12.08.2014 | Иван Преображенский

Русский мир vs. Русский миф

Что такое Русский мир (точнее Мiръ) и с чем его едят? Появление этого понятия в обиходе российских политиков для многих иностранцев стало неожиданностью. Мир (разумеется, нерусский), решил, что Кремль то ли сошел с ума, то ли ударился в ультранационализм. Между тем, Москва лишь хочет так доказать неотъемлемость своих прав на Крым и, возможно, Юго-Восток Украины. Достичь этой цели Кремль пытается через приватизацию таких понятий как русский язык, русская культура и русскоязычное сообщество. А результат обратный: окончательное оформление Русского мира, центром которого Россия уже не является.

Россия осуществила присоединение Крыма под лозунгом спасения единства Русского мира. О нем же говорит Русская православная церковь, как об одном из краеугольных камней, на которых держится единство русской и украинской православных церквей. Наконец, о Новороссии как части Русского мира говорят боевики в Донецкой области. В то же время, экономист Владислав Иноземцев в недавней колонке в газете «Ведомости» поделил этот мир на два сорта: первый это условные «русскоговорящие Запада», продвинутые и модернизированные, с которыми, по его мнению, должна создавать единый Мир современная Россия. И вторые – бывшие соотечественники по СССР, второй сорт, от которого россиянам стоит держаться подальше. Рискну предположить – ни одно из этих представлений неверно, а попытки приватизировать понятие той или иной группой, скорее всего, свидетельствуют о том, что эти группы потеряли или вот-вот утратят связь с настоящим, а не виртуальным, Русским миром.

Стоит начать с модели Владислава Иноземцева. Ее схематизм очевиден. В рамках простых моделей констатируется разница между соотечественниками «продвинутыми», проживающими в «развитых» странах и «отсталыми» русскоязычными из постсоветских стран. Причем модель требует не вполне логичных допущений, и устремившаяся в ЕС, но отнюдь не достигшая уровня Евросоюза Украина попадает в «продвинутые». В свою очередь, авторитарная, но внешне заметно более европейская Беларусь отправляется в разряд «отсталых». Таким образом, смешиваются понятия. Экономическое сотрудничество оказывается возможно только с обществом, политически достаточно развитым. Что имеет под собой основание, но не всегда обязательно.

Главное же, что модель, предложенная Владиславом Иноземцевым, страдает одним серьезным изъяном. Она рассекает пресловутый русским мир на сорта, урезая его приблизительно вдвое. Отрезая от «продвинутого» мир якобы «отсталый» довесок фактически обесценивается и развитая половина. Ведь почему этот мир именно русский, а даже не российский? Причина очевидна и она лежит в языке. Основой этого мира, ключевым объединяющим понятием является не менталитет, не национальность, не территория проживания, но язык. Язык, который является международным, остается и сегодня языком межнационального общения. Язык, на который переведено абсолютное большинство мировой художественной и специальной литературы, один из самых распространенных языков в мире. Наконец, язык на котором говорят отнюдь не только русские, а множество выпускников советских вузов в так называемых «странах третьего мира», многие граждане постсоциалистических стран в Восточной и Центральной Европе, слависты и просто интересующиеся русской культурой жители стран Западной Европы, США и т. д. Этих людей заметно больше, чем русскоязычных эмигрантов, о которых пишет Владислав Иноземцев. Так что за пределами России пресловутый Русский мир состоит вообще преимущественно из людей, которые, возможно, никогда собственно на российской территории не были. Причем, в отличие от россиян-эмигрантов, эти люди понимают свое знание русского как однозначное конкурентное преимущество.Однако чем больше «сортов» Русского мира будет «отрезано» от общего ломтя, тем меньше станет сообщество, где знание русского является конкурентным преимуществом. Откажитесь признавать частью этого мира выходцев из Средней Азии, способствуйте дальнейшей «средневековизации» этого региона и вы увидите уже в самом ближайшем будущем, как процентов на 10%, а то и больше обесценится ваш родной язык.

Соответственно, совершенно аналогичная проблема лежит в основе концепции Русского мира, как его видят сегодня власти в Кремле и их идеологическая обслуга. Они ведут речь о некоем «ментальном сообществе», которое в реальности можно было бы назвать «советским миром», но никак не русским. Это люди, чья идентичность строится исключительно на архаичных уже постулатах, в первую очередь, победе в Великой Отечественной войне. Это великое событие объединяет сегодня абсолютное большинство россиян, часть жителей других постсоветских государств, но автоматически отсекает как большую часть этнически нерусского зарубежного Русского мира, так и проживающих в странах Запада русскоязычных, у которых сегодня, как правильно отмечает Владислав Иноземцев, совершенно иная система самоидентификации.

Таким образом, Русским мир Всеволода Чаплина и Александра Дугина, Сергея Кургиняна и боевика Стрелкова, командующего военными действиями в Донецке, - это в реальности сообщество, которое сознательно отказывается от всемирного значения русского языка и культуры. Это не просто агрессивное понятие, стремящееся поглотить все сообщества, не вполне вписывающиеся в новую постмодернистскую, мозаичную идеологию евразийско-белогвардейско-советского мира, который почему-то называется русским. Главное, что основа этой идеи — изоляционистская, уничтожающая русский язык как язык межнационального общения по всему миру. Идея, которая не предполагает, что через этот язык миллионы людей и дальше будут получать доступ к мировой культуре во всей ее полноте.

В итоге, получается, что конструкция Владислава Иноземцева ослабляет Русский мир, лишает его части сообществ, которые его в реальности формируют. Эта концепция слишком националистична и технологична. Что же касается Русского мира российских официозных идеологов, то это - могила для русскоязычного пространства как конкурента аглоязычному, китаеязычному, франкофонному или германоговорящему пластам мировой культуры. Изоляционистская стратегия по определению не может быть экспансионистской, на что претендуют разноообразные дугины и кургиняны кремлевской пропаганды. Как итог, принять их Русский мир означает то же самое, что самому выстрелить себе в лоб; то же самое, что официально, на государственном уровне объявить, например, что знаменитая русская литература 19-го века больше не имеет к современным россиянам никакого отношения и предложить любому другому сообществу «приватизировать» этот культурный артефкт и, кстати, всемирный бренд. Соответственно, для этого надо признать, что Россия, несмотря на размеры, в культурном плане - это маленький дикий хутор на окраине современного мира, причем хутор, ворота которого заперты изнутри. И если бы Русский мир действительно имел сегодня центр свой в России, то так бы и случилось. К счастью, часть его, находящая за пределами страны и постсоветского пространства, заметно больше, чем само российское русскоязычное сообщество.

Иван Преображенский – политический обозреватель, публицист

Версия для печати