13.05.2014 | Алексей Рощин

Ошибки Навального

…Продолжаем разбирать сильные и слабые стороны Алексея Навального на выборах московского мэра в прошлом году. Что же все-таки помешало оппозиционеру не просто «наделать шороху», но и хотя бы «зацепиться» за второй тур, не говоря уж о выигрыше? Ведь, из общих соображений, задача не была совсем уж недостижимой: главный соперник «лидера несистемной оппозиции», и.о. мэра Собянин имел ряд очевидных слабостей: он был для москвичей чужаком, приостановил или вовсе отменил ряд популистских программ предыдущего, суперпопулярного в Москве мэра Лужкова, чурался публичной политики и вообще вел себя больше как кабинетный чиновник.

Да и, как показали выборы в федеральные органы власти 2012 года, в Москве накопился едва ли не самый высокий стране протестный потенциал. Кстати, Москва оказалась единственным в стране (!) городом, где Путин в ходе президентских выборов набрал менее 50% голосов. Если в Москве у самого Путина менее 50% - какие были основания ожидать, что не столь харизматичный Собянин, представлявший ту же самую власть, возьмет больше?

Тем не менее, Навальный, хоть и стал лидером среди всех прочих кандидатов, навязать настоящую борьбу Собянину не сумел. Что же ему помешало? На мой взгляд, он сделал весьма характерные и очень поучительные ошибки, которые свойственны почти всем оппозиционным политикам в РФ. Именно они не дают им уже много лет вырваться из «электорального гетто».

1. Ориентация преимущественно на «свой», то есть протестный, электорат

Ввиду недостатка опыта реальных выборных кампаний многие перспективные кандидаты совершают абсолютно детские ошибки. Не избежал этого и Навальный. Одна из наиболее распространенных – неумение различать выборы по партспискам и выборы по мажоритарным округам. В итоге зачастую кампании для «одномандатника» ведутся так же, по тем же схемам, что и за партию.

Между тем различие принципиально: при работе на партию важно по максимуму «выбрать» свой электорат, не обращая особого внимания на «чужой» - ведь для партии получить 15-20, а то и 10% голосов – уже несомненный успех. Однако при выборе «одномандатника» действует принцип «победитель получает всё», и уже поэтому ориентироваться на те же 15-20% равнозначно осознанной «игре на проигрыш».Навальному было бы принципиально важно выстраивать кампанию, стараясь по максимуму привлечь на свою сторону ВСЕХ избирателей, а не только «своих», протестно и антимэрски, антипутински настроенных. «Окучивать» свой электорат, играя на привычных для него темах – дело привычное, но бесперспективное. И штаб Навального блестяще справился с задачей мобилизации «своих», но полностью провалил привлечение на свою сторону «чужих» - в первую очередь тех же бюджетников и пенсионеров.А ведь и эта задача вовсе не была безнадежной. На самом деле и учителя, и врачи, и пожилые люди вовсе не являются сегодня такой уж безоговорочной опорой для городской власти. У них также накоплено много скрытого раздражения, много усталости от всевластия чиновников, они также не прочь поддаться на какие-то новые обещания и новые лица. Увы – до них кампания Навального «не дошла».

2. Пренебрежение Программой

В начале кампании руководитель штаба кандидата Навального Леонид Волков дал подробное интервью «Ленте.ру», в котором выдал сакраментальную фразу о роли предвыборной программы: «Что касается программы, то ее специфика заключается в том, что каждый ее новый пункт убавляет поддержку. Программа ― это такая штука, которая должна быть, но никто не должен ее читать». И далее – рассуждения на тему того, что один пункт программы понравится одной категории, но не понравится другой категории избирателей, и поэтому лучше, типа, не дразнить гусей.

В итоге получился забавный эффект: предвыборная программа Навального по многим (большинству) пунктов походила, порой до степени неразличимости, на предвыборную программу… Собянина, то есть главного конкурента. Стилистические и содержательные совпадения объяснимы, если поверить слухам, что текст предвыборной программы для Навального якобы писал опальный экономист Гуриев, сидя в парижской ссылке. Гуриев – не пиарщик, выборами никогда не занимался, написал, как умел. Главное – он представитель того самого либерального крыла в правительстве, которое сохранило свое влияние и в 2013 году, в том числе и в мэрии Москвы. Неудивительно, что если программы кандидатам пишут экономисты одной школы, много лет проработавшие бок о бок, то они получаются похожими, как близнецы.

