин, представлявший Совету Федерации предложение, подчеркнул, что сенат дал лишь разрешение на ввод войск, что не означает в буквальном смысле реализации президентом этого права. Пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков также заявил, что пока тот никаких решений не принял, а лишь получил «весь арсенал средств, необходимых для урегулирования этой ситуации». «Хочется надеяться, что ситуация не будет развиваться по тому сценарию, по которому идет сейчас, то есть по пути нагнетания обстановки», - сказал Песков.

Угроза войны стала реальной в связи с быстрой эскалацией конфликта. 21 февраля президент Виктор Янукович и лидеры оппозиции подписали компромиссное соглашение, предусматривавшее формирование нового правительства, принятие Конституции и только затем президентские выборы (ориентировочно в декабре). Этот документ заверили главы МИД Германии и Польши, кроме того, при подписании присутствовал представитель российского президента Владимир Лукин. Он не поставил свою подпись на соглашении (видимо, не имея соответствующих полномочий), но своим присутствием неформально подтвердил, что данный документ приемлем для России. Хотя, разумеется, Россия рассчитывала на большее (недопуск прозападной оппозиции к власти), но в условиях резкого ослабления позиций украинского президента такой вариант представлялся хотя и неприятным, но возможным. За остававшееся до президентских выборов время Москва могла рассчитывать на «раскрутку» нового кандидата с Юго-Востока, который должен был попытаться сменить Януковича. А компромиссное правительство позволяло надеяться на то, что вопрос о подписании Соглашения с ЕС не будет актуальным, по крайней мере, в нынешнем году. В общем, у России сохранялись возможности для собственной активной политической игры в Украине.

Однако события развивались по иному сценарию – Майдан отказался одобрить соглашение, от Януковича стали разбегаться его сторонники, которые стремились успеть присоединиться к новому большинству в Раде, формируемому оппозицией. После этого Янукович бежал из Киева, и соглашение утратило всякую актуальность. Исчезнув на несколько дней, он сам создал правовой вакуум – к неприглядной роли в событиях вокруг Майдана добавились трусость и вскрытые факты неправедных богатств и счетов за границей, что привело к его полной делегитимации. Среди же новых лидеров страны не было ни одного, ориентированного на Россию.

Российской власти стало ясно, что уже в самое ближайшее время – либо после президентских выборов, назначенных на 25 мая, либо даже до них – Украина подпишет соглашение с ЕС. Тем более, что Запад признал легитимность новых украинских властей – как спикера Рады и и.о. президента Александра Турчинова, так и премьера Арсения Яценюка. На президентских выборах, проходящих в короткий срок, у представителя Юго-Востока не будет серьезных шансов на победу в условиях, когда Янукович был полностью дискредитирован, а другие кандидаты не успеют «раскрутиться».

Победа «прозападного» кандидата в Москве, видимо, расценивалась не только как политическое поражение России, но и как сигнал необратимости прозападного курса Украины. Даже если спустя несколько лет во главе государства встал бы представитель Юго-Востока, ему было бы крайне трудно – даже при всем желании – изменить внешнюю политику страны. Тем более, что за это время в элитах Юго-Востока могли бы еще более, чем сейчас, усилиться прозападные симпатии – в том числе и потому, что после победы Майдана некоторые видные политики из ЕС заговорили о возможности предоставления Украине европейской перспективы. Напомним пример Сербии, где приход к власти умеренного националиста ничего не изменил в вопросе евроинтеграции. Более того, российская власть, судя по резкому усилению жесткости не только риторики, но и действий, крайне негативно отнеслась к роли представителей Запада, которые вначале заверили соглашение (то есть выступили неформальными гарантами его выполнения), а затем отказались от него.

