08.09.2014 | Анатолий Медведев

Жертвы необъявленной войны

В независимых СМИ и блогосфере активно обсуждается вопрос об участии российских десантников в боях на востоке Украины. Регулярно приходят новости о гибели молодых военнослужащих, проходящих срочную службу, но якобы подписавших под давлением контракты. Появились и случаи нападения, а также давления на журналистов, освещающих эту тему. Вопрос о неофициальном участии российских ВДВ в войне на Украине имеет не только огромное значение с точки зрения вовлеченности России в конфликт. Это также и социальная проблема солдатских матерей.

21 августа в украинских блогах появилась информация о гибели российских десантников из Псковской дивизии в Луганской области. После этого 25 августа издание «Слон» разметило эксклюзивный материал о похоронах погибших российских военнослужащих в деревне Выбуты под Псковом. В скандальном номере газеты «Псковская губерния», появившемся в сети 2 сентября, были опубликованы записи переговоров действующих военнослужащих 76-й дивизии, которые на условиях анонимности были переданы издателю газеты Льву Шлосбергу. Из записи следует, что из всей первой роты численностью 80 человек выжили около десяти бойцов, остальные погибли. Среди погибших были Леонид Кичаткин и Александр Осипов, могилы которых были ранее обнаружены на кладбище под Псковом. Собеседники также высказывают предположения, что погибнуть могли до 140 десантников, так как речь идет не о регулярных, а о специально укомплектованных подразделениях. Как следует из расшифровки беседы, 16 августа рота была переброшена через границу с Украиной. 20 августа на чужой территории десантники уничтожили украинский блокпост и группу бронетехники. Однако затем у населенного пункта Георгиевка рота была накрыта массированным артиллерийским ударом. Один из собеседников объяснил это тем, что в районе боевых действий действует «американская бригада» радиоэлектронной борьбы (РЭБ). Сам Шлосберг был жестоко избит еще после выхода первого номера о похоронах десантников. Угрозы поступили и в адрес журналистов, пытавшихся узнать о местах захоронения погибших.

«Псковская губерния» также обращала внимание на тот факт, что 18 августа Владимир Путин специальным указом наградил орденом Суворова 76-ю Черниговскую дивизию ВДВ, базирующуюся в Псковской области, «за успешное выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом личным составом мужество и героизм». В Псков ради этого приехал глава Минобороны Сергей Шойгу. По словам министра обороны, награда была дана в том числе и за действия дивизии во время референдума в Крыму.Тема гибели десантников становится социально острой, учитывая также и тот факт, что российские десантники задерживались украинскими военнослужащими, после чего в СМИ выкладываются доказательства прямой военной вовлеченности России в конфликт. Минобороны и Владимир Путин уже прокомментировали это, указав, что военные случайно зашли на территорию Украины. МИД России продолжает утверждать, что Россия не участвует в конфликте.

Координатор общественного движения «Гражданин и армия» Сергей Кривенко и председатель «Солдатских матерей Санкт-Петербурга» Элла Полякова из президентского Совета по правам человека обратились в Следственный комитет с просьбой проверить информацию о гибели девяти контрактников 18-й мотострелковой бригады предположительно на полигоне в Ростовской области. Кривенко добавил, что у Совета «есть более десятка обращений, от родственников погибших», и они требуют тщательного расследования гибели военнослужащих. Кстати, в конце августа Минюст внес организацию «Солдатские матери Санкт-Петербурга» в реестр «иностранных агентов».

В ответ Минобороны заявило, что по просьбе Союза комитетов солдатских матерей уточнило данные о местонахождении военнослужащих, по которым у их родственников долгое время не было информации. По словам представителя главного управления по работе с личным составом Вооруженных сил РФ, все военнослужащие, указанные в запросе, в составе своих подразделений находятся на плановых учениях и полевых выходах. «Восемь ребят уже связались по телефону со своими родными и близкими, мы потребовали от командиров, чтобы они это проконтролировали. Только по одному имени военнослужащего из списка мы пока не смогли определить, где он проходит службу. Как только мы получим информацию, в течение суток обеспечим его общение с родными», - сообщил в минувшую пятницу представитель министерства обороны. Таким образом, министерство обороны сотрудничает с центральным органом движения солдатских матерей, тогда как наиболее радикальную позицию занимают лишь его некоторые структуры в регионах (причем далеко не все – в большинстве своем солдатские матери сейчас настроены более умеренно, чем во время первой чеченской войны).

Смерть военнослужащих во время военных операций – это всегда социально острая тема, особенно, когда это сопровождается утаиванием правды и отсутствием политических возможностей у государства отдать все почести погибшим и позаботиться об их матерях. Вероятно, в Кремле и Минобороны не склонны недооценивать эту проблему, которая имеет в данном случае двойственный характер. Во-первых, потенциальный протест со стороны матерей воспринимается как объективный социальный риск, с которым придется работать. Во-вторых, этот потенциальный социальный протест рассматривается как возможный ресурс для внесистемной оппозиции. Однако важно учитывать и тот факт, что сейчас инфраструктура гражданского протеста во многом разрушена, а его медийные возможности ослаблены. Кроме того, позиция родственников военнослужащих является более сложной, чем обычный протест, – многие из них возлагают надежды на государство, и негативно относятся к продвижению этой темы в зарубежных СМИ.

Версия для печати