На деле Леонид Волков в своем откровенном интервью продемонстрировал полное непонимание специфики предвыборной кампании как таковой. (Что, в общем, ему тоже простительно, так как это была первая крупная предвыборная кампания в его жизни). Принцип предвыборной программы-«обманки», написанной исключительно для того, чтобы никого не раздразнить и всем понравиться, может быть применим разве что для политического тяжеловеса – старожила, про которого все избиратели и так давно и хорошо знают, кто он такой и чего от него можно ждать.

Однако Навальный шел в эту кампанию в противоположном качестве – «молодого и перспективного» политика, одной из главных проблем которого являлась как раз низкая известность среди целых электоральных страт (например, пенсионеров). В таких условиях «никакая» программа была для него однозначно проигрышным вариантом. Фактически вместо того, чтобы расцветить себя самыми яркими красками, политик накинул на себя маскировочную сетку. Эффект был предсказуем – его и в самом деле не заметили, о чем в первую очередь говорит даже не набранные 27%, а нижайшая явка – к урнам пришел лишь каждый третий из тех, кто имел право голоса.

3. Боязнь конфликта с избирателем

Навальный заслужил свою славу политика смелого, даже отчаянного – ведь вся его деятельность как пламенного «борца с коррупцией» заключается в том, чтобы дерзко «дергать за усы тигров» - различных неприкасаемых «сильных мира сего». Однако и этот смелый человек заслужил упрек в робости – в робости перед избирателем. И это тоже свойственно многим оппозиционерам: смело бросаясь на коррупционеров и даже откровенных мафиози, они очень боятся «не дай бог как-нибудь» задеть те или иные категории избирателей. Объяснение железобетонное – «мы не хотим терять голоса».

Поэтому политики – и Навальный в том числе – мигом забывают свои громы и молнии при общении с избирателями, переходя на некий сюсюкающий тон и обещая всем златые горы одновременно: автомобилистам и пешеходам, врачам и пациентам, жильцам и сантехникам, учителям и родителям, соцработникам и пенсионерам. Будут, дескать, одновременно строиться и новые трассы, и новые дома, и парковки, и детские площадки. Пенсии и социальные выплаты будут расти, а налоги, наоборот, снижаться. И т.д.

Это стремление «ни в коем случае не прогневить никого, кроме проклятых чиновников» играет, в конечном счете, с господами оппозиционерами злую шутку: они просто не запоминаются. Если все сказано гладко, всем сестрам обещано по серьгам – избирателям нечего обсуждать между собой. Для них нет «зацепок».

Собственно, ровно та же проблема могла бы быть и у Собянина – он ведь тоже, что твой дипломат, старался говорить только то, что с гарантией никого из горожан не заденет и не зацепит. Однако у Собянина перед Навальным было административное преимущество – полный контроль над СМИ и городской «наружкой»: он мог «вдолбить» свой образ просто через охват и большое количество повторений (что дало ему победу на выборах, но так и не обеспечило сколь-нибудь достойной явки).

Фактически – от неопытности – штаб Навального упустил возможность воспользоваться таким мощным средством мобилизации электората, как поляризация аудитории. Выступив на стороне одной какой-либо страты избирателей против другой (например, на стороне автомобилистов против пешеходов), он породил бы мощную волну «кухонных» и «гаражных» обсуждений и разбирательств, что автоматически резко подняло бы как минимум его узнаваемость, а вместе с нею – и рейтинг. Навальный не стал «раскачивать» электорат и представил почти одинаковую программу со своим главным конкурентом. В итоге две трети избирателей на выборы просто не пришли.

4. Ставка на дискредитацию оппонента

И еще одна несомненная ошибка Навального – попытка построить всю свою кампанию на критике, а если точнее – на прямой дискредитации оппонента, причем не только его самого, но также его жены и детей. Конечно, Собянин, как и любой нынешний высокопоставленный чиновник, «обросший жирком» на «государевой службе», представлял собою лакомую и вроде бы совсем беззащитную мишень. Поэтому квартирные разоблачения Навального, раз за разом находившего у и.о.мэра и его домочадцев все новые объекты элитной недвижимости, выглядели очень эффектно. Вполне возможно, что именно они обрушили рейтинг Собянина с первоначальных 70 с лишним процентов до чуть более 50.

Но к успеху – то есть второму туру – это все же не привело. Очевидно, сказался давно известный политтехнологам «эффект разоблачителя»: суть его в том, что мероприятия по «вываливанию компромата» хорошо обваливают рейтинг «врага», но обладают неприятным побочным действием: одновременно страдает, хотя и не так сильно, рейтинг того, кто, собственно, этот компромат и вываливает. По всей видимости, в головах у людей каким-то образом «слипаются» и тот, кого компрометируют, и тот, кто компрометирует.