В этих условиях российские власти начали выстраивать новую линию поведения, формируя альтернативный центр власти, который можно было бы поддержать политическими, экономическими и военными ресурсами. В течение нескольких дней они в той или иной степени занимались реализацией трех сценариев действий. Первый означал создание центра влияния в Харькове, где сразу же после прихода к власти оппозиции был созван съезд депутатов разных уровней Юго-Востока страны. Однако этот вариант быстро потерпел неудачу – организовавшие съезд представители восточной элиты оказались не готовы к жесткому противостоянию с Киевом. Губернатор Харьковской области (теперь уже бывший) Михаил Добкин и мэр Харькова Геннадий Кернес быстро отказались от активных действий, перейдя к стратегии удержания своих позиций в регионе.

Второй сценарий был связан со ставкой на фигуру Януковича, которого в России считают легитимным президентом и где ему предоставили пристанище и позволили провести пресс-конференцию. Вокруг Януковича как главы государства можно было попытаться объединить противников новой украинской власти, пусть даже персона бежавшего президента не вызывает у них энтузиазма. Кроме того, Янукович как президент мог обратиться к России с просьбой о военной помощи – с политической точки зрения такое заявление вряд ли было бы эффективным, но могло дать квази-правовой аргумент для ввода войск. Однако на пресс-конференции такого призыва не прозвучало, да и лететь в недружелюбный ему Крым Янукович не решился.

Тогда началась реализация третьего сценария – «крымского». Вначале 28 февраля неизвестные захватили здания крымского парламента и правительства, водрузив там российские флаги, а некие вооруженные люди взяли под контроль аэропорты Симферополя и Севастополя. Украинская сторона обвиняла в этом россиян. На прошедшем в присутствии «неизвестных» заседании Верховного совета Крыма было принято решение провести референдум о повышении самостоятельности республики и назначила нового главу правительства. А уже 1 марта новоназначенный премьер республики Сергей Аксенов обратился к России за прямой помощью, мотивировав ее наличием в Крыму «неопознанных вооруженных групп, боевой техники» (которых украинская сторона считает российскими).

То есть Аксенов сделал заявление, на которое не решились публично пойти ни Янукович (хотя глава комитета Совета Федерации по конституционному законодательству Александр Клишас сообщил, что Янукович «поддерживает всестороннюю помощь и защиту жителей Крыма»), ни другие бежавшие в Россию депутаты Рады - Игорь Калетник и Владимир Олейник, которые призвали своих коллег «не сотрудничать с преступной властью, не признавать ее», «создавать повсеместно добровольные дружины по поддержанию порядка», «налаживать между собой связи и давать организованный отпор зарвавшимся фашистским боевикам». Кроме того, Аксенов, жестко ориентированный на Россию, объявил о переподчинении себе всех силовых структур, находящихся на территории Крыма.

В тот же день Владимир Путин и получил санкцию на введение войск на территорию Украины. Попытка западных лидеров вмешаться в события были восприняты в России резко негативно. Под влиянием Запада украинский и.о. президента Турчинов объявил о ветировании закона, отменяющего закон о региональных языках – но этот вопрос в России рассматривается лишь как дополнительный аргумент для усиления давления на власти Украины (проблема языка рассматривается в Москве лишь в тесной связи с другими – федерализацией Украины, интеграцией в Таможенный союз – что полностью неприемлемо для киевских властей). А довольно резкое высказывание Барака Обамы – о том, что России придется ответить за свои действия и «дорого заплатить за свою политику» - вызвало резкую реакцию в Москве. Совет Федерации поручил профильному комитету подготовить обращение на имя главы государства об отзыве посла России из США (американский посол в настоящее время в Москве отсутствует). Реакция Запада свидетельствует о том, что он сильно раздражен, хочет помочь киевским властям, но не определился в выборе методов поддержки.