Собственно, именно поэтому опытные политтехнологи обычно разделяют «компроматчика» и «основного кандидата»: регистрируются два разных человека – один, в буквальном смысле не щадя себя, поливает разоблачениями конкурента, а другой говорит в основном о позитиве и призывает встать «выше личных разборок».

Спрашивается – зачем Навальный взял функции «разоблачителя» на себя? Разве он не понимал, что в какой-то степени сам подставляется, в особенности тогда, когда начал азартно «разоблачать» юную и довольно симпатичную дочку Собянина? Возможно, тут сыграли роль личные пристрастия и неспособность «встать на горло собственной песне». Во всяком случае, очевидно, что в итоге Навальный не только подрубил рейтинг Собянина, но и серьезно придушил свой собственный; часть людей, поддавшись брезгливости, не пришли на участки – и, возможно, именно их голосов не хватило для перелома.

Секрет успеха

Мы разобрали ошибки Навального, поняли, где он «недожал» и «недокрутил». В общем даже складывается впечатление, что чуть ли не вся кампания Навального была выстроена слабо, а его штаб скорее мешал, чем помогал «раскручиванию». Программы не было, стратегия была избрана крайне сомнительная…Но если было столько ошибок и столько неопытности – отчего ж тогда рост рейтинга в 9 раз за 1,5 месяца? Что же послужило основным драйвером роста?

Ответ на этот вопрос мы можем найти без труда. Главный, определяющий фактор, позволивший Навальному на голову превзойти всех прочих «системных оппозиционеров» - это он сам. Фактически, испортив все, что можно при построении кампании, Навальный титаническим усилием отыграл почти все огрехи личным участием. А именно – своей беспрецедентной, не знающей аналогов, поистине героической серией встреч с московскими избирателями.

Эти встречи он проводил последовательно, по 5 в день (в выходные – по 7) во все время агиткампании. Проводил эти встречи во дворах и возле станций метро. На каждую приходило не менее сотни избирателей, порой было много больше.

Личное общение – мощнейшее средство воздействие на избирателя, особенно если оно в руках молодого, обаятельного и харизматичного политика. Навальный воспользовался им на все, как говорится, 146%. На данной мэрской кампании оно было вдвойне действенным, так как главный оппонент Навального, Собянин, как раз в этом аспекте особенно уязвим: Собянин интроверт, общение с «народом» дается ему с большим трудом, и он старается его по возможности вовсе избегать.

Это был труд сродни знаменитым геракловым подвигам. Казалось бы, Москва слишком огромна, чтобы даже помыслить охватить ее «личными встречами». Как-никак, более 8 миллионов избирателей, всего месяц кампании… Тем не менее Навальному удалось почти невозможное. Чуть ли не полтораста встреч во всех концах Москвы!

Профану может показаться, что встречаться с избирателями легко – знай себе болтай языком. По моему достаточно большому опыту я знаю, что на самом деле прямое общение – одно из самых изматывающих в психологическом смысле. Большинство известных мне политиков уже после 20 встреч были бы подобны выжатому лимону, с потухшими глазами и видной невооруженным глазом мизантропией.

Я лично был на встрече с Навальным в Перово в августе 2013 года. Она была для Алексея то ли 80-й, то ли 81-1 по счету. Шла под зонтами, было человек 80. Навальный был абсолютно свеж, бодр, прекрасно выступал, не забывал шутить, легко общался с задающими вопросы. Содержательно он был вполне банален, как и его программа – но сила личного обаяния ощущалась почти физически.

Как ему это удалось, я не понимаю до сих пор. Но всеми своими 27% он обязан этим встречам.

Резюме

Итак, каковы же главные «уроки Навального», преподанные всем нам летом прошлого года? Пожалуй, они в том, что главное для оппозиционного политика – суметь выйти на прямой и откровенный диалог с избирателем о его насущных проблемах. Именно этого больше всего опасается нынешняя власть, именно в этом направлении ставит наибольшее количество «рогаток».

Однако и сами оппозиционеры невольно подыгрывают власти в этом вопросе, так как им свойственно не доверять избирателю, пытаться говорить с ним как с несмышленым дитём – обходя все «острые углы» и стремясь зацепить его внимание лишь внешними кунштюками – «кубами», особыми шрифтами, броскими, но пустыми лозунгами.

Главное новаторство Навального было в том, что он настойчиво стремился поговорить с избирателем по душам, лично. А главная его ошибка – то, что он и пытался всю кампанию строить, обращаясь к этому одинокому, атомизированному избирателю. Он не захотел работать с большими стратами горожан, не решился стать выразителем их интересов. И закономерно получил низкую явку, а с ней – и крах надежд на реальную борьбу.

Алексей Рощин - ведущий эксперт Центра политических технологий

Версия для печати