Похоже, что западные лидеры стараются убедить Путина смягчиться, найдя компромиссный вариант. Если США концентрируют внимание на жестком давлении, то Ангела Меркель стремится выступить в качестве переговорщика. В ночь на понедельник появилась информация о том, что Путин в телефонном разговоре с Меркель согласился создать группу по расследованию ситуации в Крыму под эгидой ОБСЕ, а также начать политический диалог по поводу разрешения сложившейся в Крыму ситуации. В то же время необходимо отметить, что западные страны выступают в вопросе об отношении к действиям России в Украине консолидированно (о чем свидетельствуют и формулировки их официальных представителей, и многочисленные телефонные переговоры лидеров) и ставят перед собой общие цели.

Пока что единственными конкретными мерами стала приостановка подготовки к сочинскому саммиту G8 и отзыв из Москвы нескольких послов западных стран. Похоже, что у западных лидеров не было четкого плана на случай резкого обострения кризиса – они недооценивали значимость фактора Украины для российской власти.

Жесткие действия Кремля встретили консолидированное одобрение как «Единой России», так и парламентской оппозиции. Депутаты от различных политических сил посещали Крым, где агитировали за сближение с Россией. ЛДПР подготовила закон об упрощенном порядке предоставления украинским гражданам российского гражданства, «Справедливая Россия» - поправки в законодательство об облегчении включения в состав России новых территорий. С критикой действий Кремля выступили лишь представители либеральной оппозиции – «Гражданской платформы» и более радикальных политических сил. 2 марта в Москве прошли акции протеста, сотни участников которых были задержаны. Власть в публичном пространстве противопоставила им марш в поддержку населения Крыма с участием 27 тысяч человек.

В субботу и воскресенье в Крыму проходил процесс перехода украинских силовых структур под контроль «самообороны» полуострова (а по данным властей Украины, российских военных). Крымские власти отмечают, что одна часть украинских военнослужащих выразила намерение перейти на их сторону (в том числе только что назначенный командующий ВМС Украины Денис Березовский), а другая пишет заявления об отставке. Украинские СМИ, напротив, концентрируют внимание на фактах отказа воинских частей подчиняться требования российских военных. Похоже, что в ближайшее время Россия не собирается присоединять Крым – скорее, она хотела бы установить неформальный контроль над полуостровом, официально используя ресурс местных властей – возможно, по приднестровскому варианту. Срок проведения референдума уже передвинут с конца мая на конец марта, и после него, получив государственный статус, руководители Крыма могут начать переговоры не с Киевом (где референдум признан незаконным), а с Москвой. В принципе, в Крыму возможна реализация приднестровского варианта – с той разницей, что полуостров еще ближе к России, что облегчает влияние на происходящие в нем процессы. В воскресенье стало известно, что Россия готова проинвестировать через инвестиционный проект до 5 млрд. долл. в экономику Крыма и оказать помощь в размере 1 млрд. долл. на решение социальных и экономических проблем (средства будут, видимо, взяты из тех денег, которые были обещаны Януковичу в декабре).

В то же время контроль над Крымом, похоже, является для российской власти необходимой программой-минимум. Максимальные же планы могут быть связаны с возможным обособлением Юго-Востока страны и включением в российскую сферу влияния. В выходные в ряде украинских регионов прошли акции как сторонников, так и противников фактической самостоятельности этих областей - самая крупная из пророссийских состоялась в Донецке, где протестующие проголосовали за «народного губернатора» и добились от донецкого горсовета согласия на проведение референдума о самостоятельности. В Луганске депутаты облсовета под жестким давлением пророссийских митингующих проголосовали за заявление о нелегитимности центральных органов власти и о том, что в случае эскалации конфликта они оставляют за собой право «обратиться за помощью к братскому народу Российской Федерации». При этом пророссийские акции характеризуются резким неприятием не только киевских властей, но и элит Юго-Востока, связанных с Партией регионов; их инициаторами являются представители радикальных организаций, давно ориентированных на Россию и находившихся в конфликтных отношениях с «регионалами». Митинги же в поддержку единства страны организуются при активном участии традиционных элит, заинтересованных в сохранении своих позиций в регионах. Похоже, что борьба за влияние на Юго-Востоке будет продолжаться.

Таким образом, именно традиционные элиты в значительной степени становятся опорой новых властей Украины. Правительство Яценюка готово предоставить преференции влиятельным региональным лидерам. «Уже на следующей неделе я буду предлагать правительству демонтаж таких решений, которые предусматривали централизацию власти и фактическое уничтожение местного самоуправления», - заявил в воскресенье вице-премьер Владимир Гройсман. Есть и конкретные действия – в два региона, Донецкую и Днепропетровскую области – губернаторами направлены крупные бизнесмены, соответственно, Сергей Тарута и Игорь Коломойский. Российский «силовой» вызов приводит к консолидации украинских элит – с заявлениями, выгодными новым властям страны, выступили политик Сергей Тигипко, олигархи Ринат Ахметов и Дмитрий Фирташ. С призывом к Владимиру Путину «не допустить кровопролития и братоубийства» выступил местоблюститель Украинской православной церкви митрополит Онуфрий. Кстати, и патриарх Кирилл, известный своей лояльностью к российской власти, выступил против внешнего воздействия на украинские события – любое другое заявление могло бы вызвать системный конфликт и угрозу раскола в церкви (функция полной поддержки действий президента России досталась протоиерею Всеволоду Чаплину, одному из самых жестких антилиберальных деятелей РПЦ).

Сближение новых украинских властей с олигархами может вызвать неприятие со стороны части активистов Майдана, выступающих за разделение власти и бизнеса и борьбу с коррупцией. Однако в чрезвычайной ситуации тема «национального единения» выходит на первый план – тем более, что ресурсы новой власти ограничены. Украинская армия демонстративно не открывает огонь (на контрасте с поведением Саакашвили в 2008 году), а власть апеллирует за поддержкой к Западу, ссылаясь на Меморандум 1994 года о гарантиях для Украины в связи с присоединением к договору о нераспространении ядерного оружия. В то же время Россия фактически игнорирует этот документ, который не был ратифицирован его участниками (Россией, США и Великобританией) – она, насколько можно судить, считает его чем-то вроде устаревшей политической декларации.

Жесткая политика России в отношении Украины может рассчитывать на поддержку общественного мнения внутри страны, которое в большинстве своем воспринимает новые украинские власти как «бандеровские». Именно на эту аудиторию ориентирована ведущаяся пропагандистская кампания – похоже, что зарубежная аудитория российские власти уже не интересует как «безнадежная» с точки зрения восприятия ее аргументов. Понятно поэтому, что с международным позиционированием дело обстоит совершенно иначе. Россия фактически самоизолируется от Запада, что угрожает позициям ее компаний на мировых рынках и может нанести удар по ее и без того не очень стабильной экономике, переживающей рецессию. Госсекретарь США Джон Керри заявил, что действия России могут иметь «очень серьезные последствия» со стороны Соединенных Штатов и других стран. В частности, он не исключил введение санкций для экономической изоляции России. Кроме того, в руководстве США обсуждается возможность визовых ограничений, замораживания активов и ограничений в инвестициях. России угрожает исключение из G8.

Большая работа по улучшению имиджа России перед Олимпиадой и во время нее фактически пошла «насмарку». Даже если удастся выйти из конфликта с минимальными издержками, то восприятие России как имперской и агрессивной страны останется актуальным еще в течение длительного времени. С критикой России выступают многочисленные европейские политики, включая и таких ее симпатизантов, как чешский президент Милош Земан. Впрочем, к системному конфликту с Западом российская власть шла уже давно – достаточно обратить внимание на мощную «консервативную волну», не прекращавшуюся даже во время Олимпиады. А самоутверждение на постсоветском пространстве для нее выглядит более важным, чем связи с Западом, который Владимир Путин все менее склонен принимать в расчет.

Алексей Макаркин – первый вице-президент Центра политических технологий

Версия для